Специалист: Если в Минске не открыть новое кладбище, придется издавать приказ о запрете умирать

Источник материала:

Эта тема, увы, никого не обходит стороной, но говорить о ней считается не очень деликатным и далеко не всегда уместным. Наверное, и мы, поддавшись общему настрою, вспомнили об этом аспекте жизни лишь накануне Дедов, Дня памяти. Сегодняшний собеседник "Вечерки" - директор КУП "Спецкомбинат КБО" Николай Ракевич. А путь наш, как вы уже догадались, лежит на столичные кладбища.

- Спецкомбинат - единственная специализированная организация в Минске в сфере похоронного сервиса. Наша задача - помочь потерявшим близких, оказать услуги и одновременно постараться успокоить их в горе. Но ритуальный бизнес привлекает множество разных людей и структур. К сожалению, многие, очень многие работают исключительно для того, чтобы набить карман, - сразу заводит разговор о наболевшем Николай Петрович. - Постоянно сталкиваемся с тем, что частники представляются агентами спецпредприятия. И называют такие суммы, словно хотят человека обобрать, пользуясь ситуацией. Судите сами: у нас катафалк по городу стоит 250 тысяч рублей, у частника - 750 тысяч. Но когда у человека случилось горе, разве он считает эти деньги? Нет.

- Но нельзя же все частные фирмы равнять под одну гребенку?

- Я еще и председатель совета директоров ритуальных организаций Республики Беларусь. Постоянно встречаемся, проводим семинары, обмениваемся мнениями, делимся опытом. На таких мероприятиях собираются не только руководители спецкомбинатов, но и представители частных предприятий. Да, таких немало - не фирм-однодневок, а тех, которые годами работают на этом рынке и хорошо себя зарекомендовали. Но беда в том, что неизвестно, в какие руки попадет человек.

Никому не нужно?

Между тем мы продвигаемся по Кальварийскому кладбищу.

- Именно на Кальварии со всей очевидностью предстают проблемы городских кладбищ, - поясняет Николай Петрович. - Стояла когда-то деревушка, на ее месте выросли столичные кварталы, а кладбище-то осталось. "Козыревское", "Петровщина", "Крупцы" - всего таких в черте города 16. На них примерно 30 процентов могил посещают родственники. А что делать с остальными 70 процентами? Обрываются родственные связи, близкие умирают, в итоге захоронения стоят заброшенными. Оглянитесь - таких много по всему кладбищу.

И мы тут же упираемся в могилу, от которой, по сути, осталась лишь покосившаяся ограда: ни креста, ни памятника, ни даже холмика, лишь буйство золотарника.

- Ограда постоит еще несколько лет и упадет, - поясняет директор. - По существующему закону, который был принят еще в 2002 году, мы не имеем права ничего здесь делать. Очень надеемся, что в закон внесут изменения (они сейчас находятся на рассмот­рении в Совете Министров), которые позволят разрешить проблему заброшенных захоронений. Предлагаем узаконить такой порядок: делаем эксгумацию останков из заброшенной могилы, кремируем и захораниваем на одном из кладбищ. А освободившиеся места будем предлагать для новых захоронений. Это город, люди стремятся похоронить родственников где-то в его черте. Здесь будет стоять новый памятник, ограда, и совсем по-другому эти кладбища будут выглядеть.

- Зачем кремировать останки?

- Мы не знаем, кто и от каких болезней умер, не исключено, что во время эпидемий. Начнем двигать останки, перезахоранивать, неизвестно, чем все это закончится. Согласно закону останки, которые эксгумируются, должны пройти через кремацию.

- Не от хорошей жизни такие предложения, конечно же, - добавляет Николай Петрович. - Почему не дать костям спокойно лежать? Но, во-первых, нам необходимо привести в порядок все минские кладбища. Во-вторых, город заставляет искать места для захоронений.

Слова Николая Петровича нелегко принять сразу, без раздумий. С одной стороны, что уж хуже, чем заброшенные могилы? И с этической точки зрения, и чисто с практической - прежде всего для тех, захоронения чьих родственников соседствуют рядом с запущенными участками. С другой - вроде как не очень гуманно трогать старые кос­ти. Да и правильно ли, когда на ценной земле столицы стоят заросшие бурьяном гектары неухоженных могил? И это при том, что городу скоро не­где будет хоронить покойных. Думаете, преувеличение? Отнюдь.

Западное, Лесное…

- Сейчас на весь Минск осталось одно кладбище - "Западное", - поясняет директор. - Его площадей хватит на пару лет. "Колодищи" закрылись, остался только участок газонных захоронений. "Михановичи" закрылись, есть одна площадка в низине, где надо выполнить дренажные работы. Надеюсь, в следующем году удастся это сделать. Идет проектирование кладбища "Лесное". Оно расположится в направлении Мяделя возле деревни Юшковичи и займет 80 гектаров - это как кладбища "Колодищи" и "Михановичи", вместе взятые. Думаю, к новому году проект завершат, затем состоится тендер, определится строительная организация, и начнем. Сразу хотя бы обу­строить пару участков, чтобы начать хоронить. Если на следующий год не сможем открыть новое кладбище, остановимся. Не иначе как придется издавать приказ о запрете умирать. Лет на 10 нового кладбища наверняка хватит. И все. Очень надеюсь на новый закон. Если предложения директоров спецкомбинатов рес­публики будут приняты, тогда еще лет на десять закроем потребность в местах захоронения - будем постепенно благоустраивать старые кладбища. Ведь такая же ситуация с заброшенными могилами во всех городах.

- А почему нельзя копать глубокие могилы, чтобы затем подзахоранивать?

- Глубина традиционного захоронения - полтора мет­ра. По истечении 20 лет в эту же могилу можно хоронить умершего близкого родственника. Но есть и другой вариант - первый гроб опускают на два с половиной метра, а потом независимо от срока захоронения второй - на полтора метра. Но проблема в строи­тельных нормах. Для того чтобы выкопать яму глубиной 2,5 метра, необходимы опалубка, укрепление грунта. А это большие затраты, и успевать не будем. Хотя, если кто-то желает, делаем. В Минске есть такие захоронения. Но это дороже выходит.

Это надо живым

- Хотите увидеть кладбище, которое полностью привели в порядок? - предлагает Николай Петрович.

И мы отправляемся на прос­пект Победителей, на кладбище "Крупцы". Многие его еще помнят как "Пионерское" - по названию сущест­вовавшего когда-то поблизости поселка, а не по какой другой причине…

Как рассказывает директор, еще пару лет назад здесь была непролазная чаща, покосившиеся ограды, упавшие памятники… В прошлом году решили привести кладбище в порядок, и это был первый такой опыт спецкомбината. Одной из главных проблем оказалось найти родственников, чтобы получить их одобрение на приведение захоронений к одному образцу.

- На кладбище "Крупцы" похоронены 754 умерших, и только 10 могил остались в прежнем виде - как пожелали родственники, - рассказывает Николай Ракевич. - Кстати, некоторые из тех десяти затем передумали, но поезд ушел. Зато от тех, кто согласился, имеем стопку благодарственных писем.

Теперь этот когда-то деревенский погост напоминает кадры из американских фильмов: одинаковые невысокие надгробия, выкошенная трава, собранные листья. Дорожки, скамейки. Как-то непривычно опрятно. И скорее ощущение умиротворения, нежели тоски и грусти.

- Если бы в год так делать по одному кладбищу… - мечтает директор. И добавляет:

- В августе проводил пресс-конференцию. Речь шла и о заброшенных могилах. Кто-то не соглашался с такой идеей, но большинство понимает, что так не должно быть на кладбищах. С тех пор мне постоянно звонит одна пожилая женщина, интересуется, когда же примут новый закон. Говорит, родственники похоронены на Чижовском кладбище, а рядом могила, которую уже лет 20 никто не навещает. Надеется, что останки можно будет перенести и место освободится. Для многих это был бы выход. И проблемы с нехваткой мест решили бы, и многие люди сказали бы спасибо.

В республике действует единый номер 173. Набрав его в Минске, Гродно, Бресте, попадете в спецкомбинат, где специалисты ответят на все вопросы, связанные с похоронами, помогут с их организацией