"Это вам не простыни". Как в Витебске люди, "больные" небом, шьют парашюты

Источник материала:

У Сергея Насатовича разные хобби: он прыгает с парашютом и... умеет шить. На этом и построил свой бизнес. Сергей, на счету которого более трех тысяч прыжков, возглавляет единственное в стране предприятие по производству парашютов.

«Это вам не простыни»

Цех, где шьют парашюты, компания «Белаавис» арендует в здании областной организации ДОСААФ на улице Чапаева. В бывшем актовом зале строчат швейные машинки. Работницы быстро-быстро гонят ровнехонькие строчки. Под их руками — кипы нежнейшей на ощупь, но прочной ткани. На машинках — катушки специальных, опять же, очень крепких ниток. Ведь парашют, говорят нам швеи, — это вам не простыни. Шить нужно с особой ответственностью — словно сама и прыгать будешь.

Предприятие открылось 17 лет назад. Тогда это была небольшая мастерская, в которой работали только три швеи. Отшивали ровно столько, сколько закажут московские партнеры. Сейчас в фирме — 20 человек, тут научились делать не только парашюты, но и кайты, парапланы, одежду и аксессуары для спортсменов, а также разные комплектующие.

— Шьем столько изделий, сколько реально можем продать. Сколько конкретно, не скажу, это коммерческая тайна, — говорит Сергей Насатович. — Мы можем сшить и больше, но наш продукт не раскупают, как горячие булки. Во-первых, этот спорт — дорогое удовольствие. Во-вторых, каждый парашют служит 10−20 лет, то есть частая замена его не требуется. Быстрее всего в нем изнашиваются стропы, вот их нужно менять через определенное количество прыжков. Наши покупатели в основном в Беларуси. Частные лица обращаются редко, в основном это армия и клубы ДОСААФ. Поэтому самая главная проблема — не как и сколько сшить, а как продать.

Самый дешевый парашют, согласно прайс-листу предприятия, стоит около 2,8 тысячи рублей, тренировочный кайт — 195 рублей, параплан — от 2 тысяч рублей. Комплект (ранец, основной и запасной парашюты, страхующий прибор) обходится примерно в 5000 долларов.

От работы на москвичей до свободного плавания

До того как открыть свое дело, Сергей кем только ни работал: тренером в ФОКе, инструктором в аэроклубе, начальником расчетно-кассового центра. Мысль соединить хобби и швейное производство появилась, когда понял, что витебские парашютисты выглядят в небе как-то не очень: кто в спортивных штанах, кто в джинсах…

— Я понял, что у нас нет достойного снаряжения — и почему бы именно мне не начать шить парашютные ранцы? Товарищ подсказал: шей ты лучше комбинезоны. Взялись за дело, пытались шить и ранцы, и комбинезоны. Потом познакомились с компанией из Москвы, очень известной в этом сегменте швейного производства. Она предложила сотрудничество. Витебск в Беларуси, можно сказать, столица легкой промышленности, у нас много хороших швей. Так стали шить для москвичей кайты, а потом парашюты, парапланы. Примерно через год создали частное предприятие. Заказов стало больше. Москвичи присылали ткани, продавали продукцию, платили нам зарплату. Но в 2008-м, в кризис, сказали: «Все, ребята, мы вам больше не можем давать заказы. Давайте змагайтесь сами». Пришлось заняться вопросами реализации, научиться просчитывать себестоимость, закладывать прибыль.

Постепенно фирма научилась жить в свободном плавании. В Беларуси это пока единственное предприятие подобного профиля. Ближайшие конкуренты — в России. Всего в СНГ таких производств — около пяти.

Витебские производители парашютов, говорят, используют только признанные в мире материалы — не тот бзнес и не та ответственность, где можно «попробовать» что-то дешевле: стропы им поставляют из Германии, ткани — из Франции, ленты и пряжки — из США.

Испытания парашюта: 2 тысячи прыжков

— Бывает, что мы занимаемся творчеством — возьмем да придумаем какой-то парашютик! Здесь как с автомобилями: как вид транспорта — давно создали, но в моделях что-то все время меняют. Так и мы: меняем в парашюте форму, площадь, ткань… Смотрим, как это влияет на поведение купола в воздухе. А затем испытываем готовый парашют, — рассказывает Сергей.

Тестирование проходит в витебском аэроклубе ДОСААФ имени Горовца. Технические требования к испытанию парашютов не изменились с советских времен: с новой моделью надо совершить 2 тысячи прыжков, из них 200 — специальных: с перехлестом купола, с закручиванием строп и т.д. Такие прыжки «выполняет» манекен, остальные 1800 — человек.

— Испытателю не страшно?

— Не страшно. Это дело привычки. Испытывают-то люди с большим опытом прыжков. А что парашют надежный, видно с первых открытий. Такого, чтобы он не раскрылся, у нас не было ни разу.

Заместитель директора предприятия — Максим Зверев — ходит вдоль длинного стола с лекалом. Объясняет:

— Конструирую образец, который в ближайшие время начнем шить. За основу взят уже «отпрыганный» парашют, просто мы немножко его модернизируем. Я сам буду прыгать с опытным образцом.

Максим — десантник. Вернувшись из армии, не мог забыть ощущения полета, записался в аэроклуб. Сейчас у него около 1400 прыжков с парашютом.

Парашют шьет один человек

Конвейера на этом производстве нет: парашют от начала до конца шьет один и тот же человек.

Лариса пришла в компанию более 10 лет назад. До этого шила спортивную одежду:

— Переучиваться было сложно. Парашют — непростое изделие, состоит из множества деталей. В среднем на пошив одного уходит 20−25 часов, то есть около 3 рабочих дней. Но это интересно, к тому же ассортимент у нас постоянно меняется. Каждое готовое изделие проходит проверку, и не раз. Если найдут недоработки, переделываем. Поэтому шьем очень ответственно, понимая, что от качества нашей работы зависит жизнь людей.

— К нам может попробовать устроиться и человек без особого опыта. Но руки у него должны расти из плеч, а не из… Когда девочка, которую мы берем с испытательным сроком, садится за машинку, я сразу понимаю, получится у нее или нет. Это видно даже по тому, как она нитку обрезает, — говорит руководитель предприятия.

«Все вокруг пешеходы, а я один орел»

В компании многие больны небом. Сергей и Максим, а также еще один заместитель директора — Оксана Мамедова — мастера парашютного спорта. Прыгали и некоторые швеи.

Сергей Насатович, на счету которого 3000 прыжков, с удовольствием вспоминает про самый первый. В секцию парашютного спорта сразу записалась его сестра. Похвасталась: мол, буду прыгать. Брат пошел за компанию. Вначале их учили теории, а через несколько месяцев наступил момент, когда нужно было ступить за борт самолета.

— Это было 23 февраля 1982 года. Мне тогда было 16 лет. Было холодно и очень страшно. В то же время — стыдно отказаться. И я прыгнул. Потом шел по городу и очень собой гордился: все вокруг пешеходы, один я орел! Перед армией у меня уже было 324 прыжка. Я тогда учился в училище радиотехники. Записали меня в Морфлот. Но приехал «купец»-артиллерист, переманил к себе. Так я попал в артиллерийский полк в украинский Бердичев. Но не жалею. Прыжки с парашютом все равно со мной остались.

В 24 года Сергей упал при приземлении. Получил серьезный перелом. Три месяца не вставал.

— Хорошо, что вообще жив остался. После этого не прыгал 9 лет. Однако небо все равно манило, — признается бизнесмен.

Напрыгав 3 тысячи, Сергей решил остановиться.

— Мне 52 года, уже не до прыжков: работа, семья, дети, внук… Ну можно 1−2 раза в год прыгнуть, проветриться, так сказать. Перешел на кайт. Хожу на рыбалку. То есть теперь предпочитаю более спокойный отдых. Дети не заинтересовались парашютным спортом. Внуку только годик, но если попозже проявит интерес, то, конечно, создам ему все условия для занятий.

Сергей Насатович и Максим Зверев по-разному описывают ощущения перед прыжком.

— Страх — это естественное чувство. Он есть всегда, сколько бы прыжков до этого ты ни сделал. Хоть маленький, завуалированный — но все равно страх есть. Каждый раз, когда шагаешь за обрез двери, ты понимаешь, что шагаешь в среду, неестественную для человека. Но что-то заставляет тебя шагнуть, — говорит Максим.

— А я со второго года прыжков стал чуствовать себя намного спокойнее, — признается Сергей. — Выходишь из самолета в небо, как из трамвая на асфальт.

Парашютная мода

— Парашюты сами по себе красивы, — уверен Сергей. — Когда смотрю, как прыгают десантники, всегда восхищаюсь. Вроде бы ничего необычного — белый круглый купол на фоне голубого неба. Но вместе с тем ничего более совершенного в природе я не встречал. Спортивные парашюты другие — прямоугольные и разноцветные. Тоже неплохо, но это уже дизайн.

Какая-то «мода» парашютная тоже есть. Стараемся подбирать удачные цвета. Хотя отношение к цвету у заказчиков разное. Начальник одного из белорусских аэроклубов просит, чтобы все парашюты были разноцветными: «Чтобы я видел, кто прыгает плохо, и мог дать ему втык». А у кого-то — совсем другое представление о красоте: команда должна прыгать с парашютами одного цвета. Вообще на этом чаще заморачиваются девочки: им важно, чтобы к парашюту подходил и шлем, и комбинезон. А мальчикам все равно. Для них важно, чтобы парашют был надежным. То же самое волнует и меня — как человека, который все это шьет.

Теги: Витебск