Ответственные госорганы заявляют, а общественные организации в принципе поддерживают, что условия содержания в местах заключения в Беларуси нормальные. Хромает только социализация.
Заключенные в Беларуси содержатся в нормальных условиях, а дисциплинарная практика сбалансирована, заявил 28 ноября на пресс-конференции в Минске заместитель начальника отдела по надзору за законностью исполнения уголовных наказаний Генеральной прокуратуры Беларуси Олег Старостин.
По его информации, в органах прокуратуры за январь-октябрь текущего года разрешено 800 жалоб заключенных, «большинство которых касались неприменения к ним амнистии, но не условий содержания».
Отвечая на вопрос, не слишком ли жестки тюремные законы, Олег Старостин сказал, что треть взысканий — это замечания, профилактические беседы. «А авторитетов в местах лишения свободы Беларуси нет, — считает он. — 96% заключенных берут на себя обязательства послушного поведения, что автоматически означает подчинение не преступным законам, а администрации».
Олег Старостин подчеркнул, что госорганы «не заинтересованы в особо жестких условиях в местах заключения, а заинтересованы в соблюдении закона и дисциплины в местах заключения».
Нужен общественный контроль
Правозащитники уже много раз поднимали вопрос о необходимости гуманизации белорусской пенитенциарной системы и введения за тюрьмами.
Однако на данный момент лишь одна правозащитная организация — «Платформ инновейшн» — получила ее сотрудниками мест заключения.
«Платформа» и ранее проводила отечественной пенитенциарной системы, опираясь на свидетельства освободившихся из мест заключения. Однако, как отмечала руководитель общественной организации Елена Красовская-Касперович, «отсутствие доступа в пенитенциарные учреждения не давало возможности реально оценить обстановку в местах лишения и ограничения свободы и, соответственно, представлять пути и возможности решения существующих проблем».
С 2007 года места заключений инспектируют члены Республиканской общественной наблюдательной комиссии при Министерстве юстиции. Как сообщила председатель комиссии Татьяна Кравченко, за это время были посещены 25 мест лишения свободы.
«Осужденные находятся в нормальных условиях, — считает Татьяна Кравченко. — Об условиях их содержания ничего плохого сказать не могу. Мы видим уважительное отношение к администрации и друг к другу. Безусловно, правила распорядка там должны выполняться обязательно».
Труд — элемент социальной справделивости
Ежегодно в местах лишения свободы четыре тысячи заключенных получают специальность, сообщила инспектор отделения воспитательной работы со спецконтингентом в ИУ, СИЗО и ЛТП управления по организации исправительного процесса Департамента исполнения наказаний МВД Елена Золотарская. В пенитенциарной системе действует 18 ПТУ, где заключенные учатся «без отрыва от производства». Работают почти все — 97% трудоспособных заключенных.
Обязанность работать прописана в нормативных актах и распространяется на всех за исключением людей с инвалидностью и пенсионеров. Заключенные изготавливают мебель, шьют одежду, выполняют заказы крупных предприятий. При этом «участвуют в тендерах и работают в равных условиях с другими предприятиями». Условия труда контролируются инспекцией по труду, а трудовой процесс регламентируется Кодексом о труде.
Заключенные, которых поддерживают семьи, менее заинтересованы в результатах труда, то есть в заработке, тогда как потерявшие социальные связи наоборот — более заинтересованы, отметила Елена Золотарская.
Назвать средний размер зарплаты отбывающих наказание чиновник затруднилась, сославшись на то, что она отличается в зависимости от вида деятельности и результатов труда.
Как рассказал председатель религиозной миссии «Синодальный отдел по тюремному служению Белорусской Православной Церкви» Георгий Лопухов, некоторые заключенные говорят, что на руки получают до трех миллионов рублей. Например, столько в местах заключения зарабатывает сварщик.
Из зарплаты высчитывается сумма за содержание в исправительном учреждении, штрафы, выплаты по решению суда.
По данным «Платформ инновейшн», за коммунальные услуги и питание с каждого работающего заключенного высчитывается до миллиона рублей в месяц. Обходится же содержание одного заключенного, с учетом затрат на содержание контролирующего состава, в среднем в 2,2 млн. рублей.
При этом, как отметил представитель Генпрокуратуры Олег Старостин, многие заключенные даже на оплату питания и коммунальных услуг не зарабатывают.
Олег Старостин подчеркнул, что считает важным и полезным для реабилитации заключенных трудовую деятельность.
«Если бы они не трудились, как можно было бы соблюсти принцип социальной справедливости? У нас есть потерпевшие. Кто бы возмещал ущерб? Если осужденный не занят трудом, у него начинаются проблемы. Они выясняют, кто есть авторитет, не авторитет. Другое дело, когда люди заняты трудом и участвуют в воспитательной работе. Мы как государственный орган заинтересованы, чтобы люди вошли в общество. И для этого многое делается. Если человек этого не хочет, здесь ничего не поделаешь», — сказал Олег Старостин.
Освободившиеся из мест лишения свободы никому не нужны?
В 2011 году органы прокуратуры провели анкетирование среди бывших заключенных, которые после отбытия наказание в течение трех лет не совершали новых преступлений. Большинство из бывших заключенных сказали, что не нарушали закон, так как имели семью и работу. Около 17% заявили, что им помогли воспитательные мероприятия, проводившиеся в местах заключения, а 18% отметили страх возвращения за решетку.
«И все же институт социализации осужденных до конца не сформирован в Беларуси», — отметил Олег Старостин. Генпрокуратура сделала такой вывод на основании анализа социальной адаптации осужденных, который был проведен по всей стране.
В корне изменить ситуацию при существующем законодательстве крайне сложно: «Социальная адаптация осужденных регулируется где-то ведомственными актами, где-то законодательными».
В связи с этим Генпрокуратура планирует на совете по правовой деятельности при президенте в декабре представить «большой объемный труд с предложениями изменить законодательство, а именно — разработать и принять закон о социальной адаптации, в котором будет прописан весь механизм социальной адаптации осужденных».
По мнению Олега Старостина, важно четко прописать, кто чем должен заниматься и за что отвечать в этой сфере.
Он выразил надежду, что если инициатива Генпрокуратуры будет принята, ситуация с социальной адаптацией улучшится.
Говоря о положении дел в настоящее время, Олег Старостин отметил, что люди, освобожденные из мест лишения свободы, могут обращаться за социальной помощью в органы соцзащиты. В случае если у них нет жилья, на некоторое время можно поселиться в домах ночного пребывания, которых в Беларуси насчитывается двенадцать.
По словам Старостина, у нас нет такого, чтобы «повально люди освобождались, и им было некуда идти, таких единицы».
Однако такие факты все же есть, отметила руководитель «Платформ инновейшн» Елена Красовская-Касперович. Она привела пример, когда человек вернулся из мест заключения, а его дом оказался разрушен. Поскольку родственников у него не было, ему оказалось негде жить.
«Наш анализ свидетельствует, что после выхода человека из мест лишения свободы никто не озабочен его соцадаптацией», — сказала Красовская-Касперович.
Елена Золотарская же отметила, что этот процесс идет уже в местах заключения. По ее словам, с заключенными проводится реадаптация за три месяца (за шесть месяцев с людьми с инвалидностью и сиротами) до выхода на свободу. Кроме того, начиная с первых дней отбывания наказания, с ними работает психолог согласно плану, который составляется на основе условий жизни заключенного на свободе.
Главная
Гороскопы
