Наши андинисты, или Посмотреть на мир с обратной стороны

 

– Когда-то вместе с Георгием Москалевым, Иваном Новашом, Сергеем Филимоновым и другими белорусскими "горными волками" доводилось часто путешествовать по Кавказу, Тянь-Шаню, Алтаю, Альпам… Только на Памире я бывал пять раз. В зачете – все семитысячники бывшего СССР. Свое 60-летие отметил летом 2010-го восхождением на Эльбрус, а годом позже поднялся на Казбек. Чувствовал себя в хорошей форме, вот и захотелось осмотреть на мир, что называется, с обратной стороны. Аконкагуа – гора в Андах, они же Кордильеры – высшая точка не только Западного, но и Южного полушария Земли.

 

– Кроме меня, высотное восхождение предприняли еще трое минчан. Двое из них – сотрудники БНТУ, технический университет и выступил нашим главным спонсором. Это кандидаты в мастера спорта по горному туризму: Иван Новаш, кандидат технических наук и Игорь Миклашевич, доктор физико-математических наук. Четвертый участник, Святослав Клепацкий – мастер спорта по лыжному туризму, заместитель председателя Белорусской федерации альпинизма. Из нашей четверки трое имели за плечами семитысячники.

 

– Приобретали ее в Москве, запрос – от нашей федерации альпинизма. Основанием для получения визы было приглашение посетить Аргентину от обслуживающей фирмы Аconcagua Тrek SRL, которую мы заранее выбрали по интернету. Ее сотрудникам в город Мендоса по e-mail высылали информацию, подтверждающую спортивную квалификацию. Кстати, получили мы приглашение и от Федерации андинизма Аргентины…

 

– Да, в противовес альпинизму латиноамериканцы горные восхождения называют по имени своих гор. Следуя этой логике, должны быть и гималаисты, памиристы… (Улыбается.) Летели мы из Белокаменной на "Боинге-777" через Рим и 30 января утром были в Буэнос-Айресе. До Мендосы добирались автобусом, закупили там провиант на 18 дней, а еще – пермит, то есть допуск на восхождение.

 

– С середины декабря по конец января – там это разгар лета – пермит стоит 750 долларов США на человека. Мы решили сэкономить и пойти в период с 1 по 20 февраля (соответствует нашему августу) – за 550 долларов. Можно было и позже – в третий сезон, всего за 350, но не захотели рисковать: могла помешать непогода.
 

Каждый сезон эта гора собирает тысячи человек, и популярность ее растет. Соответственно, и ставка повышается. Если в 2000 году за право подняться на гору в среднем сезоне надо было выложить всего 120 долларов, то нынче – уже 550. В Аргентине бесплатно и свободно, без всяких разрешений можешь ходить на любую вершину, но только не на лакомую Аконкагуа, которая расположена в одноименном национальном парке…
 

 

– Весьма строгие. Мы были приятно удивлены тому, как четко налажен экологический контроль. В стационарных больших лагерях там обозначены отхожие места. Каждая фирма имеет свой туалет, и он, как правило, под замком. Берешь ключ и идешь. Внизу тебе выдают два герметичных пакета – один для мусора, другой для экскрементов; на каждом – номер твоего пермита. После восхождения ты обязан все это сдать рейнджерам в ближайшем лагере – естественно, не пустыми… Практика великолепная. Но на склонах вершины бывают сильные ветры, и надо не забыть придавить пакет камушком – слишком дорогое удовольствие его потерять: 100 долларов штрафа.
 

К слову, на Памире и в других горах я замечал: на природе бытовая культура японцев, корейцев, вообще выходцев из Азии заметно выше, чем западных европейцев. Советская школа альпинизма тоже воспитывала привычку не оставлять после себя мусор...

 

– Это гора вулканического происхождения, и воду из окрестных высотных озер пить нельзя – она отравлена серными соединениями. Кстати, до этого я побывал на иранском вулкане-пятитысячнике Дамаванд. Там время от времени образуются облака сернистого газа. Попадешь в такое облако – непременно задохнешься. Однажды оно меня задело краем на пути к самой вершине. Я даже полвдоха не успел сделать, как задохнулся. Но успел выскочить и еле отдышался. Позже узнал, что при определенных условиях на Дамаванде происходят трагедии. Несколько лет назад там погибла группа из 9-ти человек…
 

Ну а о вулканической природе Аконкагуа напоминает еще и желтый налет на камнях. Набирать в котелок снег и кипятить чай можно уже на 5 тысячах метров. Внизу растительность весьма скудная – горная пустыня. Кое-где растет трава, колючки, а выше одни камни: унылый марсианский пейзаж. На отметке 2400, откуда начинался маршрут, растет с десяток тополей – первые и последние деревья, которые мы там видели…

 

– Да: поднимаешься высоко – спишь низко. Правильный метод акклиматизации дал эффект: ни у кого из нас не было горной болезни, даже головной боли. Неспешно взбирались с восточной стороны, хотя наиболее популярен западный, классический маршрут. На него из Колеры – Штурмового лагеря (6000 метров) – перешли уже на спуске. Интересны названия лагерей. Гнездо кондоров (5500), площадь Мулов (4300), например…

 

– Там напрокат приходится брать мулов, чтоб поднять экспедиционный груз. На удивление местных, мы из соображений экономии взяли всего одного, заплатив за три дня 300 долларов. Каждый из нашего квартета сгрузил на вьючное животное 15 кило, а в рюкзаке оставил 25-28.

 

– Везли из Беларуси тушенку и супы. А еще – сало, которое оказалось самой вкусной едой в тех условиях... А аргентинское сало, купленное на рынке, – вообще никакое. В базовом лагере есть фирмы, которые предлагают услуги: питание в ресторане (завтрак или обед – 20-30 долларов), интернет (за 15 минут – 10 долларов). Ну а медобслуживание входит в стоимость пермита. Мы оказались невыгодными клиентами: казенные обеды нам не были нужны. Да и носильщики – тоже. Другие же могли позволить себе роскошь заказать носильщиков, но там их услуги гораздо дороже, чем транспортировка на мулах.

 

– К счастью, не с нами. В Штурмовом лагере у нас была дневка перед вершиной. И в это время двое альпинистов как-то неуверенно собирали рюкзаки. Оказалось, парни из Индии. Один из них мне сказал, что на вершину не взошли. Вышли ночью на гребень: мороз и сильный ветер, обморозил руки. Мол, не могу согнуть пальцы. Он показал их. Картина не радовала. Я подумал: вероятно, не обойдется без ампутации. Со мной уже случалось подобное… Варежки у парня были из синтетики, а не из натурального меха или пуха. Помог индийцу собраться и посоветовал как можно быстрее спускаться вниз, чтоб показаться доктору…

 

– Кроме американцев, было много европейцев – англичан, бельгийцев, немцев, французов, литовцев… Интересно было общаться с одним итальянцем среднего возраста. Спрашиваю:

– Ты был на вершине?

– Нет-нет. Не смог: мешает ветер, и очень холодно… А вы откуда?

– Из Беларуси…

– ??

– Ну, это между Польшей и Россией.

– А, Раша! Ну, так вам нормально! Вы взойдете!

 

– На саму вершину выходили 15 февраля в 4.30 утра, захватив с собой альпинистскую веревку. К счастью, она не понадобилась: синоптики ошиблись, с погодой повезло. Достигли цели в 15.50. На вершине – каменистой площадке с половину футбольного поля – собралось полтора десятка людей… Пофотографировались, полюбовались панорамой Анд…

 

– Спустившись с вершины, наши ученые Иван и Игорь поехали на Атлантическое побережье Аргентины, а я со Святославом Клепацким съездили в Чили – в Сантьяго и Вальпараисо, что на берегу Тихого океана. Кстати, вода в нем холодная. Потом из Буэнос-Айреса на пароме переплыли Рио де Ла-Плата – очень широкую, мутную, шоколадного цвета реку. Побывали в Монтевидео – столице Уругвая – и Переаполисе. Поплавали в Атлантическом океане. Оказалось, вода в нем на той же широте гораздо теплей, чем тихоокеанская…
 

В Аргентине очень много людей с европейской внешностью, а чем ближе к к Андам, тем больше латиносов. В тамошних городах много узких улиц, небоскребов, но правила уличного движения пешеходы не очень соблюдают. Зато все вежливы и доброжелательны, охотно помогают иностранцам найти нужное место. Правда, не обошлось без эксцессов: на вокзале у одного из нас какой-то парень прямо с шеи сорвал фотокамеру (с ценными кадрами!) и мгновенно скрылся на глазах у сотен людей.
 

И еще. Мы узнали, что Аргентина развивает собственную ядерную программу, что она вывела на орбиту ряд искусственных спутников Земли, что столичное метро действует с 1913 года, что первая радиопередача – прямая трансляция из оперного театра – была именно в этой стране. А больше всего удивил Уругвай – он какой-то совсем "европейский"…