В прошлом веке профессия обувщика считалась в Бобруйске престижной и уважаемой. К людям, которые умели сшить удобные туфли или превратить поношенную пару сапог в модную обновку, выстраивались очереди. Сегодня таких мастеров можно по пальцам пересчитать. Один из них, сапожник Аркадий Захарин, который работает с 1977 года. Говорит, что профессия сейчас не пользуется популярностью — молодежь предпочитает более легкий хлеб. А вот ценители качественной обуви, убежденные, что туфли могут прослужить 10−15 лет, еще не перевелись. Приезжают они в мастерскую к Аркадию Александровичу из разных уголков Беларуси, ближнего и дальнего зарубежья, так как знают — паре обуви от этого мастера сносу не будет.
«Хотел стать портным, но пошел в сапожники»
Специалистов для сферы обслуживания в Бобруйске раньше готовило училище № 73. Именно это учебное заведение и попало в круг интересов мамы Аркадия, которая разрешила сыну выучиться на мужского портного либо стать художником, продолжив образование в училище № 15 (нынче — колледж имени Ларина). Аркадий маме перечить не стал и понес документы в училище № 73.
— На одно место тогда претендовало 3−4 человека, я не прошел по баллам. По конкурсу аттестатов мне предложили поступать на обувщика, — вспоминает Аркадий Александрович. — Согласился, хотя было неловко. Ведь сапожники тогда ассоциировались у многих со старыми, небритыми, пьяными и ругающимися матом людьми.
Мнение о выбранной профессии менялось со временем, когда молодому специалисту постепенно открывались секреты ремесла. Его учителями были маститые бобруйские обувщики из евреев, которые подняли престиж профессии до невообразимых высот.
— Когда они заходили в ресторан, по залу пробегал шепот: «Сапожники пришли!». Их старались обслужить по высшему разряду, завести знакомство, потому что всем хотелось носить хорошую обувь, которую по тем временам в магазине купить было почти невозможно.
Обувщиков старой школы в Бобруйске уже практически не осталось. Само училище № 73, переименованное в технологический колледж, не готовит подобных специалистов более 20 лет. И сегодня мало кто знает о трех золотых гвоздях, вбитых в каблук, которые считались фирменным знаком сапожников из Бобруйска. Они гарантировали безупречное качество работы.
«Аркаша, почем покупаешь кожу?»
Три гвоздя в каблуке, но уже не из золота, по-прежнему оставляет Аркадий Захарин. Говорит, что его так научили работать. Наставники попались требовательными и могли заставить перетянуть пару заново, если гвозди «с изнанки» были прибиты неровно. Клиент их все равно не увидит, а вот если обувь попадет в руки к другому мастеру, то за свою работу перед ним будет стыдно.
— Одним из моих учителей был Евсей Вульфович Лак, мастер с золотыми руками, — вспоминает Аркадий Александрович. — Он никогда не проходил мимо «косяков», заставлял нас переделывать работу и буквально жил этим ремеслом. Как-то мы навестили наставника, он тогда только инфаркт перенес. Первые его слова были следующими: «Аркаша, почем покупаешь кожу?».
Сапожник признается, что до сих пор открывает для себя что-то новое в профессии. Особенно сейчас, когда появляются разнообразные материалы, работа с которыми требует особой сноровки. Однако технологии остаются прежними: все делается руками, за столом-верстаком, где лежат привычные инструменты — молоток, ножницы, плоскогубцы. Рядом — колодки, без которых не обходится ни одна сапожная операция. Из прошлого в мастерскую перекочевали «антигеморройные» стулья, у которых сиденья изготавливаются из кожаных ремешков. Конструкция, придуманная кем-то много лет назад, себя полностью оправдывает, ведь сапожнику нередко приходится проводить за столом по 16−18 часов в сутки. На обычном стуле или же в офисном кресле высидеть столько даже самый стойкий мастер не в состоянии.
В частном бизнесе Аркадий с 1991 года. Открыл свою мастерскую в период расцвета кооперации. Вспоминает, что в то время в Бобруйск переехало много армян, которые оказались прекрасными обувщиками и привнесли в ремесло своим традиции.
— У них не грех было учиться, — вспоминает Аркадий. — Конечно, их мастера показали нашим, как экономить на материалах, но при этом дали много полезных в работе навыков.
«Жалко выбрасывать на ветер тысячу долларов только потому, что модель — из прошлогодней коллекции»
В плане материалов и выбора колодок нынешние времена весьма благодатны для обувщиков, считает Аркадий. Есть возможность заказывать кожу за границей, выбирать разнообразную фурнитуру. Этого лишены многие госпредприятия, которые вынуждены работать с белорусским сырьем.
— Качественная импортная кожа сейчас обходится дешевле белорусской. А что касается фурнитуры… Знаете, сорок лет назад Минский фурнитурный завод как выпускал свои молнии, так и выпускает. А заказчики хотят, чтобы обувь была красивая и оригинальная. То же самое с витебскими колодками.
Сегодня, по мнению мастера, в Беларуси есть сегмент очень качественной обуви, которая стоит недешево и встречается в магазинах не часто. В среднем ценовом диапазоне можно приобрести качественную кожаную обувь, которая не отличается удобством и оригинальным дизайном. Самый низкий ценовой диапазон — обувь на один сезон из некачественных материалов. Но у нее есть одно преимущество: ее изготовители хорошо владеют рыночной конъюнктурой и поставляют потребителям актуальные модели. Правда, ремонту они в большинстве случаев не подлежат.
— Сейчас Беларусь включилась в процесс перемалывания ресурсов, обувь мало кто покупает больше, чем на один сезон, — признается Аркадий.
У потребителей, по его словам, формируется другой тип мышления, когда еще пригодную для использования пару туфель выбрасывают потому, что она вышла из моды. Эта проблема с успехом решается в мастерской Аркадия Захарина. Его коллега Сергей Падуто демонстрирует женские полусапожки, у которых были укорочены когда-то модные узкие носы. Рядом стоит пара брендированных босоножек, которым поставили каблук пониже — их владелица пожаловалась на то, что ноги сильно устают.
— Многие клиенты знают, что мы оказываем услуги по переделке обуви, и могут купить на распродаже сапоги на несколько размеров больше, а потом приносят к нам на подгонку, — говорит Аркадий. — Есть клиенты из Москвы, которые специально привозят ремонтировать дорогую импортную обувь, потому что у нас выходит качественнее и дешевле. Недавно отдали вот сапоги и попросили изменить фасон. Говорят: жалко выбрасывать на ветер тысячу долларов только потому, что модель — из прошлогодней коллекции.
«Когда сшили первые туфли девочке с 45-м размером, она танцевала от счастья»
Клиентов, которые обращаются за пошивом пары обуви, Аркадий Александрович встречает лично, долго беседует о том, какими они видят новые сапоги или же ботинки, попутно набрасывая эскизы карандашом. Когда модель утверждена, начинается процесс обмера ноги, который превращается в особый ритуал — хозяин мастерской становится перед заказчиком на одно колено и обводит ступню карандашом, потом с помощью сантиметра измеряет объем щиколотки, голени. Галантность, с которой выполняются все эти манипуляции, уже покорила не одно женское сердце. Особенно если учитывать, что чаще всего к Аркадию обращаются «проблемные» заказчики.
— Это люди, которые не могут себе подобрать обувь в магазине, — говорит мастер. — У кого-то косточка выпирает, у кого-то слишком высокий подъем ноги. Есть девочка, у которой 45-й размер, летом она вынуждена ходить в мужских резиновых шлепанцах. Когда мы сшили ей первые туфли, она танцевала от счастья, — вспоминает мастер.
Достаточно «проблемных» заказчиков и среди мужчин, многие из которых до последнего не верят, что обувь может быть не только удобной, но и изящной. Такие люди постоянно возвращаются в мастерскую с новыми заказами, потому что нашли здесь «своего» сапожника. Вторая категория постоянных клиентов — люди со средним достатком, которые хотят носить качественную и недорогую обувь. Изготовление одной пары в мастерской стоит примерно столько же, как и ее покупка в магазине — туфли 150−160 рублей, сапоги — 200. Вот только на свою обувь Аркадий дает многолетнюю гарантию и всегда просит заказчиков: если что-то случилось с туфлями, приносите к нам в мастерскую, потому что мы их знаем хорошо и сможем «реанимировать».
Модели обуви для клиентов Аркадий придумывает сам, ориентируясь на пожелания людей. Потом готовятся индивидуальные лекала, по которым раскраивается кожа. Все эти этапы создания новой пары выполняет сам хозяин мастерской. Потом в процесс включаются обувщик-пошивщик Сергей Падуто и заготовщик верха обуви Наталья Шахова, которые «собирают» пару. Это — весь штат мастерской, где изготавливается обувь на любой вкус.
— За исключением балеток, — уточняет Аркадий и добавляет, что не считает полноценной обувью. Так, некое подобие тапочек, которые не предназначены для улицы. А еще мастер не советует увлекаться так модными нынче кедами.
— Не покупайте вы эту обувь, не портите себе жизнь! Это же ведь прямой путь к плоскостопию! — горячится мастер, который на своем веку перевидал немало проблемных ног. — В обуви важно, чтобы поддерживался свод стопы. В кедах такого нет.
Сапожник — с сапогами
Обувь для себя и своей семьи Аркадий Захарин давно уже не покупает — все шьется в мастерской. Правда, в последний момент, когда уже совсем «припекло».
— Например, на следующий день нужно идти к другу на свадьбу, а шить туфли я начинаю накануне вечером, — смеется Аркадий и добавляет, что это неправильно. Качественная пара обуви изготавливается не менее недели при условии, что сроки поджимают. А если время ждет, то — две недели. Нарушать принципы мастер готов только в крайних случаях, и только — ради себя.
— Когда есть выбор материалов, то долго ходишь и думаешь, какие туфли себе пошить. Но в итоге выбираешь самый простой вариант. Чем меньше швов, тем качественнее обувь, — делится секретами мастер. — Если модель собрана из кусочков, то шансов, что где-то лопнет шов, намного больше.
За свою жизнь мастеру довелось изготавливать самые разнообразные модели обуви, от сапог-казаков до кроссовок. Шить на заказ последние Аркадий отказался даже для себя после того, как купил фирменную модель для бега.
— Там настолько все продумано и просчитано, то я понимаю — мои кроссовки являются прогулочным вариантом, они не рассчитаны на занятия спортом.
Самым сложным для сапожника, по его мнению, является пошив женских туфель-лодочек, которые держатся на ноге за счет натяжения канта. Добиться такого эффекта, когда обувь не спадает с ноги и при этом не натирает кожу — верх мастерства.
Есть у бобруйских сапожников свой кодекс чести и свои приметы. Мастера очень обижаются, когда люди несведущие начинают критиковать их работу на примере конкретных моделей, в создание или же ремонт которых вложена частичка души.
— Такое периодически случается — человек берет в руки свои туфли и начинает возмущаться потому, что у него характер такой. С этими клиентами мы стараемся больше не работать, — говорит Аркадий.
В мастерской даже есть примета, по которой безошибочно определяется скандалист. Если отремонтированная или же сшитая пара обуви нечаянно выставляется на стол, то жди неприятностей с клиентом. А вот если несешь готовую пару, и она вдруг выпадает из рук, то можно не сомневаться — заказчик останется доволен.
Согласно кодексу чести сапожники не имеют права обсуждать или же критиковать своих клиентов даже между собой. Поэтому при определении полных женщин или же мужчин с нестандартным размером ноги бобруйские мастера выбирают нейтральные и безобидные формулировки. Зато воспитывать заказчиков на свой лад им никто не мешает.
— Если нам в ремонт приносят грязную обувь, то Сергей приводит ее в порядок и обязательно натирает до блеска. Порой люди даже начинают сомневаться, что им возвратили их ботинки или сапоги.
Пока мы беседуем, в мастерскую то и дело заглядывают заказчики. Многие из них знают друг друга и непринужденно общаются во время примерки обуви.
— Это нормально, — уверяет Аркадий и добавляет, что у него уже сформировался широкий круг клиентов, для которых посещение мастерской является признаком хорошего тона. Мастера, который на месяцы вперед загружен заказами, рекомендуют только «своим» людям.
В прошлом веке профессия обувщика считалась в Бобруйске престижной и уважаемой. К людям, которые умели сшить удобные туфли или превратить поношенную пару сапог в...
Главная
Гороскопы
