У “верхов” — от 1.000 долларов

Источник материала:

У “верхов” — от 1.000 долларов

Не равны на свете люди, между ними грань мирская
Известно, что Ленин определил политику пролетарского государства в области труда и заработной платы достаточно четко: оклад специалистов не может превышать зарплаты среднего хорошего рабочего. Но уже первые послереволюционные месяцы показали: на практике все надо делать наоборот.
Кoнcтантин CКУPАТOВИЧ
Оклады специалистов на питерских заводах в 1918 г. доходили до 1.200 рублей в месяц, членов правительства — до 800, служащих — от 300 до 750 рублей. А фундамент здания социализма (так получалось) должно было закладывать руками пролетариата по расценкам: мужчинам — 9 рублей в день, женщинам — 8 рублей, подросткам — от 6 до 9 рублей. Поднять заработки рабочих до уровня специалистов оказалось невозможно. Хотя суть социализма в том и состояла, по определению Ленина, что трудящийся имеет право и должен хотеть и получать больше, чем прежде. Но рабочих слишком много, поэтому если им платить наравне со специалистами, то они и работать не станут. Здание социализма не удастся вывести даже из нулевого цикла.

Поэтому лозунги (о праве на 8-часовой рабочий день, на месячный отпуск, о замене сдельной оплаты труда как изощренной формы эксплуатации на повременную), которыми вовлекали пролетариат в революцию, пришлось микшировать.

Стали говорить о конвейерной системе Тейлора, которая ставит зарплату в зависимость от количественных и качественных результатов труда, “потогонной” является только при капитализме, при социализме есть форма научной организации труда, опять же, в интересах рабочего класса.

Ход рассуждения прост: мы (партия) и вы (рабочий класс) совершали революцию в ваших интересах. А теперь “мы и вы — это вы”, действующие в собственных интересах; теперь не правительство, а сам “рабочий класс” вправе ожидать от каждого рабочего сознательного самоограничения в своих правах ради своих же интересов. А дабы этому самоограничению придать организованный характер, от имени рабочих его оформят их же профессиональные союзы.

К чему, спросите, такая длинная предыстория? А к тому, что в нашей стране профсоюзы призваны (и борются) не за права человека (а работник, несомненно, человек), а за интересы трудящихся в целом, которые требуют от каждого сознательного работника самоограничения своих прав. Например, замены системы бессрочного найма контрактной системой. И кто теперь скажет, что это было нарушением прав “сознательных работников”?

Или взять страхование по безработице. Согласно принятому еще в декабре 1917 г. положению, безработным считалось “всякое трудоспособное лицо, главным источником существования которого является работа по найму, не имеющее возможности найти работу”. Безработный имел право на пособие по безработице начиная с четвертого дня безработицы в размере “средней поденной заработной платы для данной местности”, но не больше его действительного прежнего заработка. Но, опять же, кто, имея такое пособие, станет работать ? И поскольку деньги революция превратила в пустые бумажки, по “инициативе трудящихся” профсоюзы оформили “классовые пайки”: рабочим выдавали 36, безработным — 12 фунтов хлеба в месяц (русский фунт равен 0,4095 кг).

Размер пособия по безработице в Беларуси ясно доказывает: преемственность традиций сохраняется.

Фундамент рыночного социализма тоже закладывается руками рабочих, которые имеют право и хотят получать больше, но их слишком много. Дай им зарплату специалистов — рухнет недостройка. Специалистов меньше, чем рабочих, но больше, чем членов правительства. Поэтому и система оплаты труда выстроена чисто иерархически: внизу, в массовке, народ тусуется в ожидании обещанных 500 USD, для руководителей предприятий — это достигнутый уровень, а главные правительственные чины ведут отсчет от 1.000 “баксов”.

Право же, члены ленинского Совнаркома в этом вопросе были скромнее.