Обвиняемый по делу рядового Коржича рассказал, сколько платили в Печах за мобильный и "охрану"

Источник материала:

В Минске продолжают рассматривать уголовное дело о гибели в Печах рядового Александра Коржича. В среду суд продолжил допрашивать обвиняемого сержанта Барановского. В процессе озвучили, сколько в Печах стоил телефон и «охрана».

Прокурор Юрий Шерснев зачитывает показания, которые обвиняемый давал во время следствия. В них Евгений Барановский подробно рассказывает, как солдаты платили за пользование телефоном.

Все началось с того, что к сержанту подошел один из рядовых. Он предложил заплатить за пользование мобильным. Это предложение Евгений, по данным материалов дела, обсудил со вторым обвиняемым сержантом Егором Скуратовичем. «Как командиры» они договорились, что деньги будут делить между собой. От первого заработка каждый получил по 15 рублей.

«Я как стоял, так и присел». В суде по делу Коржича допрашивают обвиняемых сержантов

Сколько именно брать за сотовый, сержанты не знали, объяснял во время следствия обвиняемый. Расценки рядовые определили сами: за смартфон — 40 рублей, за уставной мобильный — без камеры и интернета — 20 рублей.

— С данными предложениям ко мне подходили рядовые. А. — 40 рублей, П. — 20 рублей, Л. — 40 рублей, — зачитывает прокурор показания, которые Барановский давал во время следствия.

У Коржича, как записано в деле, сразу был уставной телефон. За него он заплатил Барановскому — 20 рублей. Позже, когда у рядового появился смартфон, они с сержантом договорились пользоваться им вместе, и Александр якобы ничего не доплачивал.

Заработок, рассказывал Евгений, он потратил на берцы и бушлат, которые у него пропали из каптерки. А также сообщил, что рядовые платили Евгению Скуратовичу: В. — 40 рублей, А. — 40 рублей, С. — 40 рублей. Сейчас Барановский эту информацию частично опровергает.

— Мы не договаривались со Скуратовичем и не делились, — пояснил он и дополнил. — Коржич мне позже передал еще 20 рублей за мобильный.

На вопрос гособвинителя, почему раньше он говорил иначе, молодой человек ответил:

— Я не знаю.

В показаниях, данных во время следствия, Барановский также подробно сообщил о разговоре с Александром Коржичем по поводу «охраны». Якобы Саша сам попросил сделать так, чтобы его не трогали, предложил и передал сержанту 20 рублей. Об этом Барановский проболтался Антону Вяжевичу — третьему обвиняемому по делу. Позже Коржич стал жаловаться Барановскому на Вяжевича. Говорил, что тот требовал, чтобы Саша заплатил ему 5 рублей, купил вафли, мог ударить. После этих бесед Барановский разговаривал с Вяжевичем.

Сейчас Евгений не признает, что получал от Коржича 20 рублей. Была и еще одна ситуация, связанная с деньгами. Как записано в показаниях, Барановский попросил у Александра заплатить ему за время нахождения в медроте. Напомним, в армии у Коржича появились проблемы с сердцем.

— «Вот ты прохлаждаешься, а другие напрягаются», — зачитал прокурор прежние показания Барановского. С этими словами тот якобы приходил к Коржичу в медроту.

Чтобы разрешить этот конфликт, рядовой предложил сержанту 20 рублей, но передал только 5 — больше не было, а карточку погибшего обвиняемый брать отказался.

Во вторник, 11 сентября, во время судебного процесса Евгений пояснил, что все было не так. Пять рублей он взял у Коржича в долг. В тот день он уходил в самоволку, и деньги нужны были на такси.

В среду он снова повторил эту версию. Расхождение в словах Барановский, напомним, объясняет тем, что на предварительном следствии на него оказывали давление сотрудники КГБ.

— Били, угрожали, — сообщил обвиняемый во вторник на суде. — Я до сих пор в туалет с кровью хожу.

Во время процесса гособвинитель зачитал показания Барановского, в которых он описывал один из допросов, что проводили сотрудники КГБ. По его словам, 21 октября 2017-го он оказался в кабинете с двумя мужчинами. Они, по его показаниям, матерились, говорили на повышенных тонах.

— Один из них схватил меня за одежду и потащил к сейфу, начал трясти. Говорили, из-за меня умер солдат, — описывал происходящее Барановский. — Требовали рассказать, что происходило в медроте, когда к Коржичу приставили охрану.

Все это якобы продолжалось минут 5−10, потом пришел полковник, и они успокоились. Барановский рассказал, что после этого он «поплыл», поэтому себя оклеветал.

Говорить «всю правду» он стал, когда «переехал на Володарку», и давление на него не оказывали. Барановский также пояснил, что Коржич рассказывал ему: мол, прапорщик Вирбал брал его банковскую карту, спрашивал, как вернуть. На вопрос, почему Коржич обратился со своей проблемой к нему, Барановский ответил:

— Не знаю, может, он еще к кому-то обращался,

Позже Барановский дополнил, что на собрании командир роты сказал Вирбалу вернуть Коржичу карту. Сделал это прапорщик или нет, сержант не знает.

Напомним, в доведении до самоубийства рядового Александра Коржича обвиняют троих сержантов: Евгения Барановского, Егора Скуратовича, Антона Вяжевича. Им вменяют ч. 3 ст. 455 УК (Злоупотребление властью, повлекшее тяжкие последствия), ч. 1, 2 ст. 430 (Получение взятки), Барановскому еще и ч. 1 ст. 205 (Кража). Максимальный срок — 12 лет лишения свободы.

Процесс по делу о гибели солдата Коржича ведет судья Олег Лапеко, гособвинитель — Юрий Шерснев.

Тело Александра Коржича с майкой на голове и с ботинками, связанными шнурками, было найдено 3 октября 2017 года.

Мать солдата продолжает настаивать на версии убийства сына, утверждая: у сына не было суицидальных мыслей, он хотел вернуться на «гражданку» и строил планы на будущее. Психиатры во время процесса рассказали, что беседовали с Коржичем и поставили ему диагноз «здоров». Обвиняемым грозит до 12 лет лишения свободы.

Теги: Минск