Последнее утро в Панджшерском ущелье...

Источник материала:

В ТО майское утро 1984 года Евгения Леонтьевна, как обычно, вместе с мужем Викентием Ивановичем управлялась по хозяйству. Появлению на пороге дома делегации во главе с председателем сельского совета она не удивилась. Подумала: пришли пригласить их, родителей солдата, выступить на митинге по случаю Дня Победы. Однако, взглянув на лица пришедших, мать сразу почуяла неладное, сердце ее сжалось в тревоге. А гости от замешательства и волнения никак не могли подобрать нужные слова. — Что-то случилось с Валеркой? — из груди женщины непроизвольно вырвался неестественно надрывный, переходящий в крик голос. Предательская вялость спеленала ее ноги... И уже когда совсем потемнело в глазах и она опустилась на стоящий рядом табурет, услышала чужие, доносящиеся как будто издалека, слова: «Мужайтесь, Евгения Леонтьевна, ваш сын погиб при выполнении интернационального долга в Республике Афганистан». Женщина не помнит, как ее приводили в чувство. Очнувшись и снова увидев лица незнакомых людей, она заплакала-заголосила на всю хату...

Письма из прошлого

Хоронили погибшего в Афганистане рядового Валерия Ризмонта назавтра, 9 мая, на деревенском кладбище в цинковом гробу, вскрывать который военные категорически запретили. Не разрешили даже открыть «окошечко для лица», которое было наглухо запаяно. Хотя убитая горем мать слезно умоляла разрешить ей в последний раз взглянуть на сыночка-кровиночку.

Похороны запомнились еще и тем, что в начале мая 1984-го на Борисовщине стояла ясная солнечная погода, но в тот день вдруг неожиданно пошел дождь. Как будто сама природа вместе с родными и близкими оплакивала погибшего паренька.

Подробностей его гибели никто не знал. Представитель райвоенкомата сообщил только, что Валерий был убит при выполнении боевого задания еще 30 апреля. И передал родителям медали «За отвагу» и «За боевые заслуги», которыми их сына наградили раньше за проявленные в боях мужество и героизм.

— Позже нам вручили орден Красной Звезды. Им Валера награжден посмертно, — вспоминает Евгения Леонтьевна.— А потом передали и Грамоту Президиума Верховного Совета СССР, которой сын удостоен «за мужество и воинскую доблесть, проявленные при выполнении интернационального долга в Республике Афганистан». Но вот что интересно. Сразу же после похорон нас строго-настрого предупредили, чтобы ни в коем случае не указывали в надписи на памятнике о гибели сына при выполнении того самого интернационального долга. И только после нескольких моих обращений к высшему руководству страны нам все же разрешили сделать такую надпись.

Все награды и портрет сына в военной форме висят на стене в доме Ризмонтов на самом видном месте. А в шкафу, в отдельной коробке, как драгоценные реликвии хранятся несколько любительских фотографий Валеры и его армейские письма. Евгения Леонтьевна часто открывает коробку и перечитывает скупые строчки на пожелтевших от времени листах тетради в клеточку.

«Здравствуйте, дорогие родные отец, мать, братишка Стасик! С солдатским приветом к вам спешу я, Валера. Дела у меня идут нормально. Пишу с нового места службы. Служу я на афганской земле, в Кандагаре. Прибыли сюда 20 числа из Самарканда самолетом Ту-154. В Самарканде было холодно, видел снег, а здесь тепло, только ночью прохладно. Кормят нас хорошо, дают масло, мясо, чего не было в Союзе. Продукты все здесь дефицитные, готовят вкусно. Пока трудно, не скрываю.

Много писать некогда, пишите чаще вы. Поздравляю всех с наступающим Новым годом, желаю вам главного — крепкого здоровья».

Это письмо написано 24 декабря 1983 года. А следующее было еще более лаконичным.

«Привет из Афганистана!

Здравствуйте, дорогие, родные отец, мать, Стасик. Спешу вам сообщить, что у меня все хорошо, жив, здоров, чего и вам желаю. Дела мои тоже идут хорошо. Письмо короткое, потому что много расписывать некогда. Извините меня, что пишу с опозданием, честное слово, не было времени. Пишите, Валера».

И вот последнее письмо рядового Ризмонта, отправленное родным за три дня до гибели, 27 апреля 1984 года.

«Привет из DRA!

Здравствуйте, сеструха, бабаня, деда, Женя, Зина, Саша и мой племяш. Прошло уже довольно много времени, как я вам ответил, но от вас ни привета, ни ответа. Появилось немного свободного времени, поэтому и решил написать вам письмецо. Дела у меня идут хорошо, потихоньку воюем. Вчера, т. е. 26 числа, ездили на блокировку города Кандагар. Наша рота как лучшая рота бригады стояла на площади в самом центре города. Здесь проходило что-то типа нашего парада. Было интересно, все обошлось тихо.

Теперь вот только пришли из бани. Погода стоит здесь жаркая, где-то за 40 градусов. Даже ночью душно, невозможно спать. Скоро пойдут фрукты, так что буду «хавать».

Ну, в общем, у меня все. Передавайте всем привет. Пишите почаще».

О своем ранении в руку, как и о том, что был награжден двумя медалями, сын не сообщал родителям. Чтобы не волновать и не расстраивать их. И об обстоятельствах гибели его и почти девяноста сослуживцев из 1-го мотострелкового батальона 682-го Уманьско-Варшавского Краснознаменного ордена Кутузова мотострелкового полка 108-й Невельской Краснознаменной мотострелковой дивизии 40-й армии они узнали только через 23 года. Из видеофильма, который им прислали оставшиеся в живых однополчане Валерия.

Расстрелянный батальон

... В самом конце апреля 1984 года войсками 40-й армии проводилась крупномасштабная операция на севере Афганистана. 1-му мотострелковому батальону 682-го мотострелкового полка была поставлена задача овладеть Панджшерским ущельем, которое контролировали войска одного из самых известных полевых командиров моджахедов Ахмада Шах Масуда. По агентурным сведениям афганских осведомителей, в ущелье находились большие склады с оружием и боеприпасами, их предстояло захватить или уничтожить.

1-му батальону одного из лучших полков дивизии не раз поручалось выполнение наиболее сложных и ответственных задач, потому что командовал им опытный и толковый комбат капитан Александр Королев, у которого нередко просили совета даже старшие товарищи. Вот и тогда именно на Королевский батальон командование дивизии возлагало главные надежды. Причем наверху настолько уверовали в успех, что планировали отправить мотострелков в ущелье без прикрытия с господствующих высот.

Реально оценив обстановку, комбат отказался от выполнения такой, по его мнению, не совсем подготовленной и заведомо провальной боевой задачи, которая, считал он, чревата большими потерями личного состава. В этом его поддержал и умудренный опытом командир полка, подполковник Петр Суман — за его голову «духи» объявили вознаграждение в 800 тысяч афганий. Однако командир дивизии генерал-майор Виктор Логвинов, отстранив командира полка от командования батальоном, под угрозой военного трибунала приказал комбату выполнять поставленную задачу. Королеву ничего не оставалось, как подчиниться приказу генерала. И утром 30 апреля он вместе со своими бойцами пошел в ущелье.

Уже потом выяснится, что афганские «осведомители» подбросили нашему командованию утку о больших схронах оружия и боеприпасов. Зато около трех сотен душманов и наемников из французского легиона «Дикие гуси» притаились в засаде на гребнях гор.

Сотни «растяжек» ждали советских воинов на дороге-тропе по ущелью. Свободным, как приманка в капкан, оставался лишь вход в него. Как только батальон Королева вошел в ущелье, душманы перекрестным огнем и с гребней гор начали в упор расстреливать наших бойцов, забрасывали их гранатами. Все превратилось в кромешный ад. Оставшиеся в живых рассказывали, что там было куда «погорячее», чем в знаменитом кинофильме «9 рота».

К вечеру батальон Королева был практически полностью уничтожен, а спустившиеся с гор наемники, добивая раненых, подбирали оружие и боеприпасы. В тот день в неравном бою погибли 87 советских военнослужащих, в том числе 18 офицеров и прапорщиков. Чудом уцелели всего несколько человек.

Валерий Ризмонт был снайпером, а за ними, как и за офицерами, душманы «охотились» в первую очередь. Поэтому не исключено, что погиб он если не в самом начале, то в первой половине боя, который продолжался почти целые сутки.

Он торопился жить...

... В памяти родителей он навсегда остался веселым и жизнерадостным, немного озорным, но послушным сыном. Был Валерий очень трудолюбивым, всегда помогал по хозяйству. Умел пахать и косить, и даже корову мог подоить. Увлекался музыкой и спортом, любил технику. Сразу после окончания средней школы поступил в Борисовское ПТУ-121, где приобрел профессию наладчика станков с числовым программным управлением. Когда получил на борисовском заводе «Автогидроусилитель» свою первую зарплату, разделил ее между родителями, бабушкой и сестренкой Неллой. А еще, помнится матери, он очень торопился жить. Как будто чувствовал, что судьба отмерила ему слишком короткий срок.

ВОЗВРАЩАЯСЬ домой после дежурства в местной участковой больнице, где Евгения Леонтьевна проработала фельдшером более полувека, каждый день заходила на деревенское кладбище. И теперь, находясь на заслуженном отдыхе, часто наведывается туда. Подолгу молча стоит у могилы сына. Ее глаза давно уже выплакали все слезы, а вот рана на сердце матери не зарубцуется никогда...

Николай ЧАЛЕЙ, «БН»

Фото из семейного архива