Белорусское высшее образование: в каждом студенте спит гений и с каждым днем все крепче

Внимание! У вас отключен JavaScript, ваш браузер не поддерживает HTML5, или установлена старая версия проигрывателя Adobe Flash Player.

Внимание! У вас отключен JavaScript, ваш браузер не поддерживает HTML5, или установлена старая версия проигрывателя Adobe Flash Player.

Сергей Альфер: В целом в Беларуси сохранилась система высшего образования, которая была в Советском Cоюзе. Самобытность белорусского образования в его комплексности, что не свойственно западной системе образования. Очевидно, это развивает интеллект студента. С другой стороны, большое количество дополнительных предметов сужает возможность получить больший объем знаний непосредственно по своей специальности. Полностью отказываться от гуманитарной составляющей в техническом образовании нельзя, но надо сократить ее и дать студенту возможность выбора. 
 

На сегодняшний день система высшего образования закрепощена на конкретных предметах, планах, которые рассчитываются на год. У нас очень большая нагрузка на преподавателей: стандартная нагрузка доцента колеблется от 700 до 900 часов в год. Из них где-то 450 часов голосовых (лекции, семинары). Вдобавок эта работа требует подготовки, чтения литературы, конкретной работы, подготовки статей. В итоге приходится выбирать, чем заниматься. Поэтому в университетах сейчас стало намного хуже с научной работой. 
 

В Германии профессор отчитывает буквально несколько часов. После него ассистент на семинарах прорабатывает то, что отчитал профессор. И студенты очень много занимаются самостоятельно. Вся профессура работает и серьезно занимается научной деятельностью. Степень веса профессора определяется не тем, как он преподает, а тем, каким он является специалистом в науке. 
 

Кася, вы выбрали обучение в Литве. Когда вы выбирали, где учиться – в Беларуси или в Литве, почему вы все-таки выбрали последний вариант? 
 

Кася Степанова: Я поступила на бесплатное отделение в БГУ на журналистику и в ЕГУ. Проанализировав, я выбрала ЕГУ и ни разу об этом не пожалела. Обучение на бюджете в Беларуси грозит распределением, в ЕГУ такой перспективы нет. В ЕГУ меня привлекала свобода гражданской позиции, политических взглядов. Я знала, что они никак не отразятся на моем обучении. Меня также привлекла академическая свобода. Например, свой дипломный проект я писала об отношениях власти и художника, приводила в пример "Ляписа Трубецкого". 
 

В Европе образование концентрируется на исследовательской и научной работе самого студента. Это заметно?
 

Кася Степанова: В ЕГУ большое значение имеет самодисциплина. Насколько я знаю, в Беларуси студенты прослушивают курс лекций, а потом у них сессия с экзаменами и зачетами. В ЕГУ ничего не откладывается на потом. Задания выполняются постоянно. 
 

Наколькі адрозніваецца тэарэтычны і практычны блок адукаці? Часта беларускія студэнты старэйшых курсаў не разумеюць, дзе і кім яны будуць працаваць.
 

Кася Степанова: С самых первых курсов мы знаем, что такое журналистика. С Виктором Мартиновичем мы должны были разыскать контакты известной личности, чтобы договориться с ним об интервью. Мы проводили журналистское расследование. 
 

Як наконт практыкі менавіта ў выданнях? Там жа патрэбна літоўская мова… 
 

Кася Степанова: Мои одногруппники работали фрилансерами с литовскими изданиями на русском языке, с белорусскими изданиями. Если кто-то не хочет работать, отговорки есть и в Беларуси, и в Литве.
 

Кому потом легче найти работу: выпускникам белорусского вуза или литовского?
 

Кася Степанова: Среди моих одногруппников не было ни одного безработного. Выпускника ЕГУ не возьмут в "Советскую Белоруссию", но он туда и не пойдет. 
 

У ЕГУ на першым курсе робіцца вялікі націск на замежныя мовы. Якія яшчэ ёсць прынцыповыя адрозненні?  
 

Кася Степанова: Академическая свобода, свобода тем, на которые ты можешь писать свои работы. Также это более практический подход. Мы учились писать в разных жанрах, стилистиках, сферах. Когда ты знаешь больше методик, ты можешь выбрать свою.
 

Сергей Альфер: Гуманитарии, как правило, по своей специальности устроиться за границей не могут. Здесь мешает и незнание языка, и недоверие к гуманитарному диплому, и белорусское гражданство. Многие окончили аспирантуру, преподают в европейских университетах и не могут устроиться, являясь при этом очень качественными специалистами. Естественникам намного легче: у них в первую очередь оценивается уровень профессионализма. 
 

Правда ли, что гуманитариям с белорусским гражданством очень сложно найти работу? 
 

Мария Слепцова: Калі людзі захочуць, яны заўсёды знойдуць сабе працу. Але з беларускім грамадзянствам гэта нашмат складаней, чым з грамадзянствам ЕС. 
 

Ці ёсць у вас замацаваны блок агульнаадукацыйных прадметаў, якія ёсць амаль на любых спецыяльнасцях? 
 

Мария Слепцова: Першыя два гады ідзе больш агульнаўніверсітэцкіх курсаў. Але яны накіраваныя на развіццё чалавека. Напрыклад, гэта курсы па мастацтве, сацыялогіі. Потым гэта будзе важна для спецыялізаціі. Але ў беларускай адукацыі ідуць курсы па радыялагічнай бяспецы, экалогіі. Я лічу гэтыя курсы бессэнсоўнымі ў будучыні. Увогуле структура выкладання прыкладна такая ж (лекцыі, семінары), але ў ЕГУ большы акцэнт робіцца на самастойную працу. У нас больш семінараў, чым у Беларусі. Вядзецца і дыстанцыйная праца (эсэ, рэфераты дасылаюцца выкладчыку). Галоўнае адрозненне: у Беларусі захоўваецца хрэстаматыйная адукацыя, калі наўпрост чытаецца падручнік. У ЕГУ мы працуем з тэкстамі аўтараў, чытаем філосафаў, сацыёлагаў. 
 

Болонский процесс позволяет и белорусским студентам некоторое время проучиться на Западе.
 

Сергей Альфер: Болонский процесс хорош тем, что он обеспечивает мобильность студентов: дает возможность пройти определенный курс в университете другой страны. В идеале. В реальности это не всегда возможно. Есть вопросы, связанные с проживанием, оплатой. К тому же Беларусь не страна ЕС. Но очевидно, что некоторые наши студенты воспользовались бы этими возможностями и получили бы часть европейского образования. Дополнительное образование в другом вузе расширяет кругозор, развивает интеллект. Естественно, данный человек будет более конкурентоспособен на рынке. 
 

Сейчас же, к сожалению, человек, который не может себя здесь реализовать, уезжает за границу и чаще всего не возвращается. С факультета международных отношений как минимум 50% студентов уезжают за границу и остаются там. 
 

Многие ли студенты ЕГУ пользуются возможностями мобильности в образовании? Много ли иностранных преподавателей в ЕГУ?
 

Максим Милто: В ЕГУ учится чуть меньше 2 тысяч человек, из которых на постоянной форме обучения – 750 человек. Чаще всего именно студенты постоянной формы обучения могут участвовать в программах мобильности (Erasmus, Campus Europae, Nord Plus, двусторонних обменах). В прошлом году с маленького университета ЕГУ в таких программах участвовало свыше 55 человек. Erasmus позволяет выбрать из большого списка университетов ЕС. Campus Europae уделяет больше внимания качеству образования, чтобы студент смог учиться не только на английском языке, но и на родном для той страны, в которую он приехал. Первый семестр они учатся на английском и изучают местный язык, а второй семестр обучение уже проходит на местном языке. 
 

В ЕГУ 98% белорусских студентов, и они участвуют в программах мобильности куда больше, чем все студенты из Беларуси. Болонский процесс не только повышает качество образования и гармонизирует высшее образование в Европе. Он полезен еще тем, что студенты, преподаватели и администрация участвуют в программах мобильности. Это повышает конкуренцию и компетентность. К тому же у нас каждый семестр по два-три курса преподаются визитерами из разных стран. Так происходит по всей Европе. Например, право преподают профессора из Германии, Франции. 
 

Як і кім аплочваюцца гэтыя праграмы ўдзелу? Зараз шмат студэнтаў выбіраюць адукацыю ў Літве, таму што аплата за адукацыю ў БДУ і ЕГУ амаль супадае.        
 

Максим Милто: Пытанне фінансавання істотнае для студэнтаў не толькі Беларусі, але і іншых краін. Адбор студэнта ў праграму залежыць ад квотаў, якія атрымлівае кожная краіна - удзельнік праграмы. У мінулым годзе з Літвы па праграмах выехала 3500 чалавек. Але ў іншым годзе іх было толькі 3 тысячы. Калі студэнта адбіраюць у праграму Erasmus, ён атрымлівае фінансаванне ад Еўрапейскай камісіі ў выглядзе стыпендый. Аднак яна залежыць ад таго, з якой краіны ты едзеш (ніхто не глядзіць на грамадзянства), у якую краіну ты едзеш і які там кошт жыцця. У Фінляндыі ўсё будзе даражэй, чым у Польшчы. Гэта значыць, трэба будзе больш даць на ежу, пражыванне, кнігі. Тым не менш ты як студэнт не можаш быць дыскрымінаваны па таму, з якой краіны ты едзеш на вучобу па абменах. Гэта значыць, ты атрымліваеш тыя ж самыя зніжкі на грамадскі транспарт, музейныя ўстановы. У прынцыпе, ты атрымліваеш тыя ж самыя правы, як і любы студэнт краіны, у якую ты прыехаў вучыцца. 
 

Сергей Альфер: Белорусской системе высшего образования необходимо модернизироваться, чтобы специалисты с высшим образованием в Республике Беларусь могли быть конкурентоспособны не только у нас, но и в общеевропейском пространстве, России, Казахстане, Украине. Казахстан может являться в этом вопросе для нас примером, поскольку там система подготовки специалистов с европейским образованием поставлена на государственный уровень. Казахстан оплачивает учебу студентов с высоким интеллектуальным потенциалом в Европе. Потом они возвращаются в Казахстан на очень высокую заработную плату. У них серьезный карьерный рост, как профессиональный, так и административный. Там практически нет студентов, которые не вернулись бы обратно. 
 

Премьер-министр Мясникович сейчас рекомендует белорусским фирмам оплачивать учебу студента в Европе, чтобы потом они возвращались на фирму для работы. Необходимо, чтобы деньги, потраченные организацией, каким-то образом стимулировались государством, чтобы их вычитали из налогов. Если специалист будет знать, что найдет в Беларуси качественную работу, что у него будет возможность роста, он вернется обратно и не будет искать работу за пределами страны.