День «Ч»

 

Несмотря на то, что станция расположена в Украине у города Припять, более 70% радионуклидов осело на территории Беларуси. Через пять лет Советский Союз распался, и независимая республика стала бороться с последствиями аварии самостоятельно. Да, был страх, были опасения. Но логика жизни требовала этой самой жизни и… нового развития.

 

Собственно, именно об этом каждый год в так называемых чернобыльских районах говорит президент Лукашенко. В этот раз он побывал на Могилёвщине.

 

26 апреля Украина начала строить новый саркофаг над 4 энергоблоком. По площади это сооружение сравнимо с четырьмя футбольными полями.

 

Контрольно-пропускной пункт «Дитятки». Дальше – зона отчуждения. 30 километров вокруг 4 реактора – эпицентр катастрофы-86. Гражданское население – а это 160 тысяч украинцев и белорусов – первыми приняли на себя радиоактивный удар и покинули эту территорию сразу после аварии.

 

Без специального разрешения и сопровождения в зону нельзя. Наш проводник – сотрудник чернобыльского «Экоцентра» – уверяет, «выжженная земля» и «снующие повсюду мутанты» – фольклор. Сейчас в зоне работает около 7 тысяч человек – приблизительно это население городского посёлка. Своеобразный «офисный центр» в Чернобыле: инфраструктуры минимум, Свято-Ильинская церковь открыта всегда.

 

Привычный ритм нарушает разве что приближение очередной годовщины со дня аварии: поток официальных делегаций и журналистов. В этом году 26 апреля стало ещё и датой начала монтажа «Укрытия» над 4 энергоблоком Чернобыльской атомной станции. Гигантская конструкция в виде арки должна спрятать под собой аварийный реактор и существующий саркофаг. Нынешний «панцирь» был возведён наспех (сразу после катастрофы) и сейчас постепенно разрушается. На новый безопасный конфайнмент, площадью в четыре футбольных стадиона, строители «дают гарантию» 100 лет.

 

Владимир Каштанов, главный инженер проекта «Укрытие»: «Для него были специально разработаны проектные критерии и требования. Он рассчитан на максимальное землетрясение в 6 баллов и на смерч класса 3. В нашем государстве таких жёстких требований к объектам до сих пор не выдвигалось».

 

Проект из серии долгостроев. Стоимость арки около миллиарда евро, более 10 лет Украина не могла найти средства на возведение нового «Укрытия». В конце концов, 750 млн евро выделили страны ЕС. Аналогичная ситуация со строительством здесь хранилища для отработанного топлива. Считается, что станция находится в рабочем состоянии, пока из неё не будет выгружена вся «ядерная начинка». Между тем, главным вопросом остаётся такой: как скоро самые загрязнённые районы на украинской территории смогут быть восстановлены и даже приносить доход?

 

Владимир Даниленко, народный депутат Украины: «Мы будем требовать от кабинета министров Украины, от министерства экологии грамотной, последовательной программы по возрождению этих территорий. Над этим необходимо работать».

 

В правительстве Украины заявили, что Чернобыльская зона должна стать территорией приоритетного экономического развития. У инициативы сторонников столько же, сколько и противников. Специалисты заявляют, что некоторые районы зоны отчуждения можно будет засеять тестовыми культурами, к примеру, рапсом. Очищающие технологии на менее заражённых территориях давно применяются в Беларуси. И, конечно же, белорусы готовы делиться опытом. Но вот, что касается особой, самой первой зоны (это около тысячи квадратных километров), она потеряна навсегда. По мнению учёных, для полного восстановления нужны десятки, а то и сотни тысяч лет – почти космический масштаб.

 

Денис Вишневский, ведущий инженер Чернобыльского радиоэкологического центра: «Зона отчуждения – это эпицентр аварии. Тут много трансурановых элементов, тугоплавких. И насколько я знаю, сейчас вопрос об изменении границ зоны, а тем более о радикальном преобразовании деятельности, не ведётся».

Но тем, у кого нашлись бизнес-интересы, другого и не надо. Со временем любопытство побороло страх. «Чернобыльский маршрут» протоптали нелегальные туристы – сталкеры. А сегодня в зону постоянно курсируют туристические автобусы.

 

Александр Дунилин, турист (Россия): «Можно на самом деле зарабатывать деньги на иностранцах, привозить их сюда, чтобы они смотрели. Место довольно таки интересное».

 

Известный всему миру реактор. Брошенные и закопанные вдоль дорог сёла. И молодой советский город атомщиков Припять, как сердце, которое остановилось. 27 апреля в течение 6 часов отсюда были эвакуированы 45 тысяч жителей.

 

Но, похоже, возвращения людей здесь не ждут. В этом лесу уже едва различишь, где был городской стадион, а где парк. Деревья пробивают дорогу сквозь метры асфальта и бетона. Учёных поражает, насколько быстро природа возвращает себе утраченные владения.

 

Двухметровые сомы – единственные монстры, которых мы здесь встретили. Боле того, когда 26 лет назад отсюда ушёл человек, территорию стали осваивать дикие животные, в том числе такие редкие, как рысь, барсук, филин. Живая природа научилась преодолевать негативные последствия радиации, и эта радиация оказалась куда менее губительной, чем деятельность человека.

 

Зона отчуждения – уникальный полигон для научных исследований.

 

Денис Вишневский, ведущий инженер Чернобыльского радиоэкологического центра: «Интерес к Чернобылю меняется. Если вначале это были физики, были генетики, была задача найти негативные последствия воздействия радиации, то в последующем стали больше работать зоологи, экологи. Сейчас, например, работают этнографы».

И исследователи спешат. Крупнейшая техногенная катастрофа и сотни тысяч катастроф личных – время всё перемалывает в историю. Всё меньше остаётся здесь коренных жителей. Тех, кто не смог смириться с эвакуацией и фактически нелегально, партизанскими тропами, вернулся в родные дома. Сегодня все «самосёлы» – пожилые люди.

 

Иван и Мария Самойленко, жители деревни Парышев (Украина): «Что толку, что там, что тут? Жалей не жалей, уже ничего не вернёшь. Жалко, что у нас людей нет, общение было бы…».

Что будет с зоной отчуждения дальше через 10, 20, 50 лет? Прогнозы, по мнению экспертов, дело неблагодарное. Для сегодняшнего поколения куда важнее опыт, который получило человечество после «дня Ч».