Район на район. Минчанка из трущоб на Аранском переулке: «В убогих домах жили счастливые люди»

Источник материала:

В Минске после войны еще двадцать лет существовали кварталы времянок, трущоб — об этом TUT.BY писал в феврале. Людмила Пелых на опубликованных снимках узнала место, где прошло детство — Аранский переулок. Минчанка рассказала, за что любит район, которого больше нет.

Чем Уручье лучше Юго-Запада, а Чижовка — лучше Малиновки? Или наоборот? Почему, если жить в Минске, то именно в Лошице? Минчане в конкурсе «Район на район» признаются в любви тому уголку столицы, в котором живут.

Мы принимали истории до 9 утра 22 апреля. Лучшие публикуем, победителя выберем с помощью открытого голосования в рубрике «Минск» — с 27 по 28 мая 2019 года. Подробно правила конкурса читайте тут.

Аранский переулок, «Яма», как называли местные жители этот район. Моего переулка теперь нет на карте Минска. Он располагался между кондитерской фабрикой «Коммунарка» и швейной фабрикой имени Крупской. Сразу не узнала его на снимках, так как никогда не видела наших домиков на фотографиях. Резанула подпись — трущобы Минска. Тогда нам так не казалось.

Далекие 1948−1953 годы. Минск отстраивался после войны, нужны были строительные материалы, песок, цемент. В низине, рядом с кондитерской фабрикой «Коммунарка», возник так называемый растворный узел, где из песка и цемента производили строительный раствор. Раньше в этом месте стояло странное сооружение, напоминающее трамплин — часть его видна на одном из снимков. Когда появился растворный, трамплин стоял еще некоторое время, а потом его разобрали за ненадобностью.

Вокруг растворного и стали появляться, как грибы, домики-времянки, сколоченные наспех бог знает из чего. Правильно было отмечено, что если удавалось в доме возвести крышу, то дом так просто снести уже не могли. Вот и строили их за ночь. Так же построились и мои родители: за ночь возвели стены и крышу, а чтобы не было сомнений, что в доме живут, мама повесила на окна без стекол занавески. Наш домик оказался сюрпризом и для соседей: они лишились картошки, которую посадили на свободной земле несколькими днями раньше.

Жилища были убогими, но в них жили очень счастливые люди. Наши отцы прошли войну и вернулись живыми и относительно здоровыми. Нашим мамам посчастливилось выйти замуж. Это была удача, ведь почти всех ровесников, их потенциальных женихов, забрала война. Наши родители наслаждались первыми годами мирной жизни, растили детей и в упор не видели, в каких условиях им приходится это делать. Они радовались, ведь была крыша над головой.

Вода из колонки, туалет на улице, продуваемые всеми ветрами тоненькие стены жилищ, которые отапливались небольшими печурками, — тяготы быта переносились легко. Пережившие страшную войну, люди были добрыми и открытыми. Именно такие жили в нашем переулке.

По домам не отсиживались. Телевидения не было — предпочитали живое общение. Мужчины сколотили себе столик со скамейками, где играли в домино, а иногда вспоминали войну (все были фронтовиками). Мы, ребятишки, знали, что дядя Витя горел в танке, а дядя Миша был моряком, (у него даже прозвище было — Моряк), а мой отец — минометчиком. Мужчины давали нам свои боевые награды — поиграть. А сколько военных историй мы тогда услышали, и каких!

Сказать, что пьянства не было, не могу. Но было не то, что сейчас. После работы порой мужчины заходили в пивнушку — она стояла у дороги. Там выпивали 100 граммов, закусывали каким-нибудь незамысловатым бутербродом и шли домой. Но никогда никто из них не буянил, не валялся на улице. Пили очень редко. И на что было пить?

Работали, как правило, только мужчины — женщины растили детей. Детских садов было очень мало, попасть в них было чем-то невероятным. Мы, дети, любили пончики с ливером, которые продавались в пивнушке — нам они казались очень вкусными.

Развлечений было немного: по воскресеньям ездили семьями в парк Горького, в нескольких трамвайных остановках. Многие фотографии из семейного альбома были сделаны именно там. Но самым главным развлечением было кино. В доме культуры имени Крупской каждый день было несколько сеансов: в 18.00 и в 20.00. На первый сеанс ходили женщины с детьми, а на второй — все, кто приходил с работы.

Я девчонкой каждый фильм смотрела дважды: с мамой, а затем с папой. Второй раз я попадала в зрительный зал бесплатно, спрятавшись за полой длинного папиного пальто. Особенно запомнились фильмы «Над Тисой», «Фатима», «Весна на Заречной улице».

А потом появились первые телевизоры КВН с толстыми линзами перед экраном. Наши соседи, дядя Витя и тетя Паша, первыми купили такой и всегда приглашали соседей посмотреть фильм. В маленькую комнатку набивалось много народу. Сидели на кроватях, стульях, а малышня — на полу, — всем находилось место.

Еще помню фабричные гудки каждое утро. Они сзывали на работу. Заводов вокруг было много и у каждого свой гудок. Гудели минут пять.

Мы жили у кондитерской фабрики, но редко лакомились конфетами: время было трудное, зато досыта могли вдыхать запах шоколада. Тот, кто приезжал в наш переулок, отмечал, что у нас сильно пахнет конфетами. А вот мы не чувствовали — принюхались.

Ребятишкам нашего Аранского переулка могли бы позавидовать все дети Минска, потому что у нас были самые большие коллекции конфетных фантиков. Оберточные этикетки для конфет у каждого из нас были в огромных количествах. Я даже не помню, где мы их брали. Свои сокровища мы держали в старых фанерных чемоданах. И, при случае, всегда хвастались друг перед другом своей коллекцией. По нашим фантикам можно было получить полное представление об ассортименте конфет, которые тогда выпускали на «Коммунарке»: «Мишка косолапый», «Лебедь», «Тузик,», «Мишка на Севере», «Белочка». Ребята, у которых мамы работали на фабрике, получали к Новому году шикарные сладкие подарки, в которых были только шоколадные конфеты.

Запомнился один случай, когда нам сказочно повезло. Мы часто играли в скверике, недалеко от проходной фабрики. Однажды у ворот остановилась машина, в которой на «Коммунарку» привезли сладкую патоку. Кто-то из старших ребят отвернул задний вентиль: он отлетел и на землю полилась коричневатая жидкость. На секунду все растерялись, но очень скоро самые сообразительные подставили под этот сладкий поток свои не самые чистые руки, некоторые — по самый локоть. Потом с наслаждением облизывали руки целый день.

В те годы многие разводили голубей. Был и в нашем переулке голубятник Ромка, парнишка лет двадцати. У него была голубятня на крыше сарая — иногда мы залезали туда. Ромка с увлечением рассказывал о своих питомцах и демонстрировал, как их гоняет.

Ничего нет более постоянного, чем временное. Вот и наши времянки простояли 20 лет. А в 1967 году их разом снесли, так как территория потребовалась для строительства завода. Нас всех переселили в Чижовку, а на месте нашей «Ямы» теперь стоят корпуса завода и проходит дорога. Ничто не напоминает о маленьком Аранском переулке, даже забор фабрики «Коммунарка» поменяли и перенесли

Когда бываю в этом районе, то обязательно прихожу к тому месту, где прошло мое детство. Теперь я прекрасно понимаю, насколько нелегко было в те времена нашим родителям, и я безмерно благодарна им, что в моих воспоминаниях детство — самое счастливое время.

Теги: Минск