Моя звезда

Никто и никогда не учит человека жить и любить. Эти науки каждый постигает самостоятельно

Беда пришла жарким июньским днем 1981 года, когда, купаясь на речке, я нырнул и врезался головой в песчаное дно. Повезло — вытащили. Врачебное заключение было как приговор: компрессионный перелом позвоночника в шейном и грудном отделах с повреждением спинного нерва и полный паралич туловища… Никто не мог гарантировать на тот момент жизнь, ибо с такими травмами пострадавшие умирали, если не сразу, то через неделю.

Лишь спустя семь дней моего существования между небом и землей стало ясно, что нерв остался цел, и врачи сообщили жене, что отныне мой удел — лежать. В лучшем случае — инвалидная кресло-коляска. И это когда тебе — 30 лет…

Жена взяла отпуск за свой счет, чтобы не просто быть рядом, а хоть чем-то и как-то помогать. Отпуск продлился пять месяцев. Все это время она находилась между двух огней: домом и больницей, успевала управляться с домашними делами, с сыновьями шести и девяти лет, а к девяти часам утра быть возле меня.

Она не раскисала и не плакала. Всегда была опрятно одета и причесана.

Она была женой, матерью, медсестрой, санитаркой и тренером. Не могла мириться с моей обреченностью, хотела, чтобы я ходил, двигался… У нас впереди была еще целая жизнь.

Через шесть месяцев и пятнадцать дней после травмы я пошел, опровергнув прогнозы врачей. Пошел один, без чьей-либо помощи, без поддержки, даже без страховки. Я ходил по квартире от окна к окну. Меня не смущала непослушность левой ноги и левой руки. Главное — начало!

В прошлом году исполнилось 40 лет нашей семейной жизни, 30 из которых мы живем как бы в другой плоскости. В ноябре 1971 года, когда мы создали семью, у нас не было даже обручальных колец. Но мы были так счастливы.

И если первые десять лет нашего супружества проходили в общих заботах, то, когда я стал инвалидом, жена могла сделать выбор… Никакое богатство ее не держало. Кроме сыновей, делить было нечего. Но она такого не сотворила.

Говорят, трактор железный — и тот не выдерживает сильной нагрузки, ломается, а вот человек выдерживает. Жене, гипертонику, казалось, надо бы жить в спокойствии. Но в жизни так много горестей, которые постоянно оставляют рубцы на сердце. И после трагической смерти нашего 26-летнего сына у жены случился второй инсульт. Она трижды оказывалась на грани жизни и смерти, но выживала, не опускала руки и всячески боролась с болезнью, помня о моем существовании, понимая, что моя жизнь полностью зависит от нее.

Никто, нигде и никогда не учит человека жить и любить. Эти науки каждый постигает самостоятельно. Моя жена оказалась очень талантливым человеком и своим жизненным опытом щедро делится с сыном, невесткой, внучкой. И для меня жена — единственный советчик, консультант и критик.

Мы, как два давно отлетавших голубка, сидим и воркуем друг с другом. С нетерпением ждем приезда сына с его семьей. Случается такое три-четыре раза в год, но каждый такой приезд — настоящий праздник.

Осмысливая невзгоды, выпавшие на мою долю, я решил подчиниться необходимости провести остальные годы земного существования по принципу: «Не жалей о том, чего Бог не дал, а радуйся тому, что не отнял!»

Когда мне знакомые говорят: «Ты счастливый, тебе особая звезда светила в жизни», всегда отвечаю: «Светила и светит — живым светом. Эта звезда — Валентина, моя любимая жена, перед которой я в неоплатном долгу».