Путешествие на войну. Авдеевка. "Самое страшное, что мы привыкли к этому"

Источник материала:

Мы завершаем публиковать материалы Василия Семашко и Анны Ивановой из зоны АТО. Журналисты побывали в расположении ВСУ и добровольцев, в больнице, узнали, как война изменила быт людей. Сегодняшний репортаж — о местных жителях: взрослых и детях. 

Авдеевка — Донецк: 6 километров расстояния и несколько дней пути

Авдеевка — небольшой город-спутник Донецка, в котором до начала боевых действий проживало примерно 35 тысяч жителей. В центре — 5- и 9-этажные дома, по окраинам — частный сектор.

Город украшают патриотические билборды. С одного из них призывают, если узнал об антигосударственной деятельности, позвонить по указанному телефонному номеру.

Градообразующее предприятие — работающий, несмотря на войну, завод «Коксохим», принадлежащий Ринату Ахметову.

Авдеевка, оказавшись вблизи линии фронта, повреждена обстрелами намного меньше, чем подобные районы в ДНР. Пострадало несколько домов на окраине в сторону Донецка. В городе почти все окна оклеены скотчем для сохранения стекол от разрушения взрывной волной. Много объявлений о продаже квартир.

В большом торговом центре, закрытом с началом боевых действий, работает только аптека. Работает и много небольших магазинов, поликлиника и другие учреждения. Цены и ассортимент в магазинах такие, как в других регионах Украины. В сравнении с ДНР выбор продуктов больше, а цены ниже. Около пивного киоска завсегдатаи потягивают пенный напиток. Во дворах играют дети. Вдали периодически слышны автоматные очереди и разрывы снарядов.

Мирным жителям Авдеевки война надоела. У большинства из них в Донецке остались родственники, друзья. Многие там работали. Раньше путь в Донецк, до которого всего 6 километров, на общественном транспорте занимал несколько минут. Теперь — необходимо оформить пропуск через линию фронта, что совсем не просто. А сам путь занимает примерно 300 километров и несколько дней в очереди, поскольку КПП на прямой дороге между Авдеевкой и Донецком нет. Мало кто из жителей Авдеевки за последние 2 года смог побывать в Донецке.

Общаемся с детьми.

Дети: «Надо просто верить»

По обе стороны фронта у детей одинаковая жизнь. Как и взрослые, они быстро научились различать звуки оружия, по звуку приближающегося снаряда или мины могут предсказать, что летит и куда упадет. Ночевки в подвалах или в квартирных помещениях вдали от окон. Они знают, где находятся ближайшие укрытия, и понимают, в каких случаях в них стоит укрываться, а когда обстрел надо переждать на месте.

Некоторые из ребят утверждают, что к обстрелам за два года такого детства успели привыкнуть. В отличие от взрослых, дети уверены, что все недоразумения можно решить мирным путем.

Альбина, 9 лет: «Днем тихо, а ночью я сплю в специально обустроенной кладовке. Ночью стреляют сильно, и мне надоело бегать… Такое продолжается с 2013 года (на самом деле — с 2014-го. — ред.)».

Почти треть жизни у ребенка война.

На вопрос, как видит свое будущее, Альбина по-взрослому вздыхает: «Даже не знаю. Но, думаю, все наладится». Чтобы «все наладилось», по словам Альбины, надо «просто верить».

Влад, 9 лет: «Больше всего беспокоит война. Стреляют тут у нас, свистит. Я ночую в коридоре. Вчера и позавчера, потому что стреляли. И сегодня, наверное, буду. Родители спят в зале. Если начинают сильно стрелять, они ко мне приходят».

Тех, кто стреляет, Влад просит: «Перестать стрелять и решить все мирным путем».

Артур, 12 лет: «Бомбят сильно по ночам. Спим дома. Мы уже привыкли к этому. Сплю в комнате. Уже привыкли к этому, уже не боятся».

На вопрос, когда, по его мнению, война закончится, Артур отвечает: «Когда-нибудь все это закончится, и наступит мир». Чтобы война закончилась, по словам Артура, надо: «Перестать бомбить, договориться как бы».

Житель Авдеевки, представляться не захотел: «Самое ужасное, что мы привыкли. Возвращаешься домой, слышишь „бах-бах“ — что-то взрывается. А смотришь на стадионе — дети бегают, женщины… Это самое страшное, что мы привыкаем к этому».

Виктор, житель Авдеевки о Минских соглашениях: «Изменений никаких нет, ни в лучшую, ни в худшую сторону — все стоит на месте. Обстрелы как были, так и есть… Закончится, думаю, не скоро».

На вопрос «почему?», Виктор уточняет, оглядываясь по сторонам: «А что мне за это будет, если честно, если я вам всю правду скажу?»

Отвечаю, что мы из Беларуси, и все снятое будет в интернете.

«Такое впечатление, что война выгодна как той стороне, так и этой. Понимаете? Поэтому это не скоро закончится», — поясняет Виктор.

Примерно так же выразился и наш предыдущий собеседник.

Наиболее ярко рассказал о жизни в прифронтовой Авдеевке местный любитель пенного напитка.

— Как живется под обстрелами?

— Нормально. Мы к ним привыкли. Война — это х…во, извините за выражение, но она есть.

— А здесь что происходит?

— Ни х...я не происходит.

— Вам нравится такая жизнь?

— А другой-то нет. Другой не будет. Льюис Кэрол, «Алиса в стране чудес»: «Завтра никогда не наступает».

Дети ведут нас на крышу девятиэтажки, откуда «все видно». Видна вся Авдеевка.

С одной стороны дымит трубами «Коксохим». С другой стороны вдали виден Донецк. В восточном направлении в трех километрах от Авдеевки — дома города Ясиноватая — это уже другая сторона фронта.

Там, где мы недавно посещали бойцов около передовой, началась очередная перестрелка. На крыше звуки боя слышны намного лучше, чем у земли. В воздухе черным облачком виден разрыв снаряда. Дети, находящиеся с нами на крыше, к этому равнодушны.

Внизу — обычная жизнь Авдеевки. Работают магазины, ездят маршрутки, ходят мамы с колясками, играют дети.

Дорога домой: встреча с полицией, взятка, на родину без паспорта

Вечереет. Направляемся домой. Впереди нас из Авдеевки выезжают две бронированные «Тойоты» ОБСЕ. Точно, как нам неоднократно говорили: «ОБСЕшники» уезжают вечером подальше от фронта, и ночью спокойно нарушаются Минские соглашения, в части применения при обстрелах тяжелого вооружения.

Вслед за ОБСЕ покидаем Авдеевку и мы. Едем по довольно хорошей дороге на Харьков. С правой стороны линия фронта. На дороге через каждые несколько километров блокпосты. Около одного из блокпостов разрушенный железнодорожный мост дороги, ведущей в Горловку. Сама Горловка — крупный город Донецкой области, контролируется самопровозглашенной ДНР, виднеется на горизонте за 20 километров.

Краматорск, Славянск. В 2014 году эти города несколько месяцев были под властью пророссийских сил под руководством россиянина Игоря Стрелкова-Гиркина. В июле 2014-го с боями «новороссы» отступили примерно на 60 километров до Горловки.

Памятником тем событиям стал взорванный «новороссами» в ночь со 2-го на 3-е июля при отступлении мост через реку Казенный Торец около сильно пострадавшей в боях деревни Семеновка вблизи Славянска.

На оставшейся части моста красуется надпись «Тут был русский мир» и развевается украинский флаг. Дорога сейчас пересекает реку по понтонному мосту.

Ночью под Полтавой на пустынном участке трассы нас на трассе догоняет автомобиль с сине-красными мигалками. Патрульно-постовая служба полиции, выполняющая функции ГАИ после реформы МВД. По привычке, как на блокпостах в зоне АТО, протягиваю им паспорт, аккредитационную пресс-карту и другие документы. Причина остановки — якобы мы не остановились по их требованию около 10 километров назад, проезжая паркинг, заставленный большегрузными автомобилями. Если эти ППСники там и были, то стояли умышленно так, чтобы специально спровоцировать нарушение «за неостановку по требованию полиции». Угрожают изъятием водительского удостоверения и тут же предлагают решить проблему. Начинается торг по взятке. Сошлись на 30 долларах — по 10 на каждого сотрудника.

Несколько раз ходил от полиции к своей машине за документами, деньгами. Наконец, полицейские возвращают документы. Вижу, что паспорта нет. «Мы тебе его вернули раньше», — отвечают они. В Полтаве, остановившись на ярко освещенном месте, вижу, что паспорта среди документов нет. Еду назад, надеясь встретить тех ППСников. Безрезультатно. В Полтаве обращаюсь в областную полицию. Дежурный полицейский, выслушав историю, выругался: «Мрази! Если у журналистов из АТО вымогательством занимаются. Я сам недавно из АТО вернулся».

Дежурный начинает обзванивать ДПС Полтавской и соседней Харьковской области. Долго с кем-то разговаривает, что-то объясняет. Потом нам говорит: «По-моему, начальство не хочет своих сдавать». Дальше дежурный заполняет какие-то бумаги и просит утром подойти получить справку о краже паспорта.

Дежурный полицейский советует в случае вымогательства взяток вызывать на место полицию по телефону 102. Наш опыт общения с полицией не позволяет отнестись к этому совету с доверием. Полицейский рассказывает, что сейчас в Украине идет реформа МВД, чтобы избавиться от коррупционеров. На место милиционеров приходят новые полицейские, выгоняют скомпрометировавших себя гаишников, но, из-за размаха коррупции, говорит он, процесс «очищения» будет долгим.

Утром получаю справку о краже паспорта.

Предвидя проблемы, отвожу Аню на границу с Беларусью, чтобы она налегке смогла уехать домой. Девушка с небольшим рюкзаком и фотокамерой, у которой в порядке документы, интереса для пограничников и таможни не представляет. Через несколько часов Аня благополучно добралась до дома.

Сам возвращаюсь в Киев, чтобы в белорусском посольстве по справке из полиции сделать временный паспорт для возвращения в Беларусь — без него не выпустят из Украины.

Временный паспорт — свидетельство на возвращение в Республику Беларусь, представляет собой бумажную «раскладушку» с заламинированной мягкой пленкой последней страницей с фотографией. Делают за несколько часов. Стоимость временного паспорта — 20 евро.

К этому надо прибавить стоимость фотоснимка, который в посольстве не делают. 

Возвращался в пятницу вечером. Полагая, что в пункте пропуска «Новая Гута» будет большая очередь, решаю пересечь границу в КПП «Комарин» на менее оживленной дороге.

Там очереди не было вообще. Но пришлось объяснять, почему возвращаюсь по свидетельству. В справке из полиции было указано, что паспорт похищен «при возвращении из зоны АТО». Из-за этих «магических» слов досмотр автомобиля и вещей был особенным. Увидев осколки-сувениры, один из пограничников поясняет, какой осколок от чего — недавно он вернулся из АТО, где провел 8 месяцев. Прибывший «особист» взял объяснения по пребыванию в Украине. Пограничники извиняются за задержку, предлагают чай-кофе и бутерброды. Еще два часа жду кого-то из начальников СБУ Черниговской области, изъявившего желание со мной пообщаться.

Вещи в машине после тщательного досмотра не раскладываю аккуратно, а сваливаю в кучу, предчувствуя такой же досмотр на белорусской стороне.

После хронического недосыпания прямо около автомобиля на территории КПП расстилаю на асфальте туристический коврик и укрываюсь спальным мешком. Пограничники предлагают перейти спать в их помещение, но душным жарким вечером мне хорошо и на свежем воздухе. «Ты только себя не фотографируй, как здесь спишь, а то выложишь в сеть — над нами смеяться будут», — просят пограничники. Последнее, что слышу, погружаясь в сон: «Заметно, что оттуда».

Ночью слышу: «Василий, просыпайтесь, с днем рождения! Все в порядке, можете ехать домой. Может, кофе, покушаете?». Вспоминаю, что сегодня день рождения. Это меня будит прибывший из Чернигова сотрудник СБУ. Вопросов ко мне он не имеет. Еще раз извинившись за задержку, украинские пограничники желают мне счастливого пути.

На белорусской стороне «магические» слова полицейской справки «при возвращении из зоны АТО» производят ожидаемое впечатление. Такой же тщательный досмотр, предложение кофе и бутербродов. Но, в отличие от Украины, белорусские пограничники и таможенники заполняют множество бумаг. Таможенника особенно интересуют осколки-сувениры. Долго их разглядывает, фотографирует. Немного смущаясь, служащие просят показать им фотоснимки из АТО — это не служебный, а личный интерес. Ночь, других машин нет. Пока заполняют бумаги, общаемся за кофе, разглядывая фотографии.

— Неужели там еще воюют? — удивляются белорусские пограничники.

Закончив заполнять бумаги, извинившись за задержку — «Не часто такие, как вы, здесь проезжают», — пограничники пропускают меня в Беларусь.

При отсутствии очередей на пунктах пропуска, пересечение границы у меня заняло 7 часов. Зато смог полюбоваться красивым туманным утром белорусского Полесья.

Читайте также:

Путешествие на войну. Донецк — территория экстрима

Путешествие на войну. Тельманово. В нескольких километрах от линии фронта

Путешествие на войну. Хлеб, жизнь, бездомные собаки и что будет дальше|

Путешествие на войну. Армия и добровольцы Украины

Путешествие на войну. Днепр. Мечниковская больница

Путешествие на войну. Елена Белозерская. Новейшая история украинского национализма

Путешествие на войну. В логове «фашистобандеровцев»

Путешествие на войну. Широкино. Население — 0

Путешествие на войну. Прифронтовые дороги и «плен» по пути на передовую

Путешествие на войну. Передовая. Авдеевка