Суд над красными кхмерами: как мечты об идеальном обществе обернулись геноцидом

Источник материала:

Суд в Камбодже впервые признал двух бывших лидеров режима красных кхмеров виновными в геноциде и приговорил их к пожизненному заключению. Судебный процесс вызвал широкий резонанс: за ним следили не только миллины камбоджийцев, но также журналисты и правозащитники из разных стран. Вынесенный вердикт уже называют историческим.

Согласно приговору, 92-летний Нуон Чеа и 87-летний Кхиеу Самфан виновны в геноциде вьетнамцев и чамов, проживавших на территории Камбоджи.

Для обоих обвиняемых это уже второй пожизненный срок: первый они получили в 2014 году за преступления против человечности и за насильственную эвакуацию населения столицы Камбоджи.

Этот приговор, вероятно, уже можно назвать последней главой, на которой заканчивается история одного из самых жестоких режимов второй половины XX века.

Запрет на улыбку

Когда заходишь в музей геноцида Туол Сленг в Пномпене, первое, что бросается в глаза, — это развешанные повсюду таблички с перечеркнутым улыбающимся лицом.

Наверное, это единственный в мире музей, где официально запрещено улыбаться. Хотя в таком запрете вряд ли есть смысл: даже у самого веселого или циничного туриста пропадет желание улыбаться после того, как он перешагнет порог этого музея.

Когда-то в этих зданиях была обычная столичная школа, но в середине 1970-х годов тут обустроили секретную тюрьму, у узников которой практически не оставалось шансов выжить.

О мирном школьном прошлом здесь напоминают зеленые грифельные доски на стенах кабинетов, переоборудованных в тюремные камеры. Впрочем, это даже сложно назвать камерами — большинство заключенных держали в крохотных кирпичных ячейках, в которых невозможно было даже лечь в полный рост.

Из камер узников ежедневно выводили на допросы, которые, как правило, сопровождались изощренными пытками.

Позднее орудия пыток превратились в музейные экспонаты. На стенах над ними долгое время висели большие картины, на которых художник Ванн Нат (сам бывший узник) тщательно изобразил сам процесс истязаний.

В последние годы число этих экспонатов и картин постепенно сокращается — руководство музея уже явно не хочет слишком шокировать впечатлительных туристов.

Во дворе музея сегодня можно встретить еще одного художника, прошедшего через ад Туол Сленга. 77-летний Боу Менг охотно фотографируется с посетителями и подписывает свою книгу, в которой он рассказал о годах, проведенных в тюрьме.

Выжить ему помогли его художественные способности — руководство тюрьмы изо дня в день заставляло его рисовать бесчисленные портреты лидера красных кхмеров Пол Пота.

Из нескольких тысяч человек, оказавшихся в этой тюрьме, выжили лишь семеро. Каждого заключенного после прибытия в Туол Сленг фотографировали, и сегодня стенды с этими фотокарточками занимают сразу несколько залов музея.

Больше всего ужасает то, что среди узников немало детей и подростков. Некоторые из них улыбаются в объектив камеры, не подозревая, что их ждет.

Из Туол Сленга узников регулярно увозили в пригород Пномпеня на казнь. Сейчас на месте массовых казней стоит мемориальный комплекс Чоэнг-Эк, более известный как «Поля смерти». Посреди комплекса — главный символ режима красных кхмеров: огромная стеклянная ступа, наполненная человеческими черепами.

После посещения Туол Сленга и «Полей смерти» сложно поверить, что когда-то красных кхмеров воспринимали как освободителей.

Из городов — в поля

17 апреля 1975 года тысячи жителей Пномпеня вышли на улицы, чтобы поприветствовать триумфально шагающих по улицам людей в черных одеждах.

Камбоджийцы устали от гражданской войны, от коррумпированного проамериканского правительства генерала Лон Нола, от непрекращающихся бомбардировок восточных границ американскими самолетами.

Жители столицы надеялись на то, что занявшие город коммунисты принесут долгожданный мир и стабильность. Горожане дарили партизанам цветы, обнимались и фотографировались с ними.

Однако радость продолжалась недолго. Люди в черном быстро объявили всеобщую эвакуацию: якобы столицу вот-вот начнут бомбить американцы. Горожанам пришлось спешно собрать свои пожитки и покинуть Пномпень. Многим из них уже никогда не суждено было вернуться в свои дома.

Одним из таких вынужденных беженцев был Теп Сатхон. «В городе и пригородах начался настоящий хаос: люди не понимали, куда им идти и что вообще происходит», — вспоминал он в беседе с автором этих строк.

Вскоре Сатхон со своей семьей попал в трудовую коммуну — своеобразный концентрационный лагерь красных кхмеров, где людей селили в бараках и заставляли работать до потери сил.

Пол Пот и его соратники считали, что все жители Камбоджи (которая тогда была переименована в Демократическую Кампучию) должны работать в коммунах, где нет классовых различий, частной собственности, школ и книг, где есть только одно занятие — выращивать рис.

«Лопата — ваше перо, рисовое поле — ваша бумага», — эта знаменитая фраза Пол Пота определяла ежедневный быт жителей коммун.

Города были объявлены источником капиталистического зла. Монахам, учителям, врачам и другим образованным людям приходилось притворяться безграмотными крестьянами и рабочими, чтобы избежать репрессий.

Многие работники коммун умирали от переутомления или болезней. За малейшую провинность работника могли не только жестоко избить, но и убить. Патроны берегли для войны с Вьетнамом, поэтому убивали в основном обычными мотыгами или топорами.

«Я помню, как однажды меня избили только за то, что я срывал траву, чтобы покормить корову», — вспоминает Сатхон.

В итоге ему все-таки повезло — Сатхон смог выжить в этих тяжелейших условиях. Однако он признается, что душевные раны остались у него на всю жизнь.

Долгий путь к наказанию

В январе 1979 года режим красных кхмеров пал под натиском вьетнамской армии. С тех пор в Камбодже очень популярно имя Мекара — «январь» в переводе с кхмерского.

Точное число жертв режима до сих пор неизвестно. По разным оценкам, за три с половиной года правления красных кхмеров погибли от полутора до двух миллионов человек. Большинство западных стран вскоре после освобождения страны осудили преступления Пол Пота и его соратников.

Однако привлечь к ответственности лидеров движения долгое время не удавалось, так как многие из них покинули страну или обосновались на границе с Таиландом, где получали поддержку со стороны Китая и США. В одном из приграничных районов до конца своих дней прожил и Пол Пот, скончавшийся в 1998 году при так до конца и не выясненных обстоятельствах.

Международный судебный процесс над красными кхмерами с участием ООН начался лишь в 2003 году.

В 2010 году к 35 годам тюрьмы был приговорен Канг Кек Иеу, начальник секретной тюрьмы Туол Сленг.

В августе 2014 года трибунал приговорил к пожизненному заключению ближайших соратников Пол Пота — Нуон Чеа и Кхиеу Самфана. Еще один лидер движения — Иенг Сари — так и не дождался приговора: в 2013 году он скончался в возрасте 87 лет.

Нуон Чеа своей вины так и не признал. На одном из судебных заседаний он произнес длинную речь, в которой заявил, что его главной целью было «освободить родину от колониализма и агрессии, от унижения со стороны воров, которые хотели украсть нашу страну и стереть Камбоджу с лица земли».

Кхиеу Самфан, в свою очередь, неоднократно призывал жителей Камбоджи не копаться в прошлом и решать насущные проблемы.

Премьер-министр Камбоджи Хун Сен, сам в молодости воевавший на стороне красных кхмеров, утверждает, что продолжение процесса по делу красных кхмеров может лишь привести к новым всплескам насилия. Поэтому в многолетней тяжбе, скорее всего, можно ставить точку.

Эхо режима красных кхмеров все еще ощущается в стране: в приграничных районах Камбоджи люди до сих пор иногда подрываются на минах, заложенных во время камбоджийско-вьетнамского конфликта.

Однако большинство молодых камбоджийцев стараются не заострять внимание на этой болезненной теме и не бередить старые раны. «У нас такая богатая история. Камбоджа — это далеко не только „Поля смерти“. Нужно двигаться вперед», — такие фразы можно все чаще услышать в беседах с молодыми людьми.