В Национальном архиве Беларуси - более 3 тысяч уголовных дел на немецких военнопленных

 

Задача перед представителями Фемиды ФРГ стоит очень сложная, можно сказать, лишь теоретически выполнимая. Они ищут обличительные материалы, необходимые для продолжающегося расследования нацистских преступлений. В случае если таковые будут найдены, а подозреваемые живы и до сих пор не понесли заслуженного наказания, дела будут переданы в прокуратуру с последующим направлением в суд. Сроков давности за военные преступления нет, потенциальным фигурантам по немецким законам грозит пожизненное заключение.

В настоящее время в Национальном архиве Беларуси насчитывается около 3 тысяч уголовных дел. По некоторым из них проходило по десятку фигурантов. Но дело даже не в объеме работы, которую немцы намерены завершить в следующем году. Во-первых, существует значительная проблема с собиранием доказательной базы преступных деяний прошлых военных лет. Надежд, что в таком деле могут появиться свидетели обвинения, способные опознать обвиняемого на очной ставке, практически нет. Во-вторых, трудно представить, что сами возможные обвиняемые начнут признаваться в преступлениях против человечества и каяться.

Существует еще ряд нюансов, которые могут сказаться на эффективности работы сотрудников Центрального ведомства Управлений юстиции земель ФРГ.

Случаются, конечно, исключения в виде долгожительства предполагаемых нацистских преступников. Однако сегодня самому "молодому" из них, как минимум, под 90 лет. При условии, что он еще жив и его вина будет доказана. В этой связи непонятно, что мешало немцам начать такую работу лет двадцать назад. Шансов на успех было бы значительно больше.

К месту заметить, что в нацархив уголовные дела на немецких военнопленных попали из архива КГБ. Уже в начале 90-х доступ к ним был открыт, и белорусские чекисты никому не чинили препон для ознакомления с материалами. Автор этих строк, наверное, был первым, кто, образно выражаясь, стряхнул пыль с пожелтевших за десятилетия томов.

Главным же, на мой взгляд, фактором работы немецких исследователей бывших архивов белорусской госбезопасности является то, что они, по сути, проверяют качество работы следователей Управления контрразведки "Смерш" ("смерть шпионам"), НКВД и МГБ, которые ею кропотливо занимались в 40-х — начале 50-х годов прошлого столетия. Заподозрить их и членов судебных "троек" в некой симпатии к подследственным и обвиняемым, безусловно, нельзя. Своих в ГУЛАГ сотнями тысяч отправляли, а уж с фашистами не церемонились и подавно. Практически каждому началу уголовного дела предшествовала оперативная работа по выявлению среди военнопленных военных преступников, творивших злодеяния на временно оккупированной советской территории, в частности на территории Беларуси.

Вот лишь несколько эпизодов из давно минувших дел. Вряд ли они представляют интерес для немецких прокуроров и судей.

Дело Фрица и немцев Поволжья

Уголовное дело в отношении уроженца Саксонии Фрица Граупнера, 1906 года рождения, было возбуждено УКР "Смерш" Барановичского военного округа на основании указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года "Об уголовной ответственности немецко-фашистских захватчиков и их пособников".

Еще до своего ареста 21 июня 1945 года в лагере военнопленных Граупнер признал свою вину в том, что служил в СД, в составе зондеркоманды принимал участие в карательных операциях против партизан на Брянщине, был охранником во время уничтожения мирных граждан в газовых душегубках. Однако потом немец назвался чужим именем и утверждал, что в годы войны служил в информационной службе, которая занималась составлением отчетов и докладов.

Его разоблачению способствовали его коллеги по СД, проходившие по делу соучастниками. На допросах они показали, что Граупнер служил в зондеркоманде факельщиком — так называли обслуживающий персонал газовых душегубок. Фриц вытаскивал из кузова трупы умерщвленных людей, сбрасывал их ямы, обливал бензином и поджигал. От этого у него на руке остался ожог. Сам он утверждал, что скрывался под чужим именем, чтобы не понести ответственность за свои преступления и спасти свою семью от возможных репрессий.

Вместе с Граупнером по делу проходили еще восемь фигурантов, из них — шесть немцев советского Поволжья, перешедших на сторону врага. Все они были пленены в апреле 1945 года при капитуляции Кенигсберга.

Дело слушалось в Бобруйске в закрытом заседании без участия обвинения, защиты и свидетелей. В последнем слове Фриц Граупнер сказал: "Прошу учесть обстоятельства, что я все делал как немецкий солдат, выполнял приказания. Кроме того, я не убил ни одного человека и не избивал советских граждан". То же самое говорили и его подельники.

7 декабря 1945 года всех приговорили к расстрелу. Приговор привели в исполнение 18 февраля 1946 года в тюрьме № 1 НКВД в Бобруйске. Мать одного из казненных немцев Поволжья просила выдать ей свидетельство о смерти сына. Сведений, что она его получила, в деле не имеется.



Дело Айха и Штайгера

10 августа 1944 года в лагере военнопленных, что находился в Витебске, недосчитались двух немцев. Как оказалось, побег совершили 24-летний Вилли Айх и Франц Штайгер, работавшие на восстановлении железной дороги Полоцк-Двинск. 13 августа стало известно, что они на торфозаводе в районе деревни Лутище совершили убийство красноармейца Степана Затило и завладели его формой и винтовкой.

На след беглецов вышли 20 августа в районе деревни Лавриново Освейского района. При задержании Штайгер был убит, а Айх снова попал в плен.

В деле нет сведений о том, куда и зачем бежали военнопленные. Военным трибуналом от 25 декабря 1944 года Вилли Айх, пленный 23 июля в районе Бешенковичей, был приговорен к высшей мере наказания. 31 января 1945 года приговор привели в исполнение.

Дело генерал-майора Зюдова

В Советском Союзе указом Верховного Совета от 6 мая 1947 года была отменена смертная казнь. Альтернативой ей стало лишение свободы на срок до 25 лет. Только поэтому к стенке не поставили бывшего генерал-майора вермахта Отто Зюдова.

Из постановления о привлечении к уголовной ответственности:

"Следователь младший лейтенант Грак нашел, что личный состав подразделений, входивший в состав 125 зенитного полка, которым командовал генерал-майор бывшей немецкой армии Зюдов, с марта до июня 1943 года в городах Невель, Витебск и Велиж чинил злодеяния над советскими гражданами. В пригороде Невеля в деревнях Вараксино и Кухарево насильственным путем привлекали советских граждан на строительство оборонительных сооружений, разграбляли имущество, продукты питания, а в деревне Кухарево избили братьев Дударенко, уничтожили колхозную конюшню и птичник".

В ходе допросов генерал подробно рассказывал о себе. В итоге у него появился новый следователь — полковник Дорохин, который значительно расширил обвинительный список Зюдова.

Полковник нашел, что "кроме того следствием установлено, что Зюдов с 1920 по 1935 годы занимал руководящие должности в органах германской охранной полиции, и этим способствовал установлению и упрочению фашистского режима в Германии".

Суд над генералом состоялся в Минске 2 июня 1950 года. Свою вину он не признал. В последнем слове им было сказано: "У меня нет свидетелей, чтобы доказать свою невиновность. Однако, находясь в течение пяти лет в СССР, я имел возможность познакомиться с новым демократическим миром. Порядок, существующий в этом новом мире, в связи с моим воспитанием, для меня не является новым. О злодеяниях немцев я узнал только находясь в плену…"

Судебная "тройка" приговорила Отто Зюдова к 25 годам заключения. О его дальнейшей судьбе ничего не известно. Возможно, ему повезло дожить в лагере до октября 1955 года, когда ВС СССР издал указ "О досрочном освобождении и репатриации немецких военнопленных, осужденных за военные преступления".

Если белорусская госбезопасность что-то и просмотрела в деле генерала в части его преступных злодеяний в годы войны на территории оккупированной Беларуси, то он, очевидно, за них уже ответил перед Всевышним. Сегодня генералу исполнилось бы 116 лет…

Фото из Белорусского государственного архива кинофотофонодокументов