Как рождается кукла?

Источник материала:

Как рождается кукла?

Ольга БЕРЕСНЕВА

Мало кто из зрителей, бывающих на спектаклях Белорусского государственного театра кукол, знает о том, как они рождаются. Почему умеют смеяться и плакать, танцевать и хлопать в ладоши, как люди? Отчего театральные куклы так не похожи на обычные детские игрушки? Чтобы узнать об этом, корреспонденты «МК» напросились в гости к театральным бутафорам и скульпторам. И хоть мастерская художника – это всегда тайна, сегодня мы постараемся ее приоткрыть

В цехах театра кипит работа. Все заняты изготовлением кукол для нового спектакля «История одного города» по М.Е. Салтыкову-Щедрину. Эта постановка – режиссерский дебют актера Александра Янушкевича. Ну а оформляет ее главный художник театра Валерий Рачковский. Премьера намечается уже на 20 декабря, так что репетиции идут полным ходом.
Понимая, что мастера очень заняты, мы решили не отвлекать их от работы и просто подсмотреть таинство рождения кукол. Оказывается, их созданию предшествуют долгие часы подготовки. Художник-постановщик и режиссер продумывают, какими будут персонажи. Потом художник рисует эскизы и передает их в руки скульптору.

В гостях у Пигмалиона Заглянем в скульптурный цех. Здесь пахнет клеем, повсюду – листы бумаги с рисунками персонажей, огромные куски картона, ткани. Художник-скульптор Наталья Кудашкина, вооружившись медицинскими ножницами, «колдует» над глыбой поролона, которая на наших глазах постепенно превращается в огромную кукольную голову.
– Если скульптура сложная или очень большая, – поясняет Наталья, – сначала лепится макет из пластилина. В нашем случае сразу удалось воплотить замысел художника.
Оно и понятно: более чем за четверть века работы в театре Наталья научилась понимать его с полуслова. Немногим известно, что Наталья Кудашкина – создатель полюбившихся белорусской детворе медвежонка Топы и лисички Яны из «Калыханкi», а также угольков Лёки и Уго из передачи «Добрый вечер, малыш!» на столичном телевидении.
При изготовлении кукол в ход идут самые разные материалы, к примеру, дерево («лесные» куклы) или ткань. Но самый распространенный, все же, – папье-маше. Для тех, кто не знает, это специальная масса из размельченной и размоченной бумаги, картона с добавками-наполнителями: мелом, глиной, гипсом или клеем.
В «Истории одного города» кукольных актеров решили сделать из поролона. Когда готовы все части тела, за дело берется изготовитель театральных костюмов и облекает их в «кожу» из марлевой ткани.

На «свинцовых» ногах… Следующий этап – работа бутафоров. В их цеху стучат молотки, работают токарные станки. Именно в этой мастерской куклы начинают по-настоящему «оживать»: моргать глазами, крутить головой и даже… ходить. Здесь же и собирают отдельные части тела персонажа.
По словам мастеров, если раньше были популярны ширмовые куклы, то теперь все чаще выбирают открытый прием. Это когда актер и кукла вместе находятся на сцене. Так будет и в новом спектакле – на сцену «выйдут» планшетные куклы.
Мастер по изготовлению кукол Олег Николайчик показывает почти готовую поролоновую «даму». У куклы толстое туловище, длинные, ниже колен, руки и коротенькие болтающиеся ножки.
– Хороша красотка! – смеюсь я.
– Они ведь и ходить умеют, – говорит Олег Владимирович и добавляет: – А ну-ка, вперед!
Мастер встряхивает куклу – и ее ноги быстро двигаются. Оказывается, поролоновые конечности утяжелили грузом: свинцовыми гайками, винтиками…
Беру «красавицу» на руки: Нелегкая! А ведь актеры ходят с ними по сцене несколько часов подряд!
– В постановке есть куклы, которых одновременно водят два и даже три актера, – поясняют мастера. Тем не менее, это тяжело: артисты за спектакль по килограмму веса теряют. Отсюда и их профессиональные болезни: суставов, сердца.

Оживший манекен На вопрос, какой куклой он гордится, Олег Владимирович загадочно улыбается и предлагает мне небольшую экскурсию. В конце одного из коридоров – склад старых кукол.
– Здесь хранится то, что не поместилось в нашем музее, – поясняет мастер.
Обращаю внимание на «толпу людей». Высокие, в рост человека, куклы поразительно натуральны. Оказывается – это персонажи знаменитого спектакля «Мастер и Маргарита», который с огромным успехом шел в 80-е годы. Именно эту постановку с восторгом вспоминают все мастера театра.
Подхожу ближе, чтобы рассмотреть кукол. Становится не по себе: леденящий взгляд Воланда пронизывает насквозь. Оказывается, глаза манекенов – настоящие протезы человеческого глаза. Этот спектакль стал вершиной бутафорской работы. Таких правдоподобных и вместе с тем карикатурных кукол не увидишь даже в музее восковых фигур.
– Вот этот «товарищ», – Олег Владимирович указывает на одного из персонажей в холщовых брюках, – во время спектакля находился среди зрителей. Люди, конечно, понимали, что это манекен. Но в нужный момент кукла из папье-маше вдруг поворачивала голову и устремляла взгляд на сидящего рядом. Зрители шарахались, а потом закрывались программкой, не выдерживая взгляда куклы. А манекен неожиданно поднимал руку, вставал в полный рост и бросал какую-нибудь реплику. Или же истерично хохотал. Представьте себе реакцию зала! А вот эта колоритная «дама» в зеленой кофточке на протяжении действа «строила глазки» мужчинам.
Все эти фокусы – дело рук Олега Владимировича. Находясь за кулисами, он наблюдал за залом и управлял куклами дистанционно. Как создавались эти уникальные персонажи – секрет, который мастер предпочитает не раскрывать. Скольких кукол он сделал за сорок лет работы в бутафорском цеху театра – не сосчитать. Он словно настоящий папа Карло, с такой же доброй улыбкой. Специального образования у Олега Николайчика нет, как и у многих остальных мастеров-бутафоров. Каждый из них за долгие годы интуитивно освоил эту сложную профессию и приобрел большой опыт. К слову, сегодня в нашей стране нет учебного заведения, где бы специально готовили таких мастеров.

Вот и вышел человечек! Итак, бесцветные, но уже умеющие двигаться куклы попадают в руки костюмеров и постижеров. Заботливые «мамы» приклеивают своим подопечным волосы, бороду, усы, подбирают ткани для пошива костюмов. Но в новом спектакле куклы останутся «раздетыми» – их лишь немного подкрасят цветными мелками. По замыслу художника и режиссера, спектакль не привязан к определенной эпохе. Произведение Салтыкова-Щедрина не утратило своей актуальности, поэтому и персонажи решено сделать абстрактными. А вот над прическами и бородами придется поработать. По словам постижера, волосы кукле порой приходится красить и завивать – совсем как у людей.
Самое главное в «очеловечивании» – роспись лица – как правило, берет на себя художник-постановщик. Валерий Рачковский скуп на объяснения. Не зря коллеги говорят, чем серьезнее работа, тем молчаливее художник. К слову, то он, то режиссер в течение дня постоянно заглядывают в мастерские – им не терпится узнать, когда же будут готовы куклы. Создавая декорации и персонажей, мастера, в основном, справляются сами, редко заказывая что-то на стороне. А все потому, что у них действительно золотые руки.

И Буратино бывает больно В мастерские нередко приходят поиграть в куклы внуки и дети работников театра. Как признался Валерий Рачковский, его сын Дима в детстве часто захаживал на работу к отцу. Когда вырос – стал актером (работает в Горьковском театре).
– А моей внучке всего пять лет, – добавляет Олег Николайчик. – Она еще мало что понимает, но с куклами разговаривает как с живыми.
Да и сами мастера признаются, что частенько прикипают к подопечным всей душой.
– У каждой куклы – свой характер! – убеждена Наталья Кудашкина. – Есть спокойные, есть – непоседы. Порой, вырезаешь ее или лепишь, а она все время выскальзывает из рук. Только отвернешься – пластилиновая форма уже отлетела и закатилась под стол. Совсем как полено из сказки про Буратино!
– Жалко бывает бедненьких кукол, когда во время спектакля актеры их ломают. А потом приносят в мастерскую на ремонт, – в один голос жалуются мастера. – Тогда мы превращаемся в докторов, лечим. Обидно, когда видим, что «травма» не случайна.
– Неужели их ломают нарочно? – удивляюсь я.
– К сожалению, бывает, – вздыхает Олег Николайчик. – Есть актеры, которые не уважают своих кукольных партнеров. Дело тут в профессионализме. Вот у нашего ветерана – знаменитого Владислава Власова кукла могла лишь от старости поломаться.
А ведь маленькие артисты совсем недешевы. Цена их зависит от сложности – замысловатые экземпляры тянут на тысячу долларов и выше. «Живут» они в специальных комнатах. Куклы неприхотливы – главное, чтобы сухо было и тепло. А вот до ремонта в театре не было необходимых помещений, и куклы жили в сарае.
– Вот видите, – Олег Николайчик показывает деревянного Пьеро с грустными глазами, – от влаги он покрылся плесенью.
Век куклы, как правило, недолгий. У каждой из них своя судьба и… душа, считают мастера. Никто из них никогда не выбросит куклу. Часть «ушедших на пенсию» артистов забирают студенты театральных курсов. Другие занимают почетное место в музее театра, иные ветераны доживают свой век на вешалках в гардеробе. Все «старички» исправны и, наверняка, могли бы еще блистать на сцене.
Говорят, что когда из театра уходят люди, в нем полновластными хозяевами остаются куклы. А кто-то из сторожей даже видел здесь привидения. Возможно, это ожившие сами по себе куклы играют свой спектакль. И он – о нас, людях.