Михаил ЖЕЛОБОВСКИЙ: «Для меня бег всегда был в радость…»

Источник материала:

Михаил ЖЕЛОБОВСКИЙ: «Для меня бег всегда был в радость…»

Александр ОСИПЕНКО
Фото Юлии РОМАНЮК

Два года назад самому титулованному белорусскому бегуну на средние и длинные дистанции Михаилу Желобовскому сделали операцию на сердце: вживили стимулятор. Казалось, после этого он начнет вести более размеренный образ жизни. Ан нет: каждое утро Михаил Николаевич спешит в Республиканский центр олимпийской подготовки по легкой атлетике, где продолжает работать методистом-инструктором, да и на любых мало-мальски значимых соревнованиях его всегда можно встретить. Поэтому и неудивительно, что корреспондент «МК» побеседовал с известным в прошлом спортсменом не в его рабочем кабинете, а в крытом манеже на городском турнире юных легкоатлетов

– Скажите откровенно: у вас был иной выбор кроме легкой атлетики?
– А чем еще после войны было заниматься деревенскому мальчишке? Только бегать или поднимать железо. Штанга в силу моих природных данных сразу отпала, зато бегал я всегда с удовольствием. Да и характера у меня хватало, мог на дистанции терпеть. А приметили меня на зимних соревнованиях школьников района, когда я бежал по трассе на одной лыже – вторая сломалась. Тогда и предложил мне молодой тренер Геннадий Вилькицкий позаниматься легкой атлетикой в Слонимской детско-юношеской спортивной школе, где он работал. Ездил я к нему из своей деревни автобусом за тридцать километров.
– Удовольствие, надо признать, не для нынешнего поколения мальчишек…
– Всему свое время: тогда были одни условия, сейчас – совершенно другие. Разве сегодня можно себе представить, чтобы юные легкоатлеты бежали по глубокому снегу кросс вокруг бочки с квасом: по триста метров туда и обратно? А я в таких соревнованиях участвовал на первенстве Гродненской области среди школьников. Но меня испытания только закаляли. Помогало то, что ко мне быстро пришли успехи. Сначала летом выиграл республиканский кросс, потом зональную спартакиаду школьников в Таллине. После этого поступил в Белорусский институт физической культуры, где моим наставником стал заслуженный тренер БССР Томас Робертович Реннель.
– Насколько я знаю, вы после окончания первого курса вошли в сборную команду СССР. Для стайера это уникальный случай.
– Действительно, приглашение в главную команду страны стало для меня полной неожиданностью. Наверное, руководству сборной я приглянулся на чемпионате Советского Союза в Алма-Ате, где на дистанции 800 метров финишировал пятым. Теперь я понимаю, что слишком рано попал в легкоатлетическую элиту. Мне нужно было еще три-четыре года посоревноваться в свое удовольствие, чтобы стать мудрее и окрепнуть физически. А так началась работа на износ. Приходилось доказывать свою спортивную состоятельность. Был и еще один немаловажный нюанс: для того чтобы получать стипендию, всякий раз необходимо было попадать в тройку призеров.
– Если не секрет, о какой сумме шла речь?
– О ста восьмидесяти рублях. По тем временам это были большие деньги.
– Но, как говорят, не в них счастье. Не каждому дано защищать спортивную честь великой державы. Какие международные соревнования, кроме Олимпийских игр, вам больше всего запомнились?
– Легкоатлетические встречи сборных СССР и США, в которых я принимал участие пять раз. Тогда ведь между нашими странами существовало не только политическое противостояние, но и спортивное. Особенно для меня тяжелым, да и не только для меня, оказался матч в Ленинграде, который проходил в 1970 году. На стадионе только-только уложили битумную дорожку, и когда мы бежали 1.500 метров, она еще была теплой: шипы буквально приходилось выдергивать из битума. Мне все же удалось финишировать первым. Вспоминается и поединок, как в то время писали в газетах, двух «легкоатлетических титанов» в Минске. Было очень приятно победить на глазах своих болельщиков и друзей.
– В шестидесятых годах одним из тренеров советской сборной был олимпийский чемпион летних Игр в Мельбурне в беге на 5.000 и 10.000 метров Владимир Куц. Как вам с ним работалось?
– Грех жаловаться. Нормальный был мужик, всегда был для нас непререкаемым авторитетом. Поддерживал он нас на тренировках оригинально. Как-то готовились к турниру, к какому, уже и не помню, в Пицунде. Бежим кросс: три километра – по песку на берегу моря, еще три – среди деревьев знаменитой рощи. Куц уселся на пенек и, когда мы пробегали мимо него, кричал: «Терпи, казак, атаманом будешь!» Мы и старались после такого напутствия из последних сил.
– За три месяца до начала Олимпийских игр в Мехико вы на чемпионате СССР завоевали золотую медаль в беге на 1.500 метров. Наверное, после этого ни у кого не возникало сомнений в том, что вы – первый номер сборной в этом виде легкоатлетической программы?
– В большом спорте никогда нет полной уверенности в завтрашнем дне, даже если ты сегодня лидер. Мало ли что может случиться. А тут еще острая конкуренция. Мы с Олегом Райко, который тоже поехал на Олимпиаду, были ребятами самолюбивыми, не хотели даже на тренировках уступать друг другу. Вот и выкладывались по полной программе. Ко всему нам не разрешили перед Мехико даже на пару дней поехать домой, чтобы хоть чуть-чуть передохнуть. С тренировочного сбора в Подольске отвезли в Москву, посадили на самолет, и – «Здравствуй, Мексика!» Отсюда и одиннадцатое место в полуфинальном забеге, и полная моральная и физическая опустошенность. При правильной нормальной подготовке, без дерганья и бесконечных тренировочных прикидок под зорким оком высокого начальства я мог бы принести в командную копилку сборной зачетные очки.
– Михаил Николаевич, большой спорт изранил ваше сердце. Не жалеете сейчас, что лучшие годы вы отдали легкой атлетике?
– Отвечу кратко: мое сердце по-прежнему принадлежит королеве спорта и немножко мне…
Визитная карточка
Михаил Николаевич Желобовский родился в 1946 году в деревне Скипоровичи Дятловского района, мастер спорта международного класса, неоднократный чемпион и рекордсмен СССР в беге на 1.500 и 5.000 метров. Трижды побеждал на матчевых встречах США – СССР, участник Олимпийских игр в Мехико-68.

Теги: Минск