Знамя Победы

Источник материала:

«У победы тысяча отцов, а поражение всегда сирота». Сколько раз мы слышали эту фразу и, пожалуй, всякий раз не догадывались, что принадлежит она Джону Кеннеди и сказана была после неудачной высадки американских коммандос в кубинском заливе Свиней. Между тем и сам 35–й президент США был не первым, кто высказался в таком роде. Давным–давно, еще в период существования Римской империи, историк Публий Корнелий Тацит написал в своем сочинении «Агрикола»: «Во всякой войне... удачу каждый приписывает себе, а вину за несчастья возлагают на одного». История со Знаменем Победы, которое было водружено над рейхстагом, — классическая иллюстрация первой части исторического афоризма.

Когда солдаты 1–го Белорусского фронта вели бои в Берлине, в армейском Доме Красной Армии начали изготавливать девять знамен (по количеству дивизий, которые входили в состав 3–й ударной армии). Примечательно, что флаги делались из материала, позаимствованного в одной из немецких лавок, а звезду, серп и молот наносили от руки и через трафарет. Когда 29 апреля 1945 года войска начали штурм рейхстага, никто еще не знал, какое из знамен станет в итоге символом Великой Победы.

«На собрании местного гарнизона командир объявил: «Слово предоставляется нашему дорогому гостю Герою Советского Союза Михаилу Алексеевичу Егорову — одному из тех, кто водрузил Знамя Победы над рейхстагом».

На трибуну под гром аплодисментов поднялся невысокий худощавый мужчина лет 35. На его груди сияет Золотая Звезда и боевые ордена.

— Я очень рад, что встретился с вами, — спокойно начинает он. — На Витебщине, где вы служите, прошли годы моей юности, на этой земле я получил первую закалку...

И он рассказал, как в суровые дни немецкой оккупации 16–летним юношей вместе с односельчанами ушел в партизанский отряд, который создавался в Руднянском районе Смоленской области, где он родился и вырос; как вместе с боевыми друзьями дрался за честь и независимость нашей Родины. Вспомнилась служба в Советской Армии. Ее победное наступление на логово врага.

«Когда же полк придвинулся к рейхстагу, нам вручили Красное знамя. Его выставляли на поле боя по мере продвижения вперед. Вскоре командир полка полковник Зинченко вызвал к себе младшего сержанта Кантария и меня, показал на знамя и сказал: «Возьмите его и водрузите над рейхстагом. Родина вас не забудет».

С этого момента к статье «Знамя над рейхстагом», опубликованной в «Советской Белоруссии» 9.05.1958 г., хочется делать обязательные оговорки. Начать следует с того, что вопреки классической версии бойцов, водрузивших Знамя Победы над рейхстагом, было не двое, а трое. И вот вам подтверждение этому из еще одной «Советской Белоруссии»:

«По полуразрушенной лестнице полковые разведчики старший сержант Михаил Егоров и младший сержант Мильтон* Кантария, возглавляемые заместителем командира батальона по политической части лейтенантом Берестом, пробрались на верхний этаж и оттуда — на купол рейхстага. На куполе рейхстага Кантария и Берест прочно укрепили древко знамени, а Егоров с автоматом в руках охранял его». Эти воспоминания принадлежат полковнику Федорову, они были опубликованы в газете 9.05.1947 г. Но годы бежали, и эту историю многие пытались переписать. Знавшим Алексея Береста за него должно быть обидно...

Сегодня существует версия, что против него сыграло то, что он был политработником и украинцем и не совсем вписывался в каноны, по которым установку знамени над рейхстагом следовало закрепить героической легендой про русского и грузина. Но 30 апреля 1945 года никто о будущих почестях не думал. Берест первым забрался на купол... А спустя несколько часов этот лейтенант, надев форму полковника, вел переговоры с остатками гарнизона рейхстага о капитуляции. За «исключительные отвагу и мужество, проявленные в боях» Алексей Прокопьевич Берест был представлен к награждению Золотой Звездой Героя Советского Союза, но награжден был только орденом Красного Знамени. Почему? Кто ж сейчас–то ответит точно?! После войны он работал в Ростовской области, заведовал кинотеатром, но кассирша воровала, и началось следствие. Однажды, разозлившись на следователя, Берест выбросил того в окно. За это вкупе с хищениями его осудили на 10 лет. Он вышел по амнистии, а свой последний подвиг совершил 3 ноября 1970 года, когда оказался единственным, кто бросился спасать упавшую на железнодорожные пути девочку. Он спас ее, но погиб сам. Он так и не стал Героем Советского Союза, но в 2005 году о сумских корнях Алексея Береста вспомнили в Украине, и указом Президента Ющенко «за боевую отвагу в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 годов, личное мужество и героизм, проявленные в Берлинской операции, и водружение Знамени Победы над рейхстагом» ему было присвоено звание Герой Украины (посмертно).

Вот еще один фрагмент из рассказа Егорова:

«Город горит. Кругом стелется черный дым, а на крыше рвутся снаряды. Думаем, где поставить знамя. Разрывы приближаются к нам. Держимся за статую, чтобы не снесло волной. Видим — на брюхе коня дыра, сделанная осколком. Кантария говорит: «Давай сюда просунем». Мы просунули древко знамени в пробоину железного коня и начали спускаться вниз. Навстречу — наш солдат. «Знамя видно только с одной стороны, — кричит он. — Потом снизу кажется, что держит его в руках верховой, который на коне сидит. Меня послали переставить знамя в другое место». «Шутишь, — отвечаем ему. — Мы сами знамя ставили, сами и переставим, а за совет спасибо». Вновь поднялись на крышу. На ней множество осколков, стекла. Снова вопрос: куда поставить знамя, чтобы оно было видно со всех сторон Берлина? На купол? Но он разбит. Только каркас остался. Осторожно пробираемся к нему. Посмотрели вниз — жутко, бесконечная пропасть. Однако медлить некогда. Снаряды все еще продолжают рваться на крыше. Глядишь и ухлопают. Наконец, Кантария укрепился в центре купола, я за ним. Быстро, но прочно привязываем знамя».

Михаил Егоров не говорит о времени, хотя это тоже исключительно любопытно. 30 апреля Всесоюзное радио объявило, что «в 14 часов 25 минут Знамя Победы водружено над рейхстагом». И — поторопилось. В этот момент лейтенант из Казахстана Рахимжан Кошкарбаев и рядовой из Пермского края Григорий Булатов установили полковое Красное знамя 674–го стрелкового полка лишь на фасаде здания. А бой еще продолжался. В 21.50 знамя привязали к конной скульптуре Вильгельма, но, как мы уже знаем, и это был не конец. Ближе к полуночи Михаил Минин, старшие сержанты Гази Загитов, Александр Лисименко и Алексей Бобров водрузили красное полотнище, прикрепив его к трубе–штанге на скульптурной группе Богиня Победы, расположенной на фасаде парадного входа западной части рейхстага. И все–таки заочное соревнование выиграли Егоров, Кантария и Берест, первые взобравшиеся именно на купол.

Флаг, на котором ближе к Параду Победы напишут «150 стр. ордена Кутузова II ст. идрицк. див. 79 C.К. 3 У. А. 1 Б. Ф.» (150–я стрелковая ордена Кутузова II степени идрицкая дивизия 79–го стрелкового корпуса 3–й ударной армии 1–го Белорусского фронта), стал развеваться на крыше рейхстага только ночью 1 мая. А как же снимок, спросят внимательные читатели. Ведь на самом известном фото водружения знамени на рейхстаг видно, что все происходит днем. Тут тоже особая история. В полдень 1 мая Знамя Победы с борта самолета По–2 сфотографировал фотокорреспондент газеты «Правда» Виктор Темин. Этот снимок обошел газеты и журналы десятков стран мира, и сегодня вы тоже можете увидеть его. Что до знаменитого фото Евгения Халдея, то фотокор ТАСС сделал его 2 мая, когда бои в Берлине уже закончились. Знамя для этого снимка фотограф привез с собой из Москвы. Он же попросил сержантов дагестанца Абдулхакима Исмаилова (в 1996 году незадолго до смерти «за мужество и героизм, проявленные в Великой Отечественной войне» ему присвоят звание Героя России), минчанина Леонида Горычева (он умер от ран вскоре после войны) и киевлянина Алексея Ковалева водрузить привезенное из столовой тассовской «Фотохроники» полотнище на одну из башен рейхстага. Ковалев (он скончался в 1997–м), собственно, и водрузил знамя. Снимок стал советской классикой, но сегодня мы опубликуем его в необрезанном виде, и вы поймете, что фотография сделана отнюдь не в боевых условиях.

«Истинная слава не может быть оценена: она есть следствие пожертвования самим собою в пользу общего блага», — говаривал генералиссимус Суворов, и чем больше углубляешься в историю со Знаменем Победы, тем больше смысла находишь в его словах. Как и Алексей Берест, пермяк Булатов, о котором мы уже вспоминали, после войны долго пытался доказать, что это он водрузил флаг на рейхстаг, но над ним только посмеивались. В один трагический день бывший фронтовик повесился. Мелитон Кантария прожил 73 года, был директором магазина, но грузино–абхазская война вынудила этого героического грузина бежать из Сухуми сперва в Тбилиси, потом в Москву, где он и скончался в 1993–м. Ну и наконец Михаил Егоров, который, работая на Руднянском молочноконсервном комбинате, частенько заезжал с воспоминаниями в соседнюю Белоруссию. На 30–летие Победы ему подарили «Волгу», а через полтора месяца он разбился на ней в своей родной деревне...

* — орфография оригинала.

Автор публикации: Сергей ГОРДИЕНКО