Брутальный отдых скульпторов и dolche vita в советском особняке: первая экскурсия в музей Бембеля

Источник материала:

Во дворах улицы Якуба Коласа притаился особняк советского времени, где сейчас заседает Союз художников. В 80-е там жил и работал народный художник БССР Андрей Бембель — автор бюста Гастелло, один из главных создателей входа в мемориальный комплекс «Брестская крепость-герой», Кургана Славы и многих других значительных для белорусов памятников.

После его смерти в здании недолго функционировал мемориальный зал, который между собой художники называли музеем Бембеля. Затем 15 лет музей не работал, а скульптуры хранились в подвале. И в год 110-летия скульптора его работы достали из художественного склепа, отреставрировали и создали мемориальную экспозицию. Теперь музей возобновляет свою работу для минчан в новом формате.

Вместе со студентами кафедры скульптуры Академии искусства и отделения дизайна и скульптуры художественного колледжа имени Глебова журналист TUT.BY посетил первую экскурсию по экспозиции, которую проводила внучка скульптора, искусствовед Татьяна Бембель. Она вспомнила, как жила мастерская в 80-е, брутальные посиделки скульпторов, первые глазированные сырки, проводила нас в так называемый склеп скульптур — подвал, а также рассказала о новом формате музея Бембеля. Искусствовед предложила взглянуть на советское искусство под новым углом, затеяв диалог с молодежью, в котором можно задать вопрос, в том числе «зачем нам все это нужно?».

Беломорская сирень, брутальный отдых скульпторов и переезд, похожий на эвакуацию

История нынешней мастерской началась в 50 метрах на улице Беломорской, где раньше жил и работал скульптор с семьей, а также практически вся кафедра скульптуры Академии искусств. Мастерскую на Беломорской мастер «заработал» за 154-метровый фриз в Доме правительства — гигантский государственный проект первой половины 1930-х. Там же на Беломорской родилась Татьяна Бембель. Она вспоминает, что маленькой, заблудившись, могла наткнуться на спящих скульпторов и художников, которые работали или «отдыхали» допоздна.

— Скульпторы вообще отдыхали наиболее брутально из всех художников из-за традиционной крепости телосложения. Хорошей доброй традицией были сменяющие друг друга пирушки и работа, — с теплым юмором вспоминает искусствовед.

Дом на Беломорской был построен в 1932 году по проекту архитектора Войнова, пережил войну и оккупацию, был местом многих и драматических, и удивительных событий, а также местом встреч целого круга минской интеллигенции, и в 70-е годы был снесен. По воспоминаниям внучки скульптора, на Беломорской был сад и огород, росла вкусная белая черешня, желтая слива, сирень и розы. И жили тогда веселой компанией художников.

— В начале 60-х было время недолгого продовольственного благополучия. Старожилы еще помнят гастроном рядом, где были стеклянные кульки-конусы с краниками с красной и черной икрой. Колбасы висели. Потом такой бум продовольствия закончился. Но дед был членом ЦК и получал паек. Я помню глазированные сырки, которые впервые попробовала уже в новой мастерской. Это было страшно вкусно, но их никогда не было в продаже, — вспоминает о своем детстве Татьяна Бембель.

В конце 60-х начали проектировать мастерскую-особняк на Коласа. Ветераны скульптурной кафедры вспоминали, как еще студентами гуськом переносили вещи из старой мастерской в новую. «Дело было ближе к зиме, и все это слегка напоминало эвакуацию», — шутит Татьяна.

«Учились не только лепить, но и жить как скульптор: тяжело, ненормировано и со сверхусилиями»

После переселения мастерская продолжала существовать в прежнем формате. Андрей Бембель часто проводил там занятия. В силу сложившихся традиций мастера общались со студентами как с подмастерьями. С первого курса студент подметал полы или замешивал гипс, пока не научится это делать.

— Эти отношения были в чем-то даже семейные. Люди поступали не просто в Академию, а к конкретному человеку. К моему деду многие хотели поступить, потому что у него было весело и он действительно учил серьезным вещам в профессии. Учились не только лепить, но и жить как скульптор. Это работа тяжелая, ненормированная, требующая сверхусилий, — объясняет Бембель и обращает внимание, что в советское время сверхусилия некоторых и вознаграждались по заслугам благодаря госзаказам.

— Деда хвалили за то, что он умеет. Помимо мастерства работы с пространством, он был мастер рельефа и мог за пару минут набросать экспрессивный этюд с натуры.

Сильной стороной скульптора его внучка называет и редкую по нынешним временам специализацию — скульптор-архитектор. Такой профиль позволял умело вписывать объект в пространство города, не вызывая дисгармонии с окружающим. — Мои детские воспоминания о мастерской — это макеты из пенопласта и крошечные люди и деревья, — рассказывает о деталях работы Татьяна Бембель. — Страшно хотелось их отковырять и играть с ними единолично.

«Немузей», который не функционировал 15 лет

Андрей Бембель умер в 1986 году. До 1994 года мастерская была в том виде, в каком он ее оставил. Озвучивали различные варианты, что делать с домом. Семья Бембель жила на втором этаже и предлагала разместить на первом этаже музей. Но этот вариант не позволил бы взять здание на баланс Союза художников.

— Все понимали, что музей должен быть. Основные споры были вокруг того, каким он должен быть, — восстанавливает те события внучка скульптора. В итоге в здание вселился Союз художников, который организовал мемориальный зал со сменной экспозицией. Хотя художники между собой всегда называли его музеем. На здании даже висит почетная доска, сообщающая, что здесь находится Музей современной скульптуры имени Андрея Бембеля. Потом почти 15 лет музей не функционировал, а скульптуры ждали своего времени в подвале здания.

К 110-летию скульптора мемориальную экспозицию решили открыть вновь. Она собрана из эскизов известных всем белорусам памятников. Например, есть вариант того, как мог бы выглядеть мемориальный комплекс Брестской крепости-героя. Сначала Бембель должен был делать весь мемориальный комплекс, рассказывает Татьяна. Но впоследствии белорусская группа занималась только входом с расколотой звездой. По версии Бембеля, сквозь звезду должен был просматриваться кидающий гранату мужчина.

По эскизам видно, что Бембель любил не зализанную, а экспрессивную манеру лепки. Единственный выдержанный в «античной» манере мраморный бюст — на фотографии. Оригинал хранится в Национальном художественном музее. На нем изображен сын Андрея Бембеля и отец Татьяны, каким его застал скульптор, вернувшийся с войны и соскучившийся по материалу. Поэтому, считает внучка, мрамор обработан так любовно и тщательно.

На витринах в зале представлен семейный альбом, раскрытый на фото рыбалки, которую Бембель страстно любил. Есть также записи скульптора. Будучи педагогам, он уделял большое внимание композиции. После его смерти осталась недоработанной программа по этому предмету.

«Надо порисовать Ленина, чтобы проникнуться этим ключевым образом в мировой истории»

Часть работ после подвала надо было отреставрировать, чем и занимался один из инициаторов воссоздания экспозиции, председатель секции скульптуры Белорусского союза художников Александр Шаппо с командой скульпторов. В частности, они отреставрировали гипсовый эскиз памятника Гастелло, у которого были отколоты пальцы. Теперь он вмонтирован в пол и стоит на постаменте.

Бюст Гастелло — хрестоматийный памятник, он есть во всех учебниках истории искусства советского периода, рассказывает искусствовед. Исследователи отличают его как этапную работу советской скульптуры. Бюст создан в конце 1943 года, в переломный год в ходе Великой Отечественной войны. Тогда власть опомнилась от шока первых лет, поняла, что не на полную мощь использует художественный ресурс как пропаганду, и сформулировала перед художниками и композиторами идеологический заказ.

Внучка скульптора говорит, что жест Гастелло был свойственен ее деду и в жизни.

— Он был очень экспрессивный человек, не считался с чинами своих оппонентов и был резок. Возможно, поэтому в плане регалий он стал только народным художником БССР, а не СССР.

— Мой дед, как многие люди его поколения, искренне верили в то, что делал, в тех кумиров, которых лепили и которых славили. Внутри семьи бывали порой очень жесткие споры — и на тему, есть Бог или нет, и на тему культа вождей. Эти противостояния наряду с многочисленными любовными историями «дома, где разбиваются сердца» — сюжет для крепкого сериала, где иногда Мексика и Бразилия отдыхают. В любом случае постоянной декорацией этого, пока несуществующего сериала было большое количество голов Ленина, — вспоминает внучка знаменитого скульптора.

По ее словам, этот образ для Бембеля был очень важен, и она помнит место в большой мастерской, где стоял огромный бюст вождя, который скульптор считал одним из самых удачных.

— Он говорил, что «надо порисовать Ленина, чтобы проникнуться этим ключевым образом в мировой истории». И я в 14 лет с тоской рисовала этого Ленина. А мне хотелось рисовать совсем другое: в мастерской было много интересных гипсовых слепков — в том числе древнеегипетской, древнеиндийской скульптуры, не говоря уже о шикарной библиотеке.

Рельсы в мастерскую для скульптуры «в особо крупных размерах» и малая 18-метровая мастерская

Внутри здания, кроме бывшей мастерской, уже почти ничто не напоминает дом художника. При жизни мастера на первом этаже была большая мастерская, в которой сейчас расположена мемориальная экспозиция. С улицы через особые двери были проложены рельсы: только так можно было ввезти в мастерскую скульптурные объекты «в особо крупных размерах».

В большой мастерской постоянно находилось много гигантских и просто больших скульптур, а также бесчисленное количество мелких эскизов. По соседству была 18-метровая малая мастерская с душем и возможностью работать над более камерными объемами. На первом этаже также был большой кабинет для «чистой» работы: там стояли книги, большой стол для чертежей, хранилась переписка и подарки от друзей. Сейчас малую мастерскую перегородили, сделав из нее две комнаты администрации Союза художников. Кабинет также перегорожен и стал бухгалтерией.

Художественный склеп скультур и двор, откуда «спионерили» пластинки

Спускаемся в подвал, похожий на склеп скульптур. В будущем, возможно, его стеллажи переделают, чтобы туда можно было спускаться с экскурсией. Пока же это небезопасно для самих работ — их легко задеть и разбить. А там хранятся произведения не только Бембеля, но и Селиханова, Глебова и Муромцева.

По воспоминаниям Татьяны, стены и пол в подвале не изменились еще с тех времен. Там хранились цемент и качественный песок для замеса. Иногда стояла заодно и квашеная капуста, и банки с огурцами — жизнь и искусство смешивались здесь в причудливых формах. Помещение использовалось для хранения больших производственных элементов, форм для отливки.

— Я помню гигантские циркули для измерения невероятной величины памятников, измерительные приборы. Я чувствовала себя здесь как Алиса в стране чудес, когда она уменьшилась, — рассказывает Татьяна, нащупывая выключатели по ходу движения.

Пока не стемнело, выходим во двор. Ели вокруг дома посадил еще сам скульптор, рассказывает Татьяна Бембель. Во дворе есть гараж, где раньше стоял автомобиль «Победа» — популярная по тем временам марка, которую было престижно иметь. Во дворе было много зелени, рос жасмин и стояли огромные эскизы, оставшиеся от работы над мемориалом Брестской крепости и других памятников. Татьяна помнит, как в детстве играла внутри полых гигантских фигур.

На крыльце мастерской однажды украли грампластинки — на день рождения тети Татьяны Бембель. Самой Татьяне тогда было лет 16.

— Июльским вечером мы крутили пластинки и танцевали прямо на улице. Как сейчас помню, там была и песня «Ленинград, Ленинград, я еще не хочу умирать…» Пугачевой на стихи Мандельштама, не совсем танцевальная. И мы все на какое-то время ушли в дом. А рядом общежитие, сверху им видно все. Вернулись — пластинок-то и нет. Кто-то перелез через забор и скрылся с прихваченным, — под мерное постукивание мелкого дождя рассказывает Татьяна.

Новый формат: музей под открытым небом и сменные экспозиции

Сейчас во дворе есть идея сделать экспозицию скульптур под открытым небом и проводить пленеры. При систематическом подходе в центре города может появиться уникальное арт-пространство.

Внучка скульптора видит мемориальный зал не только как образовательное пространство со сменной экспозицией, где будут читать лекции и показывать фильмы об искусстве, но и как место диалога с молодежью.

Председатель Союза художников Рыгор Ситница, поддержав идею возобновления мемориально-выставочной деятельности бывшего дома-мастерской, таким образом выполнил свое обещание, данное в предвыборной кампании при избрании на должность. Он подчеркнул, что мемориальный зал, хоть и звался между художниками музеем, по документам таковым не являлся. Ситница подтвердил, что в бывшей мастерской будут со временем и сменные экспозиции, при том что костяк мемориальной экспозиции останется.

— Зал нужен для того, чтобы молодые люди видели свою историю и шли дальше, обладая этими знаниями, — объяснил важность проекта Александр Шаппо.

Мемориальную экспозицию можно посетить по будням с 9.00 до 17.00. Суббота, воскресенье — выходной.