Начался суд над пенсионером, застрелившим из-за наследства и семейных ссор предпринимателя

Источник материала:

63-летнего пенсионера Евгения Шульгу обвиняют в том, что утром 14 декабря 2017 года он зашел в магазин сантехники и выстрелил в Дмитрия Коваленка. 40-летний предприниматель скончался на месте происшествия. Семьи много лет семьи не могли договориться между собой, ходили по судам и делили имущество.

В четверг, 10 мая, суд города Жодино начал рассмотрение уголовного дела в отношении 63-летнего Евгения Шульги. Мужчине предъявлено обвинение по двум статьям Уголовного кодекса — ч.2 ст. 295 (Незаконные действия в отношении огнестрельного оружия) и ч.1 ст. 139 (Убийство). Если вина пенсионера будет доказана, ему грозит до 15 лет лишения свободы.

Напомним, убийство предпринимателя из Жодино Дмитрия Коваленка произошло в его собственном магазине. В 11 утра в помещение зашел Евгений Шульга и выстрелил в мужчину. Обвиняемый и жертва не чужие люди, 7 лет семьи не могли договориться между собой, ходили по судам и делили имущество.

Отношение между родственниками испортились в 2009 году, когда в ДТП погиб младший брат Дмитрия — бизнесмен Александр. Смерть близкого им человека разделила родственников на два лагеря. С одной стороны в суде выступали жена погибшего предпринимателя Снежана и ее отец Евгений Михайлович, с другой — родители Александра, позже их стал представлять младший сын Дмитрий. 4-комнатная квартира, коттедж в 500 квадратов, магазин, земельный участок, машины — вот то имущество, которое осталось после гибели бизнесмена.

Договориться не получилось, начались судебные заседания, и только в 2011 году было заключено мировое соглашение. По документу Снежане и дочке отошли магазин площадью 112,5 квадратного метра, нежилое помещение (магазин в подвале) в 183 квадратных метра, грузовой автомобиль «Мерседес-Бенц» 1994 года, земельный участок, коттедж в 500 квадратных метров, автомобиль «Опель» 1998 года выпуска. Родителям погибшего бизнесмена досталась четырехкомнатная квартира общей площадью 87,7 квадратного метра и товар в арендованном магазине.

После мирового соглашения родственники полностью прекратили общаться. Снежана и ее отец Евгений Михайлович работали в собственном магазине, отец Александра и Дмитрия Василий Парфенович остался в арендованном. 4 декабря 2017 года состоялся последний суд, делить уже было нечего, а через 10 дней Евгений Михайлович взял обрез и пришел в магазин.

За 15 минут до начала процесса конвоиры завели в железную клетку обвиняемого Евгения Шульгу. Увидев журналистов, мужчина громко спросил:

— Скажите, где вы были раньше, когда я к вам обращался?

На суд пришла жена, сын и дочка обвиняемого Снежана — Шульга убил родного брата ее погибшего мужа.

Мужчину защищает два адвоката. До последнего момента потерпевшие, жена и родители погибшего предпринимателя, в зал суда не заходили. Они появились вместе и не сводили взгляд с клетки.

— Он просто улыбается и все, — утирает слезы мама убитого Дмитрия Коваленка, глядя на обвиняемого.

Заседание началось с того, что потерпевшие заявили иски о возмещении морального вреда. Суммы пока не оглашались.

— Шульга, имея преступный умысел, в период с апреля по декабрь 2017 года в неустановленном месте у неустановленного лица при неустановленных обстоятельствах приобрел обрез и 21 патрон, которые незаконно носил, хранил и переносил по территори Беларуси, — зачитала одно из обвинений прокурор Ирина Лаврова.

Обрез и патроны Шульга хранил дома в гараже, а 14 декабря пришел с обрезом в магазин Дмитрия Коваленка и одним выстрелом в грудную клетку убил мужчину.

— Статью 295 полностью не признаю, ст. 139 — с оговоркой, что у меня не было умышленного желания убивать его, — отвечает из клетки Евгений Шульга.

Во время допроса обвиняемый подробно рассказывает про бесконечные суды между родными, про обиды, сожалений о случившемся не высказывает.

— С семьей Коваленок я знаком с момента свадьбы моей дочки в 2000 или в 2001 году. С Дмитрием никаких отношений не поддерживал, а семьей отношения были нормальные, пока в 2009 году не погиб мой зять (в ДТП — прим. TUT.BY). Дочка осталась инвалидом, месяц находилась между жизнью и смертью, врачи ее спасли. Похоронив сына, Василий Парфенович (отец Дмитрия Коваленка — Прим.TUT.BY) пошел распродавать имущество сына, а на моих руках осталась семилетняя внучка, — рассказывает в суде обвиняемый Евгений Шульга. — В течение 8 лет шли суды по разделу имущества. Я помог зятю стать на ноги, наладить бизнес, семья молодых жила в моей квартире. Дал денег зятю под расписку со словами: «Зятек, теперь ты мою дочку точно не бросишь». И все это признали наследством, пошли суды (…) Решения то выносились, то отменялись. В декабре 2017 года на мою дочку и внучку возложили судебные издержки. А ведь я зятю когда-то дал 60 тысяч долларов. Вот и вся подоплека наших отношений.

— Какие отношения у вас были с Дмитрием Коваленком? — уточняет прокурор.

— Презрение.

По версии обвиняемого, обрез и патроны он нашел случайно в своем старом гараже накануне преступления. Но не подумал о том, чтобы сдать находку в милицию, так как все время думал про суды. А потом получил ответ из суда, в котором говорилось: в рассмотрении нового дела по разделу имущества отказано. Он снова написал жалобу, поехал на почту и отправил письмо.

— И тут случайно увидел машину Дмитрия, в голове стукнуло: «Он же трус и под обрезом мне расскажет, кто ему помогает». Остановил машину, взял сумку с обрезом и пошел в магазин. Достал обрез, Дмитрий сидел в углу, и я спросил: «Дима, кто тебе помогает?». Он ответил: «Если бы ты знал, какие у меня подвязки! Я заберу все и у тебя, и у твоей дочки». И в этот момент прозвучал выстрел. В голове был туман, — вспоминает обвиняемый Евгений Шульга.

После этого пенсионер поехал сдаваться в прокуратуру, но по дороге увидел милиционеров и подошел к ним со словами: «Я завалил знакомого».

— Я мог убить Дмитрия на законных основаниях, когда он раньше ворвался в дом моей дочки, убил бы руками его или вилами, и был бы оправдан.

— Почему вы пошли к Дмитрию с обрезом? Почему не вызвали милицию, чтобы у вас прямо дома забрали находку? — задает вопросы гособвинитель.

— Потому что было бы очередное административное дело. Очень трудно доказывать, что ты не осел, — отвечает Шульга.