Конфликт в Ливии обостряется - кто и кого там поддерживает?

Источник материала:

Ливийская национальная армия фельдмаршала Халифы Хафтара объявила о покорении города Сирт. Это крупнейшая победа Хафтара в разделившей страну на две части гражданской войне.

Ливия уже давно стала ареной столкновения международных интересов. На фоне потери Сирта в страну в понедельник начали прибывать турецкие вооруженные силы. Не остается в стороне и Россия, по словам наблюдателей, давно участвующая в конфликте.

Накал отношений между двумя лидерами, Хафтаром и главой признанного ООН правительства Файезом Сираджем настолько силен, что они отказываются говорить с лидерами одних и тех же стран. В среду Сирадж отменил визит в Рим, узнав, что премьер-министр Италии Джузеппе Конте встречался с представителем Хафтара.

Признанное ООН правительство рассчитывает на то, что страны Запада будут поддерживать именно его, но на деле ситуация сложнее.

С помощью журналиста арабской службы Би-би-си Рашида аль-Алауи мы попытались разобраться в том, какие факторы будут влиять на ливийский конфликт в будущем.

Сирт — город на берегу Средиземного моря, находящийся почти точно между столицами противоборствующих сторон, Триполи и Бенгази. В большой, политически фрагментированной стране со слабой транспортной инфраструктурой он может служить важной базой для наступления. Неподалеку от города находится авиабаза Кардабия, также захваченная силами Хафтара.

«До Триполи далеко, — говорит Рашид аль-Алауи. — Если ведешь войска на Триполи с востока, то они могут остановиться в Сирте и собраться с силами, прежде чем нанести удар по столице».

История Сирта отражает историю всей Ливии. В двух самых недавних ливийских конфликтах Сирт был последним оплотом — сначала для сил Каддафи, потом для «Исламского государства» (организация запрещена в России).

Это родной город Муаммара Каддафи, и именно здесь правившего страной 42 года полковника убили представители вооруженной оппозиции в 2011 году.

После этого город попал под контроль исламистской группировки «Аншар аш-Шариа», которая в 2014 году дала присягу «Исламскому государству» .

Спустя два года Сирт снова освободили, на этот раз от ИГ. Город был последней крупной базой экстремистов в Ливии. Контроль над Сиртом установило Правительство национального согласия.

В минувший понедельник город завоевали снова — на этот раз силы, лояльные Хафтару. Это произошло молниеносно, хотя у ИГ Сирт отбивали в течение нескольких месяцев.

«Главнокомандующий решил провести тщательно подготовленный упреждающий удар, и меньше чем за три часа мы вошли в центр Сирта», — описал операцию представитель сил Хафтара Ахмед аль-Мисмари.

Рашид аль-Алауи, основываясь на сообщениях арабских СМИ, считает, что Хафтар взял Сирт не вполне военным путем.

«Силы Хафтара не брали его штурмом. Они подкупили лидеров города, и те впустили их внутрь. Меня там, конечно, не было, но об этом говорят,» — говорит он.

Так или иначе, у сил Хафтара появилось преимущество на земле — плацдарм для решительного нападения на Триполи, которое фельдмаршал обещал еще в декабре.

Друзья и успехи Халифы Хафтара

Поход армии Хафтара на Триполи начался еще в апреле этого года. К июлю силы Хафтара подошли к городу, и начались столкновения с его защитниками, но решительного перевеса не было ни у одной из сторон. Хотя силы Хафтара де-факто контролируют большую часть страны, они уже больше полугода не могут взять столицу.

В этой патовой ситуации надежды обеих сторон связаны со спонсирующими их зарубежными странами, говорит Рашид аль-Алауи.

Халифа Хафтар — новый Муаммар Каддафи, говорит журналист. Бывший сподвижник полковника, после начала революции ставший его врагом, сегодня он позиционирует себя как единственную альтернативу приходу к власти исламистов.

Правительство национального согласия в Триполи поддерживают Турция, Катар, еще несколько стран в регионе и ООН, Хафтара — Египет, Объединенные Арабские Эмираты, Италия, Франция и Россия.

Поддерживающие Хафтара страны видят в демократической Ливии потенциальный источник нестабильности, говорит аль-Алауи. Они хотят видеть Ливию под контролем сильной фигуры, с которой тем не менее можно договориться, и убеждены, что любая попытка установить демократическую форму правления закончится властью экстремистов.

«Французы и итальянцы считают, что в их интересах иметь сильного военного во главе Ливии. В этой стране нет культуры демократии — ею всегда управлял диктатор, а когда он умер, страна распалась», — говорит аль-Алауи. Он оговаривается, что в международных организациях эти страны высказываются за единство Ливии и стараются публично не поддерживать ни одну из сторон.

Что касается ОАЭ и Саудовской Аравии, они видят потенциальный источник нестабильности в любом религиозном правительстве региона. Для них фигура военного правителя куда предпочтительнее.

«Я склоняюсь скорее к тому, что Хафтар хочет править Ливией сам, ради себя и ради своих друзей в Персидском заливе, в первую очередь ради Саудовской Аравии и Эмиратов», — говорит аль-Алауи.

Кроме того, наступление Хафтара связывают с большим количеством гражданских жертв и появлением новых беженцев. По данным ООН, с начала наступления Хафтара на Триполи 146 тысяч человек вынуждены были покинуть свои дома.

Россия и Турция

В начале недели в Ливию начали входить турецкие войска. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявил, что принимать участие в боевых столкновениях они не будут, а будут инструктировать солдат международно признанного правительства. Официально цель Турции — «поддержать легитимное правительство и избежать гуманитарной трагедии».

Наблюдатели полагают, что Турция решила открыто сделать ставку на правительство в Триполи, чтобы обеспечить свои экономические интересы.

«Они видят, что в Ливии идет конфликт, который может повлиять на интересы страны. Ливия — богатая нефтью страна, а значит, там есть деньги, значит, будут тендеры», — говорит аль-Алауи.

Россия отрицает, что каким-то образом участвует в ливийском конфликте, но есть поводы считать, что ее участие полуофициально. Защитники Триполи в прошлом сообщали о том, что сталкивались с российскими военными.

«После четырех лет финансовой и тактической поддержки Халифы Хафтара Россия перешла к более прямым действиям с целью повлиять на исход ливийской гражданской войны. Она привнесла в конфликт самолеты „Су“, скоординированные ракетные запуски и точечные артиллерийские удары — это тот же сценарий, который принес Москве роль ключевого игрока в сирийской гражданской войне», — писала газета New York Times в ноябре.

Таких неподтвержденных следов российского вмешательства немало — сообщали о самолетах, сбитых ракетами российских систем ПВО. В июле агентство Bloomberg писало о задержании в Триполи российских политтехнологов. Официально в Кремле не подтверждали присутствие российских наемников или солдат в Ливии.

Аль-Алауи обращает внимание, что России легко было бы поставлять оружие сторонникам Хафтара, к примеру, через Египет. Об это вряд ли узнали бы третьи страны.

У России в Ливии нет возможности утверждать, что она поддерживает легитимное правительство, как в Сирии, добавляет журналист. Именно поэтому она не хочет заявлять о своей роли открыто, как сделала в Сирии, добавляет журналист.

Россия и Турция, таким образом, выступают на разных сторонах ливийского конфликта.

«Хватит иностранцев»

По мере того как одна из сторон приближается к победе в ливийском конфликте, растет риск прямого вмешательства зарубежных спонсоров другой стороны.

В ООН считают, что нового витка обострения можно избежать, если не отправлять в Ливию больше войск и не поставлять оружия.

«Страна слишком страдает от иностранного вмешательства. Оружие продают и просто так передают ливийцам», — заявил во вторник спецпосланник ООН по Сирии Гассан Саломе после двухчасовой встречи с представителями Совбеза.

«Это прямое вмешательство все очень усложняет. Я просил Совет безопасности и я об этом же просил эти страны: не заходите в Ливию. Там достаточно наемников, больше не нужно. Там достаточно оружия», — цитирует спецпосланника агентство Рейтер.

«Меня очень злит, что все хотят говорить о Ливии и никто не хочет говорить о ливийцах. Хватит уже. Ливийцы достаточно настрадались», — сказал дипломат.