Всем смертям назло

Источник материала:

Сегодня отмечает 95‑летие ветеран Великой Отечественной войны полковник в отставке

Иван Никитович Назаренко

Военная биография этого человека  —  пример нелегкой судьбы представителя героического поколения. Вспоминая события более чем семидесятилетней давности, полковник в отставке Иван Назаренко рассказал о том, какой ему довелось увидеть войну: несправедливой, чудовищной, жестокой…

— После окончания школы я поступил в Сталинский индустриальный институт в Донецке (сегодня — Донецкий национальный технический университет. — Авт.),  — рассказывает Иван Никитович. — Но на втором курсе меня призвали в армию. Уже тогда на занятиях нам рассказывали о том, что, возможно, война не за горами. Видимо, поэтому нас и начали призывать. По здоровью я проходил в любой род войск. Я хотел служить в Военно-морском флоте. Меня зачислили в 141‑ю команду Черноморского флота. Но перед самой отправкой из военкомата мне и моему товарищу Юрию Пономарёву сказали получить аттестаты и на следующий день ждать перенаправления.

Направили молодых людей в военное училище, которое дислоцировалось в Калуге. Там они обучались по специальности «подрывник-пиротехник».

Но закончилась та стажировка для Ивана Никитовича 22 июня 1941 года.

— Нас, человек двадцать, погрузили в вагон-теплушку и отправили на Южный фронт, — вспоминает ветеран. — На одиннадцатый день после начала войны мы уже были на фронте. Первое время на передовой царила неразбериха. Отсутствовала связь. У молодых офицеров не было даже карт. Наш эшелон стоял в тупике на станции Шевченко.

Спустя время к нам прибыл офицер из штаба фронта и приказал занимать оборону — рядом, мол, высадился немецкий десант. Уже через несколько часов на горизонте появились три немецких танка и начали палить по эшелону. Один снаряд попал в паровоз, остальные — в центральную и хвостовые части состава. Только по счастливой случайности они не попали в вагон с боеприпасами. Поступила команда эвакуировать то, что еще можно спасти. Что невозможно — уничтожить, чтобы не досталось фашистам. В итоге пришлось взорвать два вагона боеприпасов!

Ивана Назаренко и его товарища по училищу Бориса Макацария командование оставило в Херсоне с очень ответственным заданием. За подписью командующего фронтом им выдали мандат на уничтожение прибывающих советских эшелонов с боеприпасами и пушками. Казалось бы, какое безрассудное расточительство! Причина же была проста: враг наступал, а вывезти вооружение не успевали. Поэтому, чтобы оно не досталось неприятелю, приняли решение — уничтожать. Однако эшелоны не приходили — к этому моменту фашисты уже разбомбили все основные пути…

Вечером Иван Назаренко с сослуживцем отправились на переправу через Днепр догонять своих.

Вся война у них была еще впереди…

* * *

…Ивану Никитовичу пришлось пройти много испытаний.

Самые тяжелые и кровопролитные бои были под Сталинградом. Там он чудом остался жив.

— Я родился в рубашке,  — улыбается ветеран. — По крайней мере, так считали мои однополчане.

В один из дней Ивана отправили на левый берег реки за снарядами. Сделали плот, погрузили на него боеприпасы, автоматы, небольшую пушку. Прикрыли рваным брезентом, ветками, и маленькая моторка потянула за собой импровизированный паром по полыхающей Волге.

— Эту картину невозможно описать словами! Просто представьте себе: большие разливы бензина, нефти, которые горят. Горела Волга. Отовсюду доносились душераздирающие крики и стоны. В воде и на берегах — раненые и мертвые, обломки барж и лодок, разбитые плоты, животные… И среди этого ужаса — наша маленькая моторка тянет плот с боеприпасами. Плыли против течения: лодку сносило в сторону. Когда до места причаливания оставались считаные десятки метров, появились самолеты неприятеля. Фашисты на бреющем полете расстреливали из пулеметов все и вся! Мы в буквальном смысле слова плыли под свинцовым дождем. Пули вокруг нашей лодки входили в воду, словно горячий нож в мягкое масло. Думаю: все, не доплывем… Доплыли! Когда прибыли на место, мои товарищи сказали мне: «В рубашке ты родился, Иван…».

Там же, в Сталинграде, с Иваном Никитовичем произошло событие, которое он до сих пор помнит в мельчайших подробностях. Случилось это также во время доставки боеприпасов. Он с бойцом ждал паром на центральной переправе через Волгу. В это время начался массовый налет немецкой авиации.

— Столько лет прошло, а тот день помню как вчерашний, — признался ветеран. — 23 августа 1942 года, 18.00. На переправе какой-то генерал с полковником отдают приказы и распоряжения. Люди грузятся на паром. Немецкие самолеты появились внезапно. Отовсюду зловещий гул моторов! Они не пикировали даже — просто бомбили. Все, кто был там, ринулись в бомбоубежище. А меня словно держит что-то. Понимаю, что спасаться необходимо, но внутри что-то подсказывает: нельзя туда. Спрятался с водителем в недостроенном здании. С нами еще несколько бойцов, бабуля рядом в стену вжалась, рядом с ней козочка маленькая уткнулась мордочкой в цветастый сарафан. Взрывы! Грохот! Дверь в то бомбоубежище заклинило… Заклинило намертво! Там людей — тьма! И одна из бомб угодила прямо в него…

И это лишь малая часть тех событий, что пришлось пережить фронтовику.

После боев за Сталинград на гимнастерке молодого офицера появились медаль «За оборону Сталинграда» и орден Красной Звезды.

* * *

Всю войну Иван Никитович отвечал за снабжение частей боеприпасами и техникой. Сколько фронтовых верст пришлось ему преодолеть, подсчитать невозможно. Победу Иван Никитович встретил в Восточной Пруссии, в воинском звании капитан.

В память о той жестокой войне осталась маленькая, размером два на два сантиметра, фотография. Он хранит ее отдельно от сотен уже послевоенных фотографий. С потрескавшегося от старости глянцевого кусочка бумаги смотрит совсем юный паренек.

Прошли годы, но в памяти Ивана Никитовича остались ожесточенные бои, сырые землянки, холодные окопы, выданная шинель с двумя отверстиями и следами крови, ранение, навсегда ушедшие в вечность однополчане… И радость долгожданной и нелегкой Победы!

Капитан Вадим Опарин, «Ваяр», фото автора и из личного архива И. Н. Назаренко