Место силы. Пасхальный репортаж из монастыря, где исцеляются люди, а молитва «отвоевала» дом у МВД

Источник материала:

Маленькому Толочину, с его безработицей и безнадегой, все-таки очень повезло: здесь есть свое место силы — монастырь с 400-летним храмом. И у человека всегда есть выбор, куда пойти, когда тяжело: в кабак или в церковь. Святыня в десятитысячном городке на реке Друть становится все более известной и среди паломников. Еще пару лет — и туристов здесь будет точно не меньше, чем в знаменитой Спасо-Евфросиниевской обители в Полоцке. В Чистый четверг мы съездили в Толочинский Свято-Покровский женский монастырь и посмотрели, как насельницы готовятся к Пасхе.

Главная монастырская святыня — Свято-Покровский храм в стиле виленского барокко. В 1604 году его построил канцлер Великого княжества Литовского Лев Сапега.

Специалисты ставят Толочинский храм в один ряд с такими шедеврами архитектуры как Софийский собор в Полоцке и костел кармелитов в Глубоком. Это практически единственная в Беларуси церковь с двухбашенным фасадом. В храме — каменный иконостас: очень редкое явление.

По мнению архитектора Евгения Колбовича, толочинский храм — единственный в Витебской области, сохранивший свой первоначальный вид с момента постройки.

Интересно, что Покровская церковь действовала и при Советах, и в войну. Но другие здания присвоила светская власть: корпус с бывшими кельями забрал военкомат, а воскресную школу — департамент охраны.

Возрождение монастыря началось в 2004 году. Обители удалось вернуть свои исторические постройки: сразу жилой корпус, а недавно — и здание школы.

С 2011 года монастырем руководит игуменья Анфиса — в миру Антонина Стаховна Любчак. Она удостоена звания «Человек года Витебщины-2018». Лауреатскую денежную премию матушка потратила на нужды обители.

Игуменья: «Была карьера — но Господь заслонил все»

Мы были не очень желанными гостями в монастыре именно в эти дни. Великий пост — и насельницы усиленно молятся, много трудятся, мало едят. На Страстной неделе — пост особо строг: в обители питаются практически одними бобами, да и те — без масла. Женщины крепки духом, но измождены физически, а дел перед Пасхой не счесть. А тут еще эти журналисты — лишняя суета да разговоры.

Нам предлагали приехать попозже — после праздника, на Светлой седмице. Объяснили, что хотим подарить читателям предпасхальный репортаж. И тогда игуменья уступила — разрешила приехать в Чистый четверг. Спасибо, матушка Анфиса!

Разговорить православное начальство — будь то мужчина или женщина — непросто: чаще всего это строгие, немногословные, даже замкнутые люди. Но когда минут через десять игуменья Анфиса впервые улыбнулась — мы облегченно выдохнули: слава Богу, контакт есть!

Настоятельница уделила нам гораздо больше времени, чем вначале планировала, распорядилась покормить обедом, показать все монастырские здания и церковную колокольню, дала с собой в дорогу вкусного хлеба. Много рассказала об обители, а о себе — полсловечка.

— Матушка, как вы пришли к вере?

— Я не пришла к вере, я родилась с верой. Сколько себя помню, все время в церкви. Моя мамочка — сирота: все ее близкие умерли от голода. Из всего рода она одна осталась. Поэтому была очень верующим человеком. Любовь к Богу привила и мне. Куда бы я ни ходила — в садик, в школу, в институт — параллельно посещала храм, хотя это было запрещено в те годы.

А потом Антонина стала Анфисой — приняла постриг:

— Я была современной женщиной. У меня была карьера, у меня было всё. Но потом вдруг Господь заслонил это всё. Иногда люди говорят: вы не нашли свое место в обществе, поэтому и ушли в монастырь. Нет, это совсем другое. У человека здесь совсем другие ценности. Когда ты молишься — ты наедине с Богом. Монах — это «монос», то есть «один» — перед Богом.

Жизнь в монастыре: четкий монохромный расклад

По словам матушки, в монастыре сейчас 15 насельниц.

— Из них — 4 схимонахини (монахини, давшие обет соблюдать особый аскетизм. — Прим. TUT.BY). Насельницы — разного возраста. Многие — с высшим образованием. Есть у нас и трудницы — женщины, которые на время приезжают пожить и потрудиться в монастыре. Люди хотят побыть в обители, поработать во славу Божию. Но пока мы не можем принять у себя много трудниц: у нас идет большая стройка, и в гостинице нужно место для строителей.

Жизнь в монастыре идет по четкому монохромному раскладу.

В пять утра — подъем. В полшестого — все уже стоят на молитве. С 8.00 расходятся по послушаниям: кто-то — на кухню, кто-то — в просфорню, кто-то — в пекарню, кто-то — на огород, кто-то — в церковную лавку, кто-то — на стройку. Схимонахини при этом остаются в храме — продолжают молиться. С мысленным обращением к Богу трудятся и все остальные. Потом — обед. Затем, если есть возможность, немножко отдыха. Если нет — опять послушание. Общая вечерняя молитва. Перед сном — молитва частная: насельницы расходятся по кельям, и каждая молится столько, сколько сможет. И так — каждый день.

В пост насельницы уходят в усиленную покаянную молитву. Воздержание — во всем, в том числе и в пище. Мясо монахи не едят вообще, рыбу — Великим постом лишь иногда, по большим праздникам — например, на Благовещенье.

— Матушка Анфиса, а где берете силы? Ведь долгие молитвы и разная работа в монастыре требуют физической выносливости.

— От молитвы — и силы. Сегодня вот с самого утра чувствовала усталость: много времени и внимания отнимает стройка. Но потом побыла на литургии — и опять воспряла духом. Все в монастыре очень ждут Пасхи. Этот праздник напоминает нам, как Господь воскрес ради нас.

По матушке Анфисе видно, что это волевой, деятельный, энергичный человек. Но — с достаточно жестким стержнем, как и все лидеры, управленцы. Мягкотелая женщина и не смогла бы руководить большим монастырем.

Если в мирской жизни распоряжение начальника можно иногда и проигнорировать, то в церковной, особенно монастырской — ослушаться не получится. После слова игуменьи — точка. И сразу же — послушание.

На подворье трудилась одна из насельниц. Сначала поливала огород из большой лейки. А затем выкапывала прошлогодние цветы — видимо, чтобы разбить новую клумбу. Худенькая, в чем только душа держится, женщина катала тяжелую тачку и, согнувшись в три погибели, ворочала лопатой. А неподатливые корни все никак не выкорчевывались.

Наблюдала-наблюдала я за этим, не знала, как поступить, потом не выдержала — бросилась на помощь.

Сестра выпрямилась, подняла на меня светлые-светлые глаза:

— Спасибо, но вы же испачкаетесь! Будете вся грязная. Я сама справлюсь, не переживайте.

Инокиня широко улыбается, хотя на лбу у нее — крупные капли пота, и все черные одежды в пыли.

Пример самой большой силы духа и любви, который я видела в людях, наверное, за последний год.

Бывшее «милицейское» здание увенчает купол

Это теперь в монастыре стройка на стройке, ремонт на ремонте, везде иконы, часовни, купальня, сад, беседки, скамеечки, клумбы — одним словом, красота. А 15 лет назад, когда обитель только начала возрождаться, тут было запустение.

Матушка Анфиса возглавляет монастырь 8 лет. За каждым новым объектом, который тут появился, стоят ее бессонные ночи и нервные дни: постоянно нужно следить за своевременным финансированием, поставкой материалов, ходом работ.

Матушка, конечно же, напрямую не призналась, но, похоже, наибольшая ее гордость — двухэтажное здание бывшей воскресной школы, которое удалось «отвоевать» у МВД.

— Раньше в этом желтом доме размещался Департамент охраны. Монастырь пытался вернуть себе эту постройку много лет, с самого начала возрождения, это делали еще настоятельницы до меня. Наконец нам ее окончательно передали, — радуется игуменья. — Сегодня вот только убрали вольер для собак, который тут стоял у милиционеров. Монастырь и Департамент охраны разделял высокий забор. Но все равно, стоял страшный собачий вой. Представьте, мы идем крестным ходом — и псы лают. А сейчас восторжествует историческая справедливость — в здании снова будет воскресная школа.

В «милицейском» доме уже сделали перепланировку, перекрыли крышу, осталось поднять большой купол. И завершить ремонт. Игуменья надеется, что все будет готово месяца через два.

Воскресную школу посещают около 40 ребят. Пока они занимаются в стесненных условиях. В новом здании у них будет все, что нужно современным детям.

— Здесь разместятся классы, компьютерный зал, спортзал, кинозал, библиотека, трапезная. Мы идем в ногу со временем и хотим сделать все, чтобы воскресная школа соответствовала потребностям наших детей.

— Матушка, как вам удалось МВД убедить отдать вам это здание?

— Нам это действительно было нужно. И Господь так все управил, что всем теперь хорошо: для департамента охраны построили новое здание, а у нас тут будут заниматься дети.

На Толочинский монастырь жертвовал Филипп Киркоров

Новая задумка игуменьи — сделать из монастыря духовно-просветительский центр. Сейчас на подворье строится новое двухэтажное многофункциональное здание. В нем будут кельи, домовая церковь, небольшая гостиница, конференц-зал. А по соседству — кафе для паломников.

— Предложим гостям кофе, чай, выпечку и, наверное, мороженое, — улыбается матушка.

Подворье украсят две ротонды. Устроят площадку для детей — с качелями и спортивным уголком.

Планируют создать и монастырский музей. Его откроют в той комнате, где в ноябре 1812 года, при отступлении французских войск, провел ночь Наполеон Бонапарт.

Экспонатов для музея собралось уже немало. Например, два старых деревянных креста, сердцевины которых пробиты пулями. Пока они лежат во внутреннем дворике, в саду.

— Эти святыни сняли с боковых куполов церкви. В войну немцы стреляли по ним из пулеметов, — рассказывает игуменья.

На благоустройство, конечно, нужны деньги. Матушка говорит, что благотворители находятся. А самым первым жертвователем, по ее словам, был… Филипп Киркоров.

— Мы с ним случайно встретились в Калужской области. Разговорились, я рассказала, что в нашем храме служить невозможно — так холодно. Певец выделил средства, и мы на них поставили окна. Филипп — верующий человек. Тогда он очень болел. И исцелился. Мы и сейчас можем с ним созвониться. Но, конечно же, без особого повода я его не беспокою.

Монастырский хлеб — особенный

Молятся и трудятся в монастыре — на каждом шагу. Но есть здесь место, где еще и больше всего волнуются. Это пекарня. К Пасхе же нужно испечь сотни куличей! А вдруг дело не заладится и праздничная выпечка не получится? Такой страх посещает каждую хозяйку, даже самую опытную. Поэтому в пекарне мы постарались быть незаметными — куличное тесто не любит лишних людей, взглядов и разговоров.

Монастырской пекарней руководит человек с «хлебной» фамилией — Ирина Ковриго.

— Мини-пекарня открылась в обители прошлым летом. Оборудование подарили благотворители, а трудятся тут миряне. Несмотря на помощь импортной техники, ручной работы много. Нас тут четыре человека, все раньше работали на хлебозаводе. Я, когда вышла на пенсию, думала: все, больше хлеб печь не буду, устала за всю жизнь. Ходила в храм на службу, и матушка как-то убедила меня поработать в пекарне. Теперь я и рада: монастырский хлеб — особый. В нем только мука, дрожжи, соль и освященная вода, а какой вкусный! Потому что печем с молитвой.

Ирина Николаевна отмечает, что их пшеничный хлеб нравится прихожанам.

— Матушка нам велела к каждой службе выпекать партию. Начали мы с 90 булок, а теперь делаем 500. Попробовали печь и сладкие булочки — тоже хорошо пошли.

Купить изделия монастырских хлебопеков можно в храме. Но вскоре на подворье, по планам матушки, откроется кафе.

— Тогда ассортимент расширим. Попробуем печь ржаной хлеб, а также сладкую выпечку, — говорит Ирина Ковриго.

В Толочинском монастыре исцеляются люди. Особенно дети

В монастырском саду встретили одну из насельниц с девочкой. Выяснилось, что это инокиня Ольга, а в гости к ней пришла 10-летняя внучка Анечка.

— Это дитя претерпело много горя. Родилась — были проблемы с ножками. Потом — онкология. Врачи предвещали: шансов нет. Но милостью Божьей Анечка выздоровела. За нее очень много здесь молились. А сейчас девочка сама приходит в монастырь, ставит свечечки и читает молитвы за всех деточек, с которыми когда-то познакомилась в больнице.

Матушка Анфиса уверена, что Толочинский монастырь — место силы.

— У нас было много исцелений. Угасала от болезни новорожденная девочка. И ее отец впервые в жизни стал на колени на молитву. Плакал и просил: «Господи, куда надо — туда и повезу свою дочку, хоть в Иерусалим, хоть в другие святые места. Только спаси мое дитя». Слышит, как будто тихий голос говорит ему: «Не надо никуда ехать, иди в монастырь в Толочине». Отец пришел сюда и долго молился. Выздоровела девочка! Александра ее зовут, слава Богу, ей уже 12 лет. Приходит сюда, складывает ручечки и стоит у икон. Я всегда со слезами радости наблюдаю за ней: дети очень чисто молятся.

Главная святыня Покровского храма — образ Матери Божией Белыничской.

— Это копия старинной иконы. Она была вся черная-черная, а сейчас сама, без реставрации, осветляется и дает много чудотворений, — рассказывает матушка Анфиса. — Привезли к нам мальчика с жестоким псиориазом. Все тело в струпьях, волосики слипшиеся — тяжкое зрелище. Родственники малыша помолились и взяли маслице от иконы. А вскоре приехали со здоровым ребенком. Я была ошеломлена, увидев его. На меня смотрел совсем другой мальчик: личико и тело чистые, волосы пшеничные, глаза синие, огромные и счастливые. В тот день ему как раз исполнилось 7 лет. Ребенок первый раз исповедовался, причастился и с подарочками уехал.

— Матушка Анфиса, что делать человеку, когда ему неимоверно тяжело?

— Верить, что эта туча обязательно пройдет. Ведь в жизни есть падения и подъемы, черное и белое. А еще — надо любить все вокруг, не только людей, но и все живое — травиночку, птичку, дерево и т.д. Будет легче. И нужно доверять Богу — это та высшая светлая сила, которая руковидит нами. Просите у него светлое — и оно обязательно к вам придет.

«Человек порой не знает, какие способности носит»

Матушку ждут неотложные дела, и она поручает нас своей помощнице. Сестра Вера проводит обстоятельную экскурсию, но о себе ничего не рассказывает:

— Жизнь монаха — тайна.

По словам сестры Веры, в монастыре люди нередко раскрывают в себе новые таланты.

— Человек приходит сюда и иногда не знает, чем может быть полезен. Господь постепенно это открывает, а мы порой и сами не осознаем, какие способности в себе носим. Так, наша звонарь научилась сама звонить в колокола. И делает это вот уже 10 лет. Душа здесь преображается. И в этом — чудо пребывания в монастыре.

Монастырь притягивает к себе и жителей Толочина.

— Когда здесь не было всей сегодняшней красоты, сюда приходили только люди, кто давно прикипел душой к этому месту. А когда началось благоустройство, когда все преобразилось — люди потянулись. Они идут за внешним, а получают внутреннее.

Сестра Вера любит свою обитель:

— Тут и правда великая благодать. Поэтому приход становится все больше и больше. И для нас великое счастье, что люди не просто ставят в храме свечи, но и причащаются, приобщаются к таинствам — то есть чувствуют потребность в преобразовании своей жизни. Все, что мы тут делаем, совершаем для Бога и для людей — чтобы их душенькам было здесь хорошо.