Подари мне снова жизнь!

Источник материала:

Начать летопись своей жизни с чистой странички никогда не бывает поздно. Особенно если в награду за это обретаешь семью

Простенький одноэтажный домик в одном из городских поселков Крупского района, чисто выметенное, даже несмотря на перманентную грязь запоздавшей нынче весны, крылечко, игривые шторки на окнах. И радостный гомон мальчишек-погодков: “Мама, мама, они уже приехали!” — это, надо полагать, о гостях из “Народной газеты”...

Всякий раз, когда мне по долгу службы приходится общаться с матерями, сначала лишенными родительских прав, затем триумфально в них восстановленными, я говорю себе: журналист обязан быть объективным, непредвзятым, прочь личную неприязнь к алкоголикам и более чем скептическое отношение к “внезапно исправившимся и возлюбившим”. Признаюсь, взять себя в руки и абстрагироваться удается далеко не всегда. А в этот приезд — почему-то сразу. С первых же слов, тихо произнесенных маленькой, немного напуганной неожиданным вниманием к своей персоне женщиной, вышедшей встречать нас из комнаты: “Здравствуйте, вы не стесняйтесь, проходите. Малышка уже проснулась”.

Это сейчас, глядя на тридцатиоднолетнюю Татьяну, маму троих детей, ее мужа Леонида, сыновей Славу и Женю и малюсенькую, меньше месяца отроду Наденьку, сложно поверить, через что пришлось пройти семье, чтобы вновь обрести себя и друг друга. Чтобы вернуть в дом любовь и нежность, детский смех. Чтобы снова начать строить планы на будущее, сидя по вечерам за чашечкой чая с домашними булочками у жарко натопленной печки. “За нашу Танюшу боролись всей поселковой администрацией! — рассказывают в местной школе. — Неравнодушие людей, вот что спасло человека. Ну и сама, конечно, молодчина: выстояла, справилась. Надюша ей, наверное, как медаль за проявленное мужество Богом дана!”

— Да я сама детдомовская, врагу не пожелаю такой же судьбы, не то что своим детям, — начала беседу Татьяна. — Сейчас вспоминаю: все вроде неплохо складывалось с самого начала. Вслед за сестрой переехала в Крупский район из Борисовского, устроилась дояркой на ферму в деревне Барки, там же познакомилась с Леней, он трактористом работал. Один за другим мальчишки на свет появились, казалось бы — живи да радуйся. А пару лет назад началось... Правду говорят: беда никогда не приходит одна. Сначала проблемы с мужем... Я очень сильно переживала, не представляла жизни без него. А потом... Потом умерла сестра. Единственный родной мой человечек. Внематочная беременность, разрыв труб. Все произошло слишком быстро... Слышала раньше про депрессию, но никогда даже вообразить не могла, насколько это страшная штука. Я просто сломалась. И физически, и морально. Водку пила, как воду, стаканами. Не просыхала. “Забила” на работу, на мальчишек. Их школьный автобус приезжал забирать, а они некормленные, мама, что называется, “в дрова”... Деревня — не город, все у всех на виду, не утаишь ни радость, ни боль. Я даже и не помню теперь, как все развивалось. Предупреждали меня, конечно. Уговаривали, угрожали. Но я жила как в тумане. На все было наплевать. Только бы напиться и забыться...

Я специально не задаю Татьяне лишних вопросов о тех днях. Вижу, чувствую, как тяжело, больно и стыдно ей вспоминать пережитое. И все же вырывается у моей собеседницы из самых глубин души:

— А знаете, что было самым жутким? Проснуться однажды утром в пустом доме, без детских голосов. И с трудом, сквозь похмельную пелену, вспомнить, что вчера сыночков забрали в интернат, а мне вручили судебное постановление о лишении родительских прав... До сих пор дрожь пробирает. В этот день я поняла, что дальше так продолжаться не может. Нет, мыслей о самоубийстве не было. Но родилось желание исправить все, что натворила. Ради мальчиков. Потому что я знала: они верят, что я верну их домой. Верят так сильно, как, наверное, я еще не верила тогда сама.

По частичкам, по зернышку начала Татьяна собирать в одно целое свою разбитую вдребезги жизнь. Откуда только силы взялись, удивлялись знакомые. Умудрялась питаться на двести тысяч рублей в месяц (из миллиона ста тысяч зарплаты девятьсот тысяч выплачивала за содержание сыновей в интернате) и при каждой возможности навещать мальчиков. Решила начать все с чистого листа. Закодировалась в Борисове, нашла новую работу —литейщицей в городском поселке Холопеничи, стала думать о покупке домика... И ведь купила!

Вспоминает социальный педагог Холопеничской средней школы имени Максима Богдановича Светлана Счастная:

— Сельский социум имеет свои особенности. Здесь все очень сплоченные, и когда вдруг чья-то жизнь летит под откос, выручать земляка спешат не только родные и друзья, но и соседи, работники сельсовета, комиссии по делам несовершеннолетних, подключаются врачи. Выход семьи из кризисной ситуации — это ведь не только дело мужа и жены. Вдвоем справиться нелегко, нужны совместные усилия. Где-то что-то подсказать, направить, посоветовать. Помочь материально и морально. С Танюшей мы давно знаем друг друга, много всего было переговорено за последние три года. И я рада, что ко многим моим советам она прислушалась. Когда ей сначала вернули обожаемых мальчишек (вы не представляете, какая это была трогательная встреча!), а потом постепенно наладились отношения и с Леонидом, я поняла, что все это было не зря — энергия  и терпение десятка человек, вложенные в спасение одной человеческой жизни.

— Наверное, в жизни каждого человека наступает такой момент, когда небеса просто проверяют нас на прочность, — говорит Татьяна. — Я выдержала эту проверку. И знаю, что больше не сорвусь, что бы ни случилось. Некоторые матери перестают пить только для того, чтобы им вернули детей и больше не надо было платить за их содержание государству. Общалась с такими, к сожалению... Но когда речь идет о нормальных, адекватных женщинах, нет для них горше урока, чем остаться без своих малышей. Кто однажды прошел через это, больше не захочет повторить такого никогда!  И потом, у меня появился дополнительный стимул меняться только к лучшему — моя долгожданная доченька. Больше всего я хочу, чтобы, повзрослев, Надя гордилась своей мамой и брала с нее пример...