Новые грезы о хозрасчете

Источник материала:

В стремительно вскипающий котел превращается Старый Свет, еще совсем недавно претендовавший на статус планетарного законодателя геополитических мод.Самым же забавным и одновременно тревожным является следующее обстоятельство: перспективы ситуации совершенно не ясны. Вопросы о том, кто спасется, а кто рискует разориться, за счет кого будет осуществляться санация предприятия, именуемого "Европа", а главное - против кого в среднесрочной перспективе собирается дружить Европейский Союз, остаются открытыми.

Так уже было: Европа как объект мировой политики.

Парадоксом ХХ столетия явилась завораживающая всех специалистов тенденция: на глазах у изумленной публики наиболее продвинутый конгломерат государств (пусть и постоянно враждующих между собой), сам привыкший делить сферы влияния во всех частях света, превратился в объект приложения усилий внешних игроков.

Только-только сумевшая преодолеть экстремум Великой депрессии, случившейся в 1929 году, Америка и неизменно нацеленный на осуществление мировой революции Советский Союз в свое время рассматривали Европу исключительно как плацдарм для разыгрывания собственных стратегических комбинаций.

Вторая мировая война закрепила подобное положение дел: Европа была разделена "железным занавесом" на две части. Западный сектор под чутким влиянием США восстанавливал экономику и социальную гармонию. Восточный блок, взятый за горло Кремлем, делал акцент на милитаризацию и смену цивилизационных приоритетов в сторону коммунистически-феодальной Азии.

Распад СССР и социалистического лагеря предоставил Старому Свету исторический шанс: сформировавшееся под американской эгидой европейское содружество начало вести геополитическую игру на расширение.

Прецеденты подобных программ уже существовали: обычно историки, в зависимости от меры собственной научной добросовестности, вспоминают центростремительные технологии империи Наполеона, а также (гораздо реже) попытки перекраивания европейского пространства во имя его синтеза во времена Гитлера.

Независимо от идеологических воззрений и исследовательского темперамента специалистов по общему континентальному прошлому они, как правило, сходились в одном: идеал "одна Европа - один лидер" не раз маячил на местном горизонте. И лишь разрушительные поползновения внешних игроков (в первом случае - внеконтинентальной Англии, во втором - империй Рузвельта и Сталина) воспрепятствовали этим грандиозно-благородным проектам.

Как бы то не было, ставший на ноги и почувствовавший себя вполне зрелым ЕС на протяжении 1990-х годов поглотил государства то ли Средней, то ли Центральной Европы. Этого вкупе с вновь приобретенными балтийскими державами показалось мало. Была презентована программа "Восточное партнерство", нацеленная, в частности, на вовлечение в сферу влияния Брюсселя и Страсбурга (а реально - Берлина, Парижа и Варшавы) даже таких не самых удобных клиентов, как авторитарные Азербайджан и Беларусь.

И тут сказка закончилась: у некоторых членов столь эффектно консолидированного сообщества банально иссякли деньги. При этом выяснилось, что слабину дали не только и не столько новые постояльцы (это вполне можно было бы пережить), сколько довольно старые концессионеры, обязанные неустанно демонстрировать миру чудеса бюджетной и экономической "дрессировки".

У Европейского Союза обозначились новые задачи: теперь уже надо искать основания для сплочения не за счет внешней экспансии, а за счет четкого выявления внутренних оппонентов.

Старый Свет, похоже, возвращается к привычному занятию: расцвет одних державных игроков предполагается осуществлять за счет (у)смирения других.

Первые претенденты на перековку: исламский элемент.

"Призрак бродит по Европе, призрак исламизма". Эту, с некоторых пор ставшую расхожей, фразу вполне мог бы повторить современный Карл Маркс.

Накал страстей по этому поводу стал настолько вызывающ, что он начал сопровождаться соответствующими решениями вполне демократических парламентов. "Зеленая угроза" сменила "угрозу красную" - к вящему удовлетворению сторонников лозунга "Европа - для европейцев". Тяжкое колониальное прошлое пришельцев с юга и юго-запада, имевшее непосредственной причиной желание политиков Старого Света подешевле раздать собственным народам демократическое отступное, уже никого не волнует. Оппонент обозначен - он должен потесниться.

Наиболее показательным является массовое формирование и безудержный численный рост в государствах Евросоюза тех партий, для которых борьба против иммигрантов стала основной программной целью.

Именно на этой волне, например, сумел вернуться к жизни французский "Национальный фронт" Ле Пена. Правящим европейским партиям самым заурядным образом приходится сегодня использовать технологии "перехвата электоральных стрел", впервые апробированные за океаном. Даже в самых толерантных и равнодушных ко всему, кроме собственного сытого благополучия, странах принимаются законы, направленные на довольно жесткое пресечение самой разнообразной активности новых приезжих граждан.

Так, в Бельгии принят закон, запрещающий ношение паранджи. Муниципальные выборы, прошедшие в марте этого года в Италии, принесли победу партии "Лига Севера".

Симптоматично, что эти новые радикалы, нередко требующие переезда консульств исламских государств ввиду недостаточной чистоплотности их обитателей, органично сменяют на пике симпатий избирателей прежних коммунистических вожаков. Например, в промышленной Болонье и даже в расположенном в центре Италии округе Амалия, который после Второй мировой войны называли не иначе, как "красная Амалия", "Лиге Севера", сопутствовал оглушительный успех.

В Голландии в начале июня состоятся парламентские выборы. В соответствии с опросами, антиисламская партия "Свобода" должна, по меньшей мере, удвоить численность своей фракции в парламенте и превратиться в самую влиятельную политическую силу Нидерландов.

В Великобритании крупное поражение лейбористов от консерваторов многие наблюдатели связывают с тем, что последние использовали проблему мусульманской эмиграции.

На фоне инициатив французского парламента, также объявившего войну закрытым женским лицам, "тенденция налицо". Судя по многим признакам, удержаться от общеконтинентальных тенденций может оказаться непросто даже Берлину. В давно ставшей толерантной Венгрии также набирает популярность партия, требующая депортировать из страны всех "лиц цыганской национальности".

Тупики "новой идеологии".

Одной из основных проблем любого вновь оформляющегося державного образования (аналогично тому, как это в идеале должно происходить в любой стране, желающей сохранить национально-государственный суверенитет) выступает создание соответствующей идеологической системы.

В Европейском Союзе главными компонентами духовного арсенала выступают традиционные континентальные ценности, вошедшие в обиход после Второй мировой войны (демократия, права человека, экономический либерализм, политическая конкуренция и т. д.). Дополняется этот набор установкой на прогрессивное расширение сферы их неукоснительного применения.

Одновременно очевидно противоречие между формальным политическим равноправием членов ЕС и принципиально различным уровнем их экономического и культурного развития.

Данный разрыв изначально попытались завуалировать чисто волевым решением о консенсусе при принятии вердиктов, имеющих отношение к делам всего континента. Сейчас вопросы предполагается снимать уже "квалифицированным преимуществом в голосах", что означает торжество в Старом Свете собственно демократических принципов (в противовес шляхетскому праву вето, некогда погубившему Польшу).

В известном смысле это означает констатацию того факта, что субъекты Евросоюза еще не скоро достигнут реального равенства в уровне развития. Ресурсов для выравнивания потенциалов стран-участниц долго не будет в наличии, особенно теперь.

Кроме того, существенной проблемой выглядит замораживание проекта "Восточное партнерство". Отказ от территориальной экспансии равнозначен признанию неуниверсальности, ограниченной области применения общеевропейских ценностей. А эта констатация, в свою очередь, вызовет к жизни сомнения в их справедливости.

Разумеется, надо признать, что в истории Старого Света мы наблюдаем не первый случай, когда избыточно ретивые и амбициозные политические вожди, по недомыслию вознесенные на вершину власти собственными народами, пытались поставить под сомнение эффективность либерально-рыночной общественной модели и конкурентной политической среды. Скальпами этих авантюристов усеян весь исторический маршрут Европы. Тем не менее деятелей, стремящихся пересмотреть уроки прошлого, все еще хватает.

Перспективы.

Стратегический отказ ЕС поддержать агрессию США в Ираке в 2003 году, рассматривавшийся многими экспертами как позитивный, обеспечил этому блоку шанс освободиться от американской геополитической опеки.

Появилась возможность обрести собственно европейскую культурную и цивилизационную идентичность.

Попытка во многом провалилась: в настоящее время наблюдается так называемый "трансатлантический ренессанс", сопровождающийся весьма специфическими нравственными коллизиями. Европейские военнослужащие способствуют насаждению демократии в Афганистане (при ее дефиците в Латвии и Эстонии: это признано вполне официально), власти Гааги покупают у сербской администрации Джинджича, опального Милошевича (в результате оба фигуранта этого торга погибают).

Также стало очевидным расслоение членов ЕС на четыре совершенно неравноправные категории, восстановление паритетного партнерского союза между которыми в среднесрочной перспективе выглядит утопией.

Крупные доноры (вроде Германии) хотят в обмен на свою ответственность иметь больше прав в определении стратегии всего Евросоюза.

Сравнительно небольшие государства, самостоятельно разрешающие свои экономические проблемы (типа Нидерландов и Бельгии), претендуют на большую автономию в выработке иерархии национальных приоритетов (в частности, по вопросу о судьбе неспокойных исламских меньшинств).

Страны, сумевшие основательно напугать своих коллег перспективой собственного дефолта (как Греция), теперь попытаются диктовать условия своего спасения как можно дольше.

Государства, не сумевшие прокричать о себе достаточно громко, обречены и далее сражаться самостоятельно.

Как ни парадоксально это звучит, на старте своей истории Евросоюз строился по кремлевской модели: народы (братья по духу) заключили тщательно просчитанный договор о "совместном ведении хозяйства" на принципах "полного хозрасчета". В настоящее время похоже на то, что точно так же, как невозможно было сохранить равноправный альянс союзных республик Эстонии и Туркмении, оказалось затруднительно органично объединить Латвию и Грецию с Германией.

Европа во имя собственного выживания в нынешнем формате обречена выстроить определенную экономическую иерархию входящих в нее держав. В противном случае немцам, французам, англичанам и Бенилюксу обязательно придет в голову озаботиться хорошо знакомым советским коммунистам вопросом: "А зачем, собственно, мы эту публику содержим?".

Не случайно одной из последних новаций в деле реформирования экономического устройства ЕС стал проект введения системы наказаний его участников, предусматривающий широкий диапазон санкций: от ограничения доступа к общеевропейским фондам до силового исключения из зоны евро.