Креативный дизайнер с госпредприятия - о том, как одеваются белорусы и почему легпром застрял в СССР

Источник материала:

Молодой дизайнер из Пинска Антон Ярощик создает коллекции молодежной одежды, которые за рубежом пользуются большим спросом, чем на родине. Недавно он представил коллекцию одежды в национальном стиле — белорусский орнамент лег на современные силуэты. Параллельно Антон работает на трикотажном производстве в ОАО «Полесье» — создает «народную одежду» для возрастных женщин.

Молодой дизайнер рассказал TUT.BY, как одеваются в белорусских городах, почему белорусам «просто нужно было наноситься «Zara», а также, почему на белорусских производствах со времен СССР мало что изменилось.

Коллекция «белорусской» одежды: как национальный орнамент лег на современный силуэт

Изначально коллекцию «Купалье» Антон разрабатывал для «Полесья». Эту линию одежды предприятие показывало на белорусско-российском промышленном форуме в Сочи. О массовом запуске «одежды в орнамент» думали лишь вскользь — все же это риск. Однако планируется, что платья появятся в продаже.

— Этнические вещи мне всегда нравились, элементами я пытался внедрить их в свои коллекции. Когда предложили сделать «белорусскую коллекцию», я долго думал и решил наложить на современные силуэты орнамент.

Коллекцию, по словам Антона, приняли «очень даже». Автор получил много хороших отзывов и остался доволен своей работой. После ее показа на фестивале одежды «Этностиль» дизайнеру предложили сотрудничество с минским магазином белорусской одежды, где Антон попробует отдельными вещами в этническом стиле расширить ассортимент.

— Спросите у любого человека, какие у нас национальные цвета. Вам ответят: красный и зеленый. Хотя это цвета флага. О том, что у нас национальные цвета — белый, красный и черный, люди почему-то мало говорят. Черный с красным — очень модное сочетание, а белорусский орнамент — не обязательно орнамент с флага.

Антон считает, что история и культура нашей страны — разнообразнейшая.

— Нашу культуру можно переработать и носить — это непочатый край работы, которому можно посвятить жизнь. Если я сделаю свитшот, на который принтом нанесу сцену из «Каляд», надо мной все посмеются. Удивлен, что до сих пор нет белорусского бренда, чтобы он был белорусским до мозга костей. Чтобы было что-то подобное платкам Славы Зайцева, которые все носят. В Украине давно процветают осовремененные национальные мотивы, а к нам только сейчас это приходит.

Как создается белорусская молодежная одежда

Антон Ярощик говорит, что всегда восхищался нашими белорусскими дизайнерами — людьми идейными, которые на ровном месте и на добром слове пытаются создать моду. На примере коллекции «Ззянне», которую он собирается представить на Мельнице моды, Антон рассказал о том, откуда он черпает вдохновение.

— Сначала выбирается источник, от которого отталкиваемся. Сижу и думаю, что красивого я в жизни видел? Вспомнил, что в феврале 2011 года ездил в Мурманск и любовался северным сиянием.

Потом художник перерабатывает источники: читает литературу, смотрит фильмы — перерабатывает все, что может вдохновить.

— Выстраивается ассоциативный ряд: олени, северный лес, тундра, готические синие и красные елки. Благородные переливы самого сияния. Ты хочешь сделать юбку и кардиган в «северном сиянии» и выходишь на горы, а над горами — расшитое бусами небо. Перебираешь литературу и узнаешь, что есть такая трава — ягель — олений мох: по мотивам этого ягеля буду делать аксессуары.

Коллекция с северным сиянием будет именоваться по-белорусски — «Ззянне». В ней будет много ручной вышивки, которой Антон будет заниматься после основной работы. Пинчанин шутит, что всем художникам лучше работается по ночам.

Пока авторские вещи Антона Ярощика можно приобрести только под заказ — в свободной продаже их нет. Антон, как и каждый дизайнер, мечтает о своем производстве и бренде «Yaroshchik», а пока заказы развозит сам.

— Люди интересуются, как-то находят, просят пошить — работы много. Это приносит прибыль. Трачусь, в свою очередь, тоже немало. В основном — на поездки: если ты хочешь, чтобы о тебе знали люди, лишний раз соберешься и поедешь.

Что касается ценообразования, то Антон исходит из соображений, чтобы не уйти в минус и старается, как говорит он сам, быть адекватным.

— Зачастую есть момент неадекватности цены. Когда ты намеренно ее завышаешь хотя бы немного: люди смотрят, что это дорого, а значит, наверное, клево. Так все делают. Это живая психология. Чтобы заниматься одеждой, нужно разбираться в людях. Обычно сразу предупреждаю: в среднем мои вещи стоят до 100 долларов. Но все познается в сравнении: белорусские дизайнеры с брендом продают одежду гораздо дороже. Я за адекватный торг и могу дать какой-нибудь шарф в нагрузку.

Молодой дизайнер — человек без бренда, таскающийся с сумками по вокзалам

Антон живет в небольшом городе, поэтому ему приходится быть легким на подъем — собираться и ехать на эскизные туры, конкурсы, показы.

— Со стороны кажется, что жизнь дизайнера — это что-то красивое. На самом деле современный дизайнер — это замучавшийся человек с огромной сумкой, который тащится по вокзалам, — улыбается Антон. — По крайней мере, примерно так выгляжу я. Быстро привожу себя в порядок и ободряюсь умыванием холодной водой, а чтобы выглядеть серьезно и достойно даже с кругами под глазами — делаю каменное выражение лица.

Эта осень выдалась для молодого дизайнера тяжелой на разъезды: сначала был Киев, где на промышленно-торговой ярмарке Антон Ярощик победил в конкурсе молодых дизайнеров.

— Я поехал в Киев за авторитетным мнением, за критикой от людей, которые меня не знают. На самом деле, только тогда я окончательно определился, что буду заниматься одеждой. Еду и сам себе говорю: если ничего не займу — пойду парикмахером работать, если займу — буду шмотками заниматься.

После показа в украинской столице нашего соотечественника стали звать и в другие города страны-соседки.

— Я, долго не раздумывая, взял свою большую сумку и поехал в Кировоград. Приняли на «ура». Теперь зовут в Одессу — жить и творить. Вообще, украинская публика другая. Скажем, неприятного я больше слышу у нас. Мы всегда ищем, за что бы покритиковать. Я адекватно отношусь к критике профессионалов и простых людей: ты либо знаешь, о чем речь, либо ты потенциальный покупатель. Главный критик, с которым до сих пор не могу найти общий язык, — я сам: никогда недоволен тем, что делаю — даже если это красиво.

Как одеваются белорусы

Антон признается, что одеть себя — большая проблема. Одно время в шкафу дизайнера все было черное — вещи всегда сочетались и жили дружно. Однако идеальный гардероб — это сложно, говорит Антон. Всегда чего-то не хватает.

— Я, например, когда хожу в магазин — никогда ничего не меряю. Просто знаю, что это будет так, как мне надо. Одеваться — это не сложно. Главное — нести все это с высоко поднятой головой, как будто, так и надо, — улыбается дизайнер. — Даже если тебе самому кажется, что на тебе что-то странное.

А вот белорусам, по мнению Ярощика, не хватает вкуса.

— Если ты «не шаришь» — открываешь, читаешь, смотришь. В глянцевых журналах всегда есть статьи по гардеробу. В интернете описаны правила небольшого гармоничного гардероба: когда есть определенные базовые и яркие вещи. Найти эту информацию — не проблема, люди просто ленятся.

Антон сразу оговаривается: зачастую белорусы не то, чтобы ленятся, а просто не знают, что может быть по-другому.

— Наши люди увидели все очень поздно, а некоторые еще не увидели. Весь мир ходит в масс-маркете, в том числе и я: Zara, Н&М. Но проблема купить: если до Пинска и довезут Zara, стоить эта одежда будет баснословных денег.

Парень отмечает, что люди в разных белорусских городах одеваются по-разному. В Бресте, где до Польши полчаса езды, люди уже выглядят «не так». Примерно такая история с Гродно.

— Гродно уникальный, обособленный и нетипичный для Беларуси город. Там люди говорят по-другому, едят по-другому. Провести выходные в Польше? Мы из Пинска не соберемся и не поедем, а для них Белосток и Вильнюс — не проблема. Мы, максимум, поедем в Заречное (украинский город в паре километром от белорусско-украинской границы. — TUT.BY) за продуктами. Или на рынок в Хмельницкий.

На популярном нынче у белорусов AliExpress, по мнению дизайнера, можно купить качественные вещи. Но нам, в основном, хочется подешевле.

— На самом деле, между AliExpress и даже турецким рынком разница большая и визуально заметна. Одно время белорусы «дорвались» до нормальных вещей из масс-маркета: им нужно было просто наноситься этой «Зары», чтобы понять, что на «Полесье» и «Світанке» свет клином не сошелся. И что не единственная «Elema» делает пальто.

Ярощик говорит, что сейчас у многих белорусов просыпается интерес к дизайнерским вещам: нам хочется, чтобы было что-то такое, чего нет ни у кого. Хотя люди в городах вроде Пинска особо не переживают по этому поводу.

— Если мужской костюм — скорее всего «Коминтерн». Рубашки — «Элиз», туфли — «Белвест». Хорошо, что хоть так — наши предприятия дополняют друг друга и могут одеть человека с ног до головы. Вещи у нас качественные, им просто не хватает жизни.

В столице, по мнению Антона, люди больше разбираются в моде. Минск — это уникальная сборная-солянка, где можно увидеть все, потому что жителям есть, из чего выбрать.

— Хорошее подспорье — интернет-магазины, где за адекватные деньги можно купить нормальные вещи. Если у тебя есть талант виртуально выбрать нужный размер, расцветку и то, что нужно, на ощупь — ты без проблем можешь выглядеть хорошо.

Работа на большом государственном производстве: идеи отсекаются на этапе эскизов

Своим главным достижением Антон называет то, что люди с определенным именем носят его одежду и интересуются каждой его коллекцией. Сейчас свое личное дизайнерство он совмещает с промышленным.

— Я отучился в ГрГУ им. Я. Купалы по специальности «дизайн костюма и ткани» на бесплатном. Нас никуда не брали — дизайнеров в стране выпускается много и устроиться тяжело.

Сейчас Антон работает на трикотажной фабрике ОАО «Полесье»: с августа прошлого года отрабатывает там распределение. По его словам, нехватку в дизайнерах пинское предприятие не испытывало. Парня знали, поскольку он дважды проходил на фабрике практику, поэтому все же взяли.

Работать на таком большом предприятии, рассказывает молодой дизайнер, сложно. Здесь есть свои проблемы, которые типичны для многих белорусских предприятий.

— Это отличная школа, которая дала мне промышленное видение вещей. Любой дизайнер, который выпускается из вуза, толком с производством не сталкивался. Такой человек фантазирует, а мне всегда хотелось сделать то, что люди будут носить.

В подтверждение этому Антон приводит пример: коллекция «Ветер перемен» — это одежда, которую он создал, уже поработав на производстве. Много раз ему доводилось слышать, что эти вещи адаптированы к жизни и готовы к запуску в массовое производство. На некоторых конкурсах именно поэтому дизайнеру присуждались призовые места.

— У меня, как и у многих: есть работа, а есть — для души. Хотя я все делаю с любовью, — улыбаясь, рассказывает Антон. — На предприятии от нас начальство всегда требует «народные» вещи. Конечно, мы, художники, стараемся: поменять силуэт, комбинировать цветовую гамму, рисунки. Пытаемся в массы пробить свое видение. Но у каждого предприятия есть своя аудитория. Покупатели, а вернее, покупательницы «Полесья» — в основном женщины постарше.

«Полесье» делает классические вещи и в своей работе опирается на качество и время носки.

— Отчасти я работаю в Советском Союзе: у меня проходит прием эскизов, рабочая группа, художественный совет. Люди без специального художественного образования голосуют на совете за мои изделия: большинство идей, как правило, отсекаются на этапе эскизов.

Для справедливости отметим, что внести в массы «видение художника» на предприятии пытались: жаккардовые джемпера в черепа, разработанные Антоном, отправились на изучение спроса в столицу.

— Опять же: изделия привезли в Минск на Немигу. Кто на Немиге будет изучать мои джемпера в черепа? Правильно. Люди, которые там одеваются. Конечно, отзывы были плохие — потому что целевая аудитория этих джемперов в черепа абсолютно не там.

Что касается «народных» вещей, то недавно Антон представил коллекцию делового стиля на женщин больших размеров.

— Своим начальникам я говорил: я не могу, проснувшись утром, ощутить себя женщиной за тридцать шестидесятого размера. Они посмеялись и все равно в техзадание написали мне коллекцию на большие размеры. На самом деле я не знаю, чего хочет эта женщина. Проще сделать что-то под себя. Коллекцию я сделал, но это мое видение: в моих жакетах в пионы, как я говорю, и в церковь можно пойти, и на работу, а потом еще в гроб лечь — потому что красиво.

Антон Ярощик отмечает: на Западе, когда работать на производство нанимают дизайнера, компания хочет под своим брендом получить новые идеи.

— У нас происходит история, которую я всем рассказываю: вся разница в том, что я работаю художником-модельером, пока дизайнеры создают коллекции. Идеально — это когда дизайнер сотрудничает с производством. Когда он на нем работает — он художник-модельер.

Несмотря на это, Антон любит свою основную работу и все, что на ней делает. Хотя и считает, что любая модель имеет право на тщательное изучение спроса.

— У нас хорошее, современное оборудование — есть с чем работать. Но художники завязаны планами производства. В среднем одну модель джемпера выпускают партией в тысячу штук. Зачем нам столько? В Советском Союзе, этого, возможно, еще и мало было. А сейчас куда эта тысяча-полторы? Такие невероятные объемы характерны не только для «Полесья». Давно нужно было запускать все и маленькими партиями.

Недавно на «Полесье» были скидки до 70 процентов: распродавали вещи, выпущенные до 2005 года. Некоторые модели датировались 1999 годом.

— Склады завалены вещами. Я уверен, что не только «Полесье» прозевало момент девяностых, когда Советский Союз перестал существовать: люди начали куда-то выезжать, появились рынки и челноки. Мы как работали, так и работаем: как будто нам нужно отшить 15 тысяч рейтуз на весь СССР.

«Если бы не зарплата, остался в Пинске еще годика на два»

Ко всем своим коллекциям Антон относится как к детям. Он говорит, что создать коллекцию равносильно тому, что выносить, родить и отправить ребенка в люди. А еще каждый месяц на основной работе он выдает промышленную коллекцию.

— Есть во мне трудоголичность. Одежду я не брошу, хотя всему есть свой срок. В нашей профессии, не знаю, как будет потом, но жениться и завести детей — это как грань между добром и злом. Завести семью и делать то, что я сейчас делаю — вещи рядом не стоящие, потому что деньги нужно будет тратить на детей, а не на тряпки и разъезды.

Антон говорит, что если бы производство платило адекватные деньги за вложенные в создание коллекции силы, он, возможно, остался бы в Пинске еще на полтора-два года.

— Зарплата меня вообще не устраивает, хотя в маленьком городе с ней жить проще. Иногда я получаю суммы, которые дают мне не умереть с голода и курить не самые дешевые сигареты.

В августе у Антона Ярощика заканчивается контракт с пинским «Полесьем» — молодой дизайнер собирается «куда-нибудь двинуть» — в смысле переехать. Куда — пока неизвестно, география, как говорит сам молодой человек, обширная.

— Как я только ни стремился переехать в большой город, все никак не получается. Учился в Гродно, живу в Пинске. Но знаю, что когда-нибудь точно перееду. Раньше хотел переехать в Питер, но потом подумал, что там своих таких творческих хоть отбавляй, а еще столько же понаехавших. И что я там буду делать? Примерно такие же истории с Одессой и Киевом, куда меня зовут. Сейчас думаю, может в Минск переехать? Тут вроде все свои.

Теги: Брест, Гродно