Онлайн-школа, две кухни в одном доме и Шаббат. Семья израильских хасидов - о жизни в Беларуси

Источник материала:

Этого человека, спешащего по делам общины, часто можно встретить на улицах Бобруйска. Или на центральном рынке, где он со знанием дела торгуется за пучок зелени. 31-летний раввин Шауль Хабабо — коренной израильтянин, но уже шесть лет возглавляет бобруйскую хасидскую синагогу и признается, что чувствует себя в Беларуси как дома. Он с улыбкой вспоминает свой первый приезд в Бобруйск, куда попал 18-летним юношей. И благодарит Бога за то, что его судьба теперь тесно связана с этой страной.

«Бобруйск — это особый город»

Рав Шауль склонен к мистицизму и говорит, что в его жизни было достаточно ситуаций, которые сложно объяснить простыми совпадениями. Родился он в семье израильских хасидов. Причем отец и мать вернулись к религиозным истокам уже состоявшимися людьми, с научными степенями и положением в обществе. Не последнюю роль в этом сыграло и появление на свет Шауля — второго ребенка в семье, которому медики не давали шансов.

— Медицина тогда была не на высоте, и маме после обследования предложили сделать аборт. Соседи обратили внимание на то, что она ходит грустной, и посоветовали написать письмо Любавичскому ребе, — рассказывает Шауль Хабабо.

Ныне покойный раввин Менахем-Мендл Шнеерсон, седьмой Любавичский ребе, является в иудаизме личностью культовой. Его книга «Игрот Кодеш» трактуется хасидами как руководство к действию — в сложной жизненной ситуации они наугад вкладывают записку с вопросом между страниц, а потом читают, что написано там, где оставлено послание.

Родители Шауля отправили письмо ребе в Нью-Йорк и вскоре получили ответ, что ребенка нужно сохранить. Поэтому у нынешнего бобруйского раввина не было сомнений, кем он станет в будущем.

— Это мое обязательство перед Богом, — говорит Шауль. — И я рад, что должен ему, а не кому-то другому.

После окончания ешивы — высшего религиозного учебного заведения Израиля — Шауль Хабабо получил предложение стать помощником бобруйского раввина. К тому моменту молодой человек с трудом представлял себе, где находится город на Березине. И уж тем более не мог предположить, что судьба свяжет его с ним на долгие годы. Незнание языка, традиций и обычаев славянской страны его ничуть не смущало.

— Мой дедушка тогда сказал: «Бобруйск — это особый город». Через две недели я был уже здесь.

Рав Шауль вспоминает, что первые полгода практически не общался с прихожанами синагоги, не интересовался языком и не переставал удивляться укладу жизни в белорусском городе. Говорит, что больше всего проблем было с кошерной пищей, но очень скоро Шауль открыл для себя картошку и научился готовить драники. Правда, некоторые блюда вроде бутербродов со шпротами или ухи вызывали у молодого помощника раввина настоящий ужас.

— Я смотрел на рыбу и думал: ну как ее можно есть вместе с головой?

Рассчитывать на то, что в Бобруйске найдется много собеседников, изъясняющихся на иврите, не приходилось. Но Шауля удивил тот факт, что бобруйчане, даже молодежь, практически не говорят по-английски. Тогда он принял решение учить русский язык.

— Днем я запоминал слова, которые слышал, а вечером по телефону дурил голову нашему учителю иврита, — вспоминает бобруйский раввин. — Да, это большой труд, но когда есть цель, то все возможно.

К 2007 году, когда пришло время возвращаться обратно в Израиль, Шауль не только сносно говорил по-русски, но и расширил свой круг общения примерно до полутора тысяч человек.

Вернувшись на родину, он начал сбор пожертвований для бобруйской синагоги и вскоре убедился, что упоминание о городе на Березине открывает многие двери. Однажды во время похорон в Тель-Авиве он машинально сказал некой пожилой леди по-русски «До свидания!», чем несказанно ее удивил. Оказалось, что перед ним — владелица сети отелей «Шератон», уроженка Бобруйска, которая приехала в Израиль проститься со своей сестрой. В итоге женщина согласилась материально помочь бобруйской общине.

— На самом деле бобруйчан по всему миру очень много. И как только они узнают, что я являюсь раввином бобруйской синагоги, то все вопросы сразу решаются, — улыбается Шауль.

«Браки заключаются на небесах, но планируются на земле»

С будущей супругой Минди Шауль познакомился через шидух — систему подбора пар для религиозных евреев. Говорит, что о женитьбе в то время вообще не думал. А тут вложил письмо в книгу «Игрот Кодеш» и получил недвусмысленный ответ, что пора подыскивать себе «половинку». Хасиды к этому вопросу подходят очень ответственно и, по словам бобруйского раввина, все тщательно взвешивают.

— Брак должен быть равным, то есть состоятельному юноше не следует, например, жениться на девушке из бедной семьи, потому что будешь постоянно чувствовать свое превосходство, — рассказывает рав Шауль и добавляет, что рассудительность в этом важном вопросе необходима. Если, по его мнению, брак заключается из-за физического влечения, то через пару лет женщина надоедает мужчине, и он ее бросает.

— А как же любовь? — интересуемся у раввина.

— Без любви вообще бы ничего не было. Браки заключаются на небесах, но планируются на земле.

В семье хасидов все подчинено особому укладу, и в любой спорной жизненной ситуации они ищут ответы в Галахе — своде законов, которые подробно трактуют самые различные вопросы, от выполнения супружеских обязанностей до воспитания детей.

— Не скучно жить все время по правилам? Не возникает ли соблазна их нарушить?

— Нет умнее человека, чем человек опытный. Но дурак тот, кто все на своем опыте проходит, — говорит рав Шауль и добавляет, что не стоит проверять на практике то, что уже познали другие. В этом и заключается смысл веры. Однажды отец наглядно продемонстрировал ему, что это значит.

— На Пурим многие мои сверстники позволяли себе закурить. Мне было 12 лет, когда я тоже решил попробовать. Тогда отец взял у соседа сигарету, принес мне и сказал: «Кури!» Я начал кашлять и решил, что больше никогда не буду этого делать. Спасибо, папа!

«Здесь тоже есть туалетная бумага!»

После свадьбы молодые уехали в отдаленный район Израиля, чтобы научиться жить самостоятельно, без поддержки родителей. Минди вспоминает, что первое время было очень сложно решать бытовые проблемы, находить общий язык друг с другом.

— Но мы знали, что придется жить в других странах, без родителей, и готовили себя к этому, — говорит ребецн.

Вскоре ее супруг получил назначение в Киев, где семья прожила два года. Там Минди узнала о том, что станет мамой, а вскоре на свет появился сын, которого назвали Зеликом. Двое младших детей — дочь Мушка и сын Эльягу — бобруйчане. Правда, рожала их Минди в Израиле. Там высокий уровень медицинского обслуживания, а к белорусской медицине семья все еще относится с некоторой настороженностью.

Супруга раввина говорит, что Шауль очень хотел вернуться в Бобруйск и знал, что рано или поздно это произойдет. Из его рассказов молодая жена составила себе представление о белорусском городе как о «совершенно замечательном месте». Семья приехала в Бобруйск весной 2010 года.

— Был канун праздника Песаха, мы пришли в синагогу: стены, пол крыша — и больше ничего, — вспоминает Минди. — Я спрашиваю: «Что это?» Но тут Шауля окружили люди, стали приветствовать. И тогда я поняла — мы дома.

Адаптироваться к белорусским реалиям молодой женщине с ребенком на руках и без знания языка было довольно сложно. Жить поначалу довелось на съемных квартирах, куда постоянно приходили люди из общины. Пришлось привыкать и к новой еде, а о любимых блюдах можно было только мечтать. До сих пор семья раввина Хабабо с оказией заказывает кошерную пищу в Москве. Есть проблемы со сладостями и мясом, творог на столе — большая редкость, а кошерное молоко с длительным сроком хранения закупается большими партиями.

— Зато нам очень нравится бобруйский бело-розовый зефир, — говорит Минди. — Крупы, овощи и фрукты покупаем в магазине или же на рынке.

По ее словам, первое время любая поездка в Израиль воспринималась как возможность вдоволь полакомиться молочными продуктами. Для детей, которые также употребляют только кошерную пищу, отдых у бабушек и дедушек превращался в настоящий праздник.

— Однажды в Израиле Зелик в магазине остановился и сказал: «Спасибо, Бог, что дал мне кошерное мороженое». Было неловко — люди подумали, что у нас нет возможности часто делать такие покупки.

Поначалу семья старалась привезти из Израиля все необходимое для жизни в Беларуси, от одежды и еды до средств гигиены. Вес багажа обычно составлял 400−500 кг.

— Теперь с каждым годом везем все меньше и меньше. Здесь тоже есть туалетная бумага! — шутит Минди.

Жена раввина — хранительница семейного очага

Семья Шауля Хабабо старается выполнять все заповеди Торы. Минди признается, что это довольно сложно в белорусских реалиях, но если задаться целью — то нет ничего невозможного. Хотя у человека непосвященного некоторые особенности жизни и быта израильтян вызывают удивление. Например, в доме у раввина сразу у входа установлена раковина с краном, где моют руки все гости перед тем, как сесть за стол. Ритуал необходимый, если учитывать, что в пятницу вечером здесь собираются прихожане, чтобы по всем правилам встретить Шабат. Принимают их хозяева в просторной библиотеке, где с появлением первых звезд Минди на правах хозяйки зажигает свечи. На публичных собраниях женщины и дети не сидят с мужчинами за общим столом.

Когда проектировался дом, хозяйка заказала архитектору две кухни, чем привела специалиста в недоумение. Но в этом есть свой резон, хотя одно помещение используется только раз в год, накануне Песаха.

— Перед приготовлением еды на Песах кухню нужно идеально вымыть — очистить от хамеца (так именуют квасное тесто. — Прим. ред). Это огромный труд, санстанция отдыхает, — рассказывает рав Шауль. — Проще сделать еще одну кухню, которая используется раз в год, а потом закрывается.

В обычной кухне тоже не все просто: она разделена на две части. В одной половине готовятся только мясные блюда, в другой — молочные, так предписывает кашрут. Посуда для этих блюд, духовые шкафы и даже микроволновки тоже отдельные, а сами продукты, равно как и готовые блюда, никогда не хранятся вместе.

Жилые покои в доме Минди и Шауля закрыты для посторонних, а детям строго-настрого запрещено заходить в родительскую спальню.

— Конечно, когда они были маленькими, их кроватки ставились рядом у нас в спальне. Но примерно с одного года дети спят в своей комнате, — рассказывает Шауль и поясняет, что родительские апартаменты — это место, где муж и жена обсуждают насущные дела, и вторгаться в их личное пространство никому не дозволяется.

Кипа — мужской головной убор — является неотъемлемой частью туалета — даже во время сна и даже для самых маленьких членов семьи. Минди игнорирует брюки и носит парик.

— После свадьбы видеть волосы жены может только муж, — поясняет Шауль.

Сделать дом красивым и уютным — задача женщины. Семья, как признается Минди, для нее всегда на первом месте. Даже несмотря на то, что она довольно много времени проводит в синагоге, выполняя общественную работу. Конечно, у ребецн есть помощницы из числа еврейских женщин, но они делают по дому далеко не все.

— Обычно я сама готовлю. И никому не позволяю гладить белье, — говорит Минди.

Она самостоятельно воспитывает детей, руководствуясь принципом, что в семье все должны трудиться шесть дней в неделю, а седьмой — субботу — посвящать Богу. В Шаббат откладываются все дела, дети и взрослые молятся, изучают Тору, читают книги, играют в настольные игры. Рав Шауль говорит, что в этот день он не подходит к телефону и не занимается решением вопросов, которые касаются жизни общины.

— Однажды в Киеве ко мне на Шаббат пришел один известный бизнесмен и хотел передать пожертвование — пачку долларов. Я извинился и не взял: в любой другой день — пожалуйста, но не в субботу, — вспоминает он.

Накануне Шаббата часть лампочек в доме оставляют включенными, чтобы не нарушать заповедь. Зажигание света является работой.

Старшие дети раввина уже школьного возраста, но обучаются дистанционно, по специальной программе. В синагоге для них оборудован миниатюрный класс с компьютерами и выходом в интернет. Занятия начинаются в 9 утра — к этому времени в виртуальном классе собираются дети из различных городов и стран, у которых нет возможности посещать обычную школу при синагоге. Параллельно дети в семье Хабабо занимаются и по белорусским учебникам, самостоятельно осваивая общеобразовательные предметы. Мушка, Зелик и Эльягу — билингвы. Они запросто могут начать фразу на русском, а закончить на иврите. Правда, при посторонних говорят по-русски.

— Мушка, а ты сны на каком языке видишь?

— А я во сне не разговариваю, — юная кокетка корчит смешную гримасу и убегает.

В 13 лет дети покинут родительский дом и продолжат свое образование в других странах.

— Не обязательно в Израиле, — говорит Шауль.

Влиять на выбор будущей профессии дочери и сыновей родители не намерены. Зелик, к примеру, уже заявил, что хочет стать артистом, и просит купить ему скрипку.

— А если кто-то из них захочет стать раввином, или Мушка решит выйти замуж за раввина?

— Дай Бог! — улыбаются родители.

«Наш дом открыт для людей круглые сутки»

В Израиле у родственников Шауля — прибыльный рекламный бизнес, долю в котором имеет и раввин. Семья живет на дивиденды. Причем половину денег жертвует на развитие синагоги.

— У нас нет золота и драгоценностей, но на жизнь хватает, — говорит Минди.

Недавно семья построила собственный особняк в исторической части Бобруйска. Участок искали долго, рассматривали различные варианты. Раввин говорит, что хотелось найти надел как можно ближе к синагоге. Вскоре после новоселья выяснилось, что когда-то на этом участке стоял дом, в котором жила бабушка Минди — уроженка Бобруйска.

— Не думаю, что это случайное совпадение, — считает рав Шауль, который убежден, что с белорусским городом его связывает нечто гораздо более прочное, чем место раввина в синагоге.

Иудаизм отрицает миссионерство, поэтому раввин никому не навязывает свои религиозные взгляды и убеждения. Однако он готов выслушать каждого, кто обратится к нему за помощью или за советом.

— Наш дом открыт для людей круглые сутки.

Шауль деликатно умалчивает о том, как и чем он помогает бобруйчанам. Но за последние годы отношение горожан к нему кардинально изменилось.

— Поначалу меня на улице могли обозвать, посмеяться вслед. Теперь такого нет.

— Зачем вам все это? — не могу удержаться от вопроса.

— Бог любит партнеров. И если он дает человеку что-то — знания, любовь, состояние — то для того, чтобы тот поделился этим с другими.