Гвардии концертная бригада...

Источник материала:

11 НОЯБРЯ скончался российский эстрадный актер и телеведущий, народный артист России Илья ОЛЕЙНИКОВ. По словам друзей, у него были две серьезные проблемы со здоровьем. Обе усугубили болезни сердца, которое пошаливало у артиста давно. Этим летом Илья Олейников отметил 65-летие. 14 ноября актера похоронили на Казанском кладбище в городе Пушкине под Петербургом.

Не скрою, смерть этого человека меня по-своему потрясла, мы ведь были чуточку знакомы. А случилось это в январе 1985 года в Кабуле накануне концерта, который Илья Олейников, его напарники Роман Казаков и Владимир Винокур устроили для личного состава 103-й воздушно-десантной дивизии. Их администратор пришел тогда к комдиву и попросил показать артистам расположение соединения. На роль экскурсоводов напросилось практически все командование дивизии — кто же откажется от возможности вживую пообщаться со знаменитыми юмористами. А освещать это событие поручили мне, на тот момент майору, редактору дивизионной газеты «Гвардейская доблесть». Солировал в общении с полковниками улыбчивый Володя Винокур, задавая начальству неудобные вопросы о солдатском житье-бытье, о войне и потерях. Илья Олейников больше помалкивал, все слушал и щурился от яркого горного солнца. Только в конце экскурсии тихо спросил меня, чуть заикаясь: «А в город-то вас, офицеров, хоть как-то отпускают?» Вопросу, честно говоря, я не удивился, зная о любви артистов к местным дуканам, то бишь магазинам...

Концерт московских знаменитостей, как и следовало ожидать, прошел при полном аншлаге. Солдатский клуб с большим трудом вместил всех желающих. Его массивные двери были заперты на засовы, иначе бы они разлетелись от напора дюжих гвардейцев. Завершая выступление, Владимир Винокур обратился к присутствовавшим:

— Дорогие друзья! Мы рады были познакомиться с мужественными десантниками, рады, что вам понравилось наше выступление. И поэтому говорим: «Служим Советскому Союзу!»

День спустя артисты должны были вернуться в СССР и к их отъезду приурочили отчет о концерте, опубликованный в очередном выпуске дивизионной газеты. Прихватив несколько экземпляров «Гвардейской доблести», рано утром я отправился на аэродром с искренним желанием порадовать артистов. Возле огромного транспортника Ил-76 было немноголюдно. Знакомый администратор на мой вопрос, где его подопечные, хмуро буркнул: «Вот загораем. Ждем-с! Илья с Романом в Кабуле отовариваются, а Винокур с генералом Громовым в штабе армии горькую пьют». И все же несколько часов спустя самолет с концертной бригадой на борту взял курс на Ташкент...

Валерий ПИНЧУК, «БН»

Илья Львович КЛЯВЕР родился 10 июля 1947 года в Кишеневе. В 1969 году окончил ГУЦЭИ — Московское государственное училище циркового и эстрадного искусства, служил в армии, работал артистом в Москонцерте, а с 1974-го по 1990 год — в Ленконцерте артистом разговорного жанра. В качестве сценического псевдонима взял фамилию жены Ирины Олейниковой в период работы в дуэте «Казаков и Олейников» с артистом Романом Казаковым. Дуэт также сотрудничал с Владимиром Винокуром. Начиная с 1968 года Илья Олейников снимался в кино, а в 1993-м вместе с Юрием Стояновым создал телепрограмму «Городок», которая выходила до настоящего дня.

Отрывок из книги Ильи Олейникова

 «Жизнь как песТня, или Все через Же»

 ...Когда один мой знакомый, человек с большим уголовным прошлым, узнал, что я лечу на гастроли в Афганистан, он по секрету сообщил, что туда «надо везти две весчи, всего две! Водки и виски для наших, шампанское и слесарные инструменты для ихних». Конец цитаты. С водкой и шампанским проблем не было. Эту продукцию я достал сразу. Как ни странно, не было проблем и с виски. Его ни с того ни с сего забросили в близлежащий универсам. Это можно было квалифицировать исключительно как чудо, так как виски ни до того, ни после в нашем универсаме больше не появлялось. Никогда.

Что касается слесарных инструментов, то с ними тоже проблем не было. Я купил их двадцать наборов. На всякий случай. Запас карман не тянет. Собрав все это богатство воедино, я понял, что экипирован по высшему классу, и испытал от этого факта большое моральное и физическое удовлетворение. Правда, в аэропорту мое удовлетворение несколько снизило потенцию и дало трещину. Встретившись с родным коллективом, я был крайне удивлен, увидев, что не было ни одного индивида, не взявшего с собой в дорогу ставший мне столь родным и дорогим джентльменский комплект. А именно: водку, шампанское, виски и, конечно, слесарные наборы...

...Поселили нас всех в одной большой комнате в Доме офицеров... На следующее утро неизвестно откуда появился жуликоватого вида прапорщик и предложил скупить весь товар оптом. Расплачивался он чеками. Такими же чеками платили зарплату военным, и они, приезжая домой, отоваривали эти чеки в специальных магазинах, куда простому советскому человеку вход был категорически запрещен. Но... Но... Парадокс заключался в том, что если эти чеки обменять на местную валюту, которая называлась афгани, то в кабульских лавках на эти деньги можно было купить товара, во-первых, гораздо больше, а во-вторых, значительно более качественного. Стало ясно: чеки надо менять! Но где? Но как?

Через несколько дней мы улетели в Шинданд. После концерта — традиционный банкет. За столом рядом со мной оказался огромный мужик с казацкими опущенными усами. «А это, — горделиво, но в то же время с опаской сказал командир полка, — наш Ваня, Ванечка. Ванечка лично задушил сорок душманов. Во-о-от. Причем, что характерно, задушил исключительно руками». Эта важная подробность нас приятно порадовала...

...Я смотрел на него и думал: «Вот он, могучий русский характер! Вот он, былинный герой, могущий одной рукой разметать сотню врагов, а другой — вторую сотню. Нам бы тысчонки три таких Вань, и проблема обороноспособности страны была бы решена раз и навсегда!» От патриотических мыслей меня отвлек капитан, которого до этого не было среди нас.

— Я слышал, вы чеки хотите обменять? — тихо спросил он.

— Хочу, — сказал я.

— Мы только что с воинской операции. Кое-что изъяли у врагов. Так что афгани у меня есть.

— Много?

— Гм... — ухмыльнулся он. — На вас хватит.

— Мы завтра улетаем. В восемь утра. Может, сейчас ченчнемся?

— Не, — сказал он, — я же не здесь живу. В Михайловке.

— Где, где? — удивился я.

— В Михайловке, а где же еще?

— А что, в Афганистане уже Михайловка появилась?

— Дык обживаемся потихонечку, — буднично сказал капитан.

— Тогда, значит, я должен к вам приехать?

— Да тут езды-то всего ничего. Сначала по этой дороге, — и он показал куда-то вдаль, — потом свернешь направо, увидишь три модуля — это Михайловка и есть. Средний модуль мой. Комната 12.

— Ладно, — решился я. — В шесть утра я у вас.

Я нашел шофера командира полка, отвел его в сторону и спросил:

— В Михайловку отвезешь? Туда и обратно. Двести афгани заплачу.

— Не вопрос, — кивнул он.

— В пять тридцать завтра. Не позже, иначе на самолет опоздаю.

— Ну я же сказал, не вопрос, — промолвил он, зевая.

Я собрал все чеки, заработанные моей братвой в праведной битве с жуликоватым прапорщиком, сложил их в дипломат и уснул. А наутро ровно в пять тридцать, как и было условлено, я уже стоял у гостиницы. Прошло пять минут. Шофера не было. Прошло еще десять. Шофера не было. К шести часам стало ясно, что если я не уеду сию минуту, то вся кредитная история накроется медным тазом. На мое счастье впереди запылила машина. Машина была такая старая и грязная, что ее марку невозможно было определить. За рулем сидел афганец...

...Я голоснул. Он тормознул.

— В Михайловку, — сладко пропел я. — Заплачу.

Вы не поверите. Мы поехали.

И вот уже тот самый поворот, а за поворотом столбик, одиноко стоящий у дороги, а на столбике написано: «Михайловка».

Я вышел и направился к модулю. Шел, как и было указано, к среднему. Захожу. Узкий темный коридор. Ага! Вот она, комната номер 12. Я стучу. Никто не открывает. Опять стучу. Опять никто не открывает. Нервы на пределе. Толкаю дверь ногой. В нос ударил жуткий запах... Передо мной предстала комната метров трех с половиной. В комнате кровать. На кровати — мертвецки пьяный знакомый капитан. Я начинаю его тормошить. Наконец он открывает глаза.

— Афгани давай, — взволнованно зашипел я.

— Какие афгани? Что за афгани? Ты как сюда попал? — с бодуна не понял он.

— Ты что, забыл?

Нервы уже были не то что на пределе, мне казалось, что еще секунда, и они взорвутся к чертовой матери.

— Ну мы же вчера договаривались, капитан!

Он начал медленно приходить в себя. Помотав головой, выпил воды из грязного графина и, кряхтя, залез под кровать, откуда выгреб огромный фибровый чемодан. Чемодан был забит афгани. Такого количества денег я не видел никогда. Наконец с расчетами было покончено, и добрая четверть чемодана перекочевала ко мне. Деньги я сложил в пакет и, не попрощавшись, выбежал из модуля.

Машина стояла. Я сел, залез в пакет рукой, не глядя, вынул оттуда пачку денег, сунул их афганцу и сказал: «Обратно. Только быстро, умоляю!»

Афганец рванул. Вернулся я за пятнадцать минут до отлета. ...

...В самолете я раздал всем сестрам по серьгам, то есть каждому свою долю. Раздав, закрыл глаза и подумал: «Какой же ты дебил! В стране, в которой идет война, садишься в незнакомую машину с аборигеном. Да он мог увезти тебя куда угодно, и далее, как в песне, «и никто не узнает, где могилка твоя». Но ангел-хранитель спас меня и на этот раз, а я получил почетную кличку — герой Афганистана.

Теги: знакомства