Чтобы решать проблемы пенитенциарной системы, их сначала нужно признать

Источник материала:

О физическом и психологическом насилии в белорусских тюрьмах заявили политзаключенные, помилованные Александром Лукашенко. Эксперты считают, что их заявления оголили давние проблемы белорусской пенитенциарной системы и подчеркнули актуальность ее реформирования.

Нахождение в следственном изоляторе (СИЗО) КГБ, или «американке» — «одна непрекращающаяся пытка», заявил на встрече с журналистами 16 сентября Александр Отрощенков, который во время президентских выборов 2010 года был пресс-секретарем кандидата в президенты Андрея Санникова. По «делу 19 декабря» Отрощенкова осудили на четыре года лишения свободы в колонии усиленного режима. Он вышел на свободу 14 сентября на основании указа главы государства о помиловании.

По словам Отрощенкова, в СИЗО КГБ ему обещали «устроить Гуантанамо». «Обещали, что я буду путать день с ночью. Мне и правда ночью включали свет, а днем пытались его приглушить», — рассказал бывший политзаключенный.

Двадцатилетний Никита Лиховид, которого также освободили 14 сентября на основании указа о помиловании, сообщил, что, находясь в колонии, он провел 81 день в штрафном изоляторе (ШИЗО). По словам молодого человека, спать ночью в ШИЗО было невозможно из-за холода и сырости.

Ранее же, во время следствия, Лиховид общался с теми, кто находился в «американке» в основном по экономическим статьям. «Условия содержания там дикие. Говорили даже об употреблении психотропных препаратов, об избиении», — отметил он.

В свою очередь, экс-кандидат в президенты Алесь Михалевич и Владимир Кобец, который на минувших выборах был членом команды Санникова, утверждали, что к ним в СИЗО КГБ применялись пытки. В КГБ их заявления опровергли.

Демократическая общественность, независимые эксперты считают, что силовые ведомства спасают честь мундира, скрывают негативную информацию.

Руководитель Центра правовой трансформации Елена Тонкачева отметила: есть убедительные свидетельства бывших заключенных о том, что в тюрьмах грубо нарушаются стандарты содержания.

Эти свидетельства, говорит эксперт, позволяют сделать вывод: в штрафные изоляторы людей помещают во многих случаях не из-за того, что представляют реальную угрозу внутри закрытых учреждений, а для откровенного подавления воли, унижения достоинства. В тюрьмах сохраняется практика принудительного труда. Тонкачева отметила: его оплата настолько мизерна, что «можно говорить о рабском труде в закрытых учреждениях».

В ряде случаев политзаключенные утверждали, что не получали в течение длительного времени корреспонденцию, а их письма не доходили до родных и друзей. По сообщению родственников экс-кандидата в президенты Николая Статкевича, отметила Тонкачева, как минимум одно из его писем зачитывали перед всем отрядом с целью порицания.

Правозащитница является убежденным сторонником гуманизации пенитенциарной системы. Для того чтобы такого рода изменения происходили, подчеркнула Тонкачева, необходимо признать существование проблемы. Сейчас, отметила она, предан гласности большой пласт информации, касающейся содержания осужденных.

«Проблемы подняли люди, — говорит она, — которых общество отнесло к разряду политических заключенных, именно так воспринимали себя и они сами. На мой взгляд, эти люди чувствуют на себе некую ответственность и считают должным говорить о состоянии пенитенциарной системы как об общественно значимой проблеме».

По мнению Тонкачевой, есть три возможных сценария развития событий в данном вопросе.

Первый — общество и власти делают вид, что проблемы пенитенциарных учреждений не существует, то есть практикуют привычное отношение к проблеме. Власть замалчивает факты нарушений в отношении заключенных и не принимает мер по тревожным сигналам. Общество в массе своей также делает вид, что каждого в отдельности проблема не касается. Это означает, что кризис будет усугубляться.

Второй сценарий. Ситуация возвращается в правовое русло. Прокуратура совместно с МВД проводят на должном уровне проверки соблюдения законности в закрытых учреждениях и соответствия условий содержания нормам.

«Если это будет сделано должным образом, — отметила Тонкачева, — я уверена, что достаточно большое количество сотрудников пенитенциарной системы будет привлечено к ответственности. Правовые основы могут вернуться в пенитенциарную систему только через наказание нарушителей, смену руководящего состава колоний».

Тонкачева подчеркнула, что, по ее мнению, только с разрешения или при попустительстве руководства колоний там имеют место те случаи произвола, издевательства, о которых рассказывают вернувшиеся из мест лишения свободы политзаключенные.

Тонкачева подчеркнула, что важным моментом является открытость пенитенциарной системы для общественного контроля.

«Это нормальная практика, когда представители общественных организаций, наделенных соответствующим мандатом, по своему усмотрению или при поступлении тревожного сигнала имеют право в любое время посетить закрытое учреждение. Как правило, речь идет о специалистах, поскольку для работы в закрытом учреждении необходимо иметь ряд профессиональных навыков», — сказала Тонкачева.

Третий сценарий, по ее словам (тот, по которому пошли практически все постсоциалистические страны), — это передача управления системой исполнения наказаний в гражданские ведомства. Как правило, таковым является министерство юстиции.

«Это важный шаг, — отмечает Тонкачева, — потому что в результате сталинского, советского наследия система исполнения наказаний у нас военизирована. Там работают штатные военные. Когда пенитенциарная система переходит в гражданское ведомство, появляется необходимость в переобучении сотрудников и смене кадров».

Этот процесс занимает как минимум пять лет, добавила правозащитница. Однако в результате сотрудники пенитенциарной системы «в своей деятельности будут исходить из того, что заключенные — это люди, которые отнюдь не лишены прав и свобод, за исключением ограничения свободы в прямом смысле слова».

Таким образом, девоенизация пенитенциарной системы, передача ее под управление гражданского ведомства и серьезная переподготовка кадров — это путь, который в любом случае необходимо пройти, если Беларусь будет ориентироваться на европейские стандарты этой системы, считает Тонкачева.

Если же смотреть на ситуацию шире, то в Беларуси остается проблема смертной казни и состояния правовой системы в целом, в том числе судебной системы. Тонкачева отметила, что судебная система страны имеет явный крен в сторону наказаний в виде лишения свободы.

«Ныне к значительной части заключенных могла бы быть применена иная мера наказания, например исправительные работы, некий надзор. Тюрьмы переполнены, потому что судебная система имеет резко обвинительный уклон, крен в сторону лишения свободы», — отметила Тонкачева.

Политолог Юрий Чаусов, в свою очередь, подчеркивает, что для реформирования пенитенциарной системы требуется политическая воля. По словам эксперта, проблема пенитенциарной системы Беларуси в том, что она осталась советской и остро нуждается в гуманизации.

Цели наказания, записанные в уголовном кодексе, не соответствуют тем целям, которые на практике преследует система исполнения наказаний, подчеркнул собеседник. Упор делается на кару, создание максимально трудных условий, что часто озлобляет и духовно калечит людей. Хотя, согласно законодательству, уголовная ответственность имеет целью исправление лица, совершившего преступление, и предупреждение совершения новых преступлений.

Проблема пенитенциарной системы упирается, по мнению Чаусова, в вопрос, насколько Республика Беларусь соответствует понятию правового государства.

Чаусов отметил, что с необходимостью реформирования этой сферы сталкивались многие страны и выработаны технологии, позволяющие обществу безболезненно отказаться от смертной казни, перейти к более широкому использованию наказаний, не связанных с лишением свободы, и другим формам гуманизации.

Дело не только в реформировании тюрем, но и в изменении общественного отношения к целям наказания, считает политолог. По его мнению, гуманизацию необходимо расширять не только в системе исполнения наказаний, но и в обществе в целом. Только тогда реформирование системы исполнения наказаний будет эффективно, подчеркнул Чаусов.