Восстановить историю. На Могилевщине ученые и энтузиасты создают каталог еврейских кладбищ

Источник материала:

Вековые, вросшие в землю камни с надписями, словно следы ушедших цивилизаций, дышат абсолютным покоем и тайной. Начертанные на иврите имена и даты прочитать может не каждый земляк захороненных здесь людей. Иное летоисчисление, иное отношение к жизни и смерти. Древних еврейских кладбищ в Могилевской области — множество, но теперь можно хотя бы примерно сказать, сколько — их вносят в специальный каталог, пишет «СБ Беларусь Сегодня».

В городах и местечках Могилевщины в XVIII веке почти половина местных жителей была еврейской национальности. Шклов, Чаусы, Дрибин, Рясно до войны считались еврейскими поселениями. Теперь из еврейского материального наследия во многих таких населенных пунктах остались лишь надгробные камни на кладбищах.

Абсолютное большинство евреев, оставшихся в оккупации, убиты фашистами в первые годы войны. А потомки людей, похороненных на старых кладбищах, живут сейчас в других городах и странах.

На каждом еврейском надгробии обязательно читается традиционное еще с ветхозаветных времен пожелание покойному: пусть душа твоя будет завязана в «узел жизни». Под таким названием и проходила в этом году программа по каталогизации древних еврейских кладбищ на Могилевщине. Очередной этап ее завершился каталогизацией кладбищ в Могилеве, Шклове, Чаусах, Дрибине.

В составе небольшой экспедиции, которая выехала на кладбище в Дрибин, — представители Могилевской еврейской общины, а также энтузиасты-волонтеры разного возраста, образования и национальности из разных городов Беларуси, для которых важно сохранить старинные памятники местной истории. Главные действующие лица здесь — специалисты, владеющие навыками чтения на могильных камнях: Михаил Васильев, аспирант и преподаватель кафедры иудаики Института стран Азии и Африки, и Александра Фишель, соискатель ученой степени в Институте восточных рукописей Российской академии наук в Петербурге. Вместе с помощниками они только за один день практикума прочитали и перевели около 400 эпитафий.

Задача проекта «Узел жизни» — изучение топографических особенностей старинных некрополей, надгробных памятников, надписей и изображений на них, их технических и художественных особенностей, чтение и перевод эпитафий с иврита на русский язык.

Суть понятия «каталогизация кладбища» — составление полного списка найденных могил и перевод эпитафий с иврита на русский язык. Информация с фотографиями каждой мацевы (надгробия) выставляется на сайт «История могилевского еврейства». Истории о том, как по этим, часто очень скупым данным люди из разных стран мира находят родственников, весьма многочисленны. Это прикладное значение труда по каталогизации.

Но не менее важны подобные исследования и для науки. Михаил Васильев занимается полевыми исследованиями по еврейской этнографии и эпиграфике на территории бывшей черты оседлости в Беларуси, на территории СНГ и Балтии.

— В целом тексты здесь похожи на те, которые можно найти в других регионах Беларуси, — рассказывает он, сидя у очередного могильного камня. — Они, как правило, содержат все традиционные элементы еврейской эпитафии: вступительную формулу, имя отца (патроним), дату смерти и некую информацию о покойном. Пока встречались упоминания о главах общины, раввинах, других людях, обладающих каким-то авторитетом. Очень часто текст эпитафии и качество надгробия никак не коррелируются со статусом покойного — иногда известный человек имеет весьма скромное надгробие, а длинная эпитафия говорит лишь о степени достатка человека, родственники которого имели средства оплатить большую эпитафию и красивый памятник. В другом случае эпитафия может многое сказать о биографии покойного, об обстоятельствах его смерти или о его достижениях при жизни.

Была в практике Васильева эпитафия, где указывалось, что могильный камень установлен дочерью покойной, которая специально вернулась из Америки, чтобы установить этот памятник, а потом уехала обратно. Самую древнюю могилу 1708 года обнаружили в Глубоком. Такие памятники с ранней датировкой могут пролить свет на время возникновения еврейской общины. Это есть научная и просветительская ценность исследований еврейских кладбищ, их каталогизации.

Координатор общинных программ Могилевской еврейской общины Ида Шендерович рассказала о проекте «Узел жизни» подробнее:

— Есть два объекта, без которых существование еврейской общины невозможно — синагога и кладбище. Сегодня кладбища нам рассказывают не столько о смерти, сколько о жизни в тех поселениях, жителей которых здесь хоронили. В программе «Узел жизни» участвуют не только евреи. Здесь есть люди, для которых иудаика, языкознание, эпиграфика — это профессия или хобби. Местные краеведы и просто патриоты своей малой родины считают, что еврейское кладбище как объект, оставшийся от людей, некогда проживавших на этой земле, — это и их культурное наследие, часть истории их места. Программа «Узел жизни» призвана объединить общественные организации и государственные структуры для изучения и каталогизации еврейского наследия. Во многих местах не сохранились материальные объекты еврейского наследия — синагоги, жилые дома. Не пережили немецкую оккупацию миллионы людей еврейской национальности.

Александра Фишель живет в Киеве и много лет ездит в экспедиции, связанные с описанием еврейских кладбищ, — в Беларуси, Латвии, Крыму. Александра — единственный в группе волонтеров религиозный человек. Команда исследователей соблюдает минимум условностей — не принимать пищу в этом ритуально нечистом месте, помыть руки после кладбища. Энергия и все метафизические особенности — вещь не материальная, буквами не написанная, человек, который будет углубляться в эмоции, не может здесь работать. Правда, когда несколько лет назад Александра забрела на отдаленный участок кладбища, где были похоронены 12 детей из одной семьи, не смогла остаться равнодушной.

— О чем вам говорят кладбища? — спрашиваю у Александры, отрывая ее от чтения уже трехсотой эпитафии.

— Кладбища говорят об упадке. Видишь, что из больших местечек, где жили тысячные общины, остались лишь камни, непригодные для строительных работ. Остальные в большинстве своем забирали местные жители для хозяйственных нужд. Ведь кроме надгробий простых людей, были еще мраморные, гранитные шлифованные камни. Богатые надгробья исчезли, мы читаем имена людей, для которых было дорого отшлифовать камень. Любое еврейское кладбище обычно на треть разрушено — одна часть камней ушла на строительство, вторая — в землю. Количество могил можно умножать на три — и получишь кладбище на момент 20 — 30-х годов прошлого века.

Вспоминает Александра Фишель и неординарные эпитафии из своей практики. В Бешенковичах пришлось читать двойную эпитафию на могиле, где были похоронены две сестры: «Две мои дочки настолько близки и неразлучны, что их не разлучила даже смерть». Встретилась надпись о человеке, который «ничего хорошего в жизни не видел — когда ему было 25, умерла первая жена и все его дети, когда ему было около 50, умерла вторая его жена и все его дети». Еще один шедевр эпиграфики: «Его никто не нашел, потому что никто не искал». Еврейский быт, особенно в малых местечках, был труден и скуден. Об этом тоже рассказывают кладбища.

Чтобы подготовить могильные камни к чтению, приходится провести несколько экспедиций по расчистке кладбища. Учитель истории Рясненской средней школы Могилевского района Инна Ляховская со своими учениками в программе «Узел жизни» участвует с самого ее начала. Своим авторитетом и энтузиазмом Инна привлекла местных ребят-школьников, теперь они знают, как готовить древние надгробные камни, заросшие травой и мхом, к фотографированию — раскапывают, иногда поднимают спрятавшиеся в землю камни, очищают надписи.

— Два года назад мы занимались каталогизацией такого же кладбища в Рясно, — поделилась Инна Ляховская. — А 25 лет назад, увидев впервые заброшенные еврейские кладбища, я не могла предположить, что найдутся специалисты, которые прочитают надписи на могильных плитах. Огромный пласт культуры уничтожен, тысячи людей ушли в небытие. Еще 10 лет назад мы со школьниками собирали воспоминания старожилов, которых сегодня уже нет и в живых. Раньше в том же Рясно действовали православная церковь, католический костел и несколько синагог — они стояли рядом в центре местечка. Теперь остались лишь кладбище да развалины мельницы Певзнера.

Поиск утраченного — хобби и смысл жизни семьи молодых учителей Чернявских — Андрея и Елены — из Рогачева. История еврейства — одно из главных направлений их исследовательской деятельности.

— В Рогачеве, где в прошлом евреи составляли половину населения города, сегодня проживают всего 25 человек, относящих себя к этому народу, — рассказывает Андрей. — Я ищу факты слияния культур — еврейской и белорусской. Наши народы веками жили рядом, не было вражды и ненависти между ними. Я рос в доме, где большинство соседей были евреями. Помню, как 90-летняя еврейка угощала нас фаршированной рыбой. Старый еврей-строитель научил обращаться к людям со словом «пожалуйста». Директор школы еврей Гублер в школьном лагере показал мне, как правильно мыть пол. Это ненавязчивое народное воспитание было важным, и главное — действенным. Чтобы сохранить память об этих людях, я стараюсь восстановить как можно больше фактов их истории. Появляется опыт, понимание того, кто здесь жил, какие имена звучали, какие традиции соблюдались.

Энтузиазм участников программы «Узел жизни» будит общественный интерес к прикладным историческим исследованиям как у местных жителей, так и у потенциальных зарубежных туристов. Ведь если ты знаешь и понимаешь, что происходило на твоей земле, формируешь для себя живой образ малой родины. В этом кроются истоки патриотизма.

Теги: Могилев