"Летала" иномарка по городу...

Источник материала:

Который месяц лежит у меня в столе письмо жительницы Бреста Надежды Халюк. Не раз его перечитывал, делал наброски статьи и снова откладывал. Что и говорить: тяжелое, неоднозначное письмо…

Письмо в редакцию

«8 августа 2004 года в 2 часа 50 минут ночи, — написала Надежда Михайловна, — моя дочь Елена Ешкилева с мужем Вадимом Ешкилевым и двумя друзьями Аллой Лисецкой и Иваном Циклаури стояли на тротуаре в центре Бреста возле магазина ЦУМ. В это время в них врезался автомобиль «Датсун-Станза» под управлением пьяного водителя Романа Серко. Скорость иномарки была до того большой, что моя тридцатилетняя доченька была убита на месте. Через четыре дня в возрасте 34 лет в реанимационном отделении больницы скончался Иван Циклаури. Муж моей дочери и ее подруга с телесными повреждениями угодили в больницу. Вадим получил открытую черепно-мозговую травму, сотрясение головного мозга, другие повреждения…

В ту роковую ночь нигде не работающий 22-летний водитель Роман Серко длительное время носился на машине по городу. При этом, будучи в состоянии сильного алкогольного опьянения, неоднократно создавал помехи другим транспортным средствам и угрозу жизни другим участникам движения.

Водители С.Коробейко и Ю.Полято, во время ЧП стоявшие в стороне и ставшие свидетелями ночного наезда на пешеходов, в суде показали, что скорость иномарки под управлением Р.Серко в момент пересечения перекрестка составляла не менее 100 километров в час.

Наезд можно было предотвратить. Нашелся неравнодушный человек – таксист В.Яковлев, который заподозрил, что водитель японской иномарки, который чуть не сбил его машину, лихачит на ночных брестских улицах, находясь за рулем в нетрезвом состоянии. Он по радиостанции сообщил об этом диспетчеру таксопарка О.Дегтяревой, назвал при этом марку и номер подозрительного автомобиля. Диспетчер продублировала сообщение Яковлева о водителе, создающем опасную обстановку на городских дорогах, дежурному по ГАИ. Но меры по задержанию «бешеной» машины так и не были приняты…

Моя доченька погибла. Ее покалеченный муж Вадим никак не оправится после перенесенной трагедии. Отец Елены после всех переживаний перенес в кардиологическом центре три операции на сердце и является инвалидом второй группы. Меня же в суде даже потерпевшей не признали. И лишь после вмешательства областного суда сделали это…

Р.Серко осудили за преступление, совершенное по неосторожности, и отправили на вольное поселение. А ведь он за одну ночь унес две человеческие жизни! Мы считаем, что достаточно доказательств тому, что Р. Серко совершил преднамеренное преступление, а не по неосторожности. Какая, скажите, это неосторожность, если он сознательно напился и сел за руль, столько времени носился пьяный по городу, чтобы совершить чудовищное убийство?! Моя Елена похожа сзади на его девушку, за которой он гонялся на машине, чтобы за что-то отомстить. В роковую минуту Елена стояла к едущему Серко спиной. Вот он и рванул на нее, попутав. И это, я убеждена, не просто версия. Но никто за нее не зацепился во время предварительного и судебного следствия. Мы так и не добились справедливого наказания.

Только на редакцию газеты «Рэспублiка» у нас, родителей погибшей, и остается надежда. Неужто мне для того, чтобы решить этот самый главный для нас вопрос, придется выходить с девятилетней внучкой-сироткой и взывать к совести судей и прочих чиновников?..»

Письмо из редакции

Многострадальная Надежда Михайловна!

Логика нашего человеческого бытия заключается в том, что из жизни уходят лучшие. На чулочном комбинате, которому вы, Надежда Михайловна, с супругом Романом Николаевичем отдали сообща 76 лет, вашу Елену ждали, на нее надеялись. Елена была заместителем начальника отдела маркетинга и сбыта, а руководители предприятия собирались назначить ее, несмотря на молодой возраст, начальником отдела. Елену на комбинате уважали и любили. В последний путь пришли провожать с полтысячи человек…

Трагедия, о которой вы пишете, случилась в городе, в котором я в свое время жил. Более того, место наезда находится рядом с ЦУМом, в паре сотен метров от моего бывшего дома. Не знаю, это ли обстоятельство или нечто другое (например, ваши душевные переживания) полоснуло по сердцу так, что чужое горе воспринял, как свое собственное. Переживания усугубились после того, как съездил в командировку и многое перепроверил, увидел собственными глазами, в том числе и место трагедии.

В это трудно поверить, но Р.Серко не постеснялся пожаловаться, что суд Ленинского района Бреста назначил ему чрезмерно строгое наказание без учета обстоятельств, смягчающих, как он считает, его ответственность. Серко доказывал, что суд взыскал с него в пользу потерпевших в возмещение морального вреда непомерно большую сумму в 30 миллионов рублей. Просил и об уменьшении судом этой суммы, и о снижении наказания – семь лет лишения свободы в исправительной колонии-поселении для лиц, совершивших преступления по неосторожности, с лишением права управления всеми видами транспортных средств сроком на пять лет. Но судебная коллегия по уголовным делам Брестского областного суда навстречу ему не пошла, кассационную жалобу оставила без удовлетворения, а приговор – без изменения. Хотя, по некоторым свидетельствам, права у Р.Серко не изъяли – якобы не нашли. Видимо, надеется осужденный, что вскоре права пригодятся? Как мне представляется, ожидать от него можно чего угодно. И готов подкрепить это утверждение конкретными фактами.

Итак, в самый канун совершеннолетия Романа Серко, а конкретно 17 августа 2000 года, его «поздравил» Ленинский суд Бреста: за ряд совершенных преступлений этот учащийся ПТУ-27, уже имевший прегрешения перед законом, был приговорен к трем годам реального лишения свободы. Но тут в судебную коллегию по уголовным делам написали жалобу не только отец несовершеннолетнего парня, но и его соседи по дому, однокашники по группе 176 профтехучилища, в котором учился Роман, а также Михаил Крупта, Константин Бусько, признанные в установленном порядке потерпевшими по данному уголовному делу. Все они просили суд не лишать парня свободы, дать возможность ему закончить ПТУ. Коллегия по уголовным делам областного суда вынесенный ранее приговор отменила, а уголовное дело направила на новое рассмотрение. Тот же суд Ленинского района Бреста в ином составе судей вскоре вынес новый приговор, определив Р.Серко за совершенные преступления три года лишения свободы, но на сей раз с двухгодичной отсрочкой его исполнения. При этом суд обязал Р. Серко периодически являться в органы внутренних дел на регистрацию.

Он и являлся. Доставлялся сюда в нетрезвом состоянии уже через пару месяцев после своеобразного помилования. Конкретно – 27 января 2001 года, 31 марта того же года и т. д. А всего десятки раз (!) задерживался распустившийся парень милицией за пьянки, хулиганство, другие правонарушения. Апогеем этой разнузданности и вседозволенности стала выдача 24 марта 2003 года Р.Серко брестской городской поликлиникой № 2 медицинской справки № 340 сроком на пять лет для представления в Госавтоинспекцию. В ней утверждалось, что Р.Серко признан годным к управлению транспортными средствами категории «В», «С», «Д». Специально созданная комиссия позже установит, что в медицинских документах Р.Серко имеется заключение Брестского областного наркологического диспансера от 12 марта 2003 года о том, что на учете Роман не состоит. В то же время главный врач этого диспансера А.Бильдейко дал официальную письменную справку, что Р. Серко «стоит на учете с марта 2003 года с диагнозом «синдром зависимости от алкоголя, средняя стадия».

Что, естественно, требует самого серьезного разбирательства соответствующих органов. Ведь если бы Р.Серко оказался тогда в тюрьме, которая по нему плакала горючими слезами, то и не было бы той трагедии у брестского ЦУМа, и ваша дочь, Надежда Михайловна, была бы жива…

Увы, все развивалось по иному жизненному сценарию. Новое чудовищное преступление было совершено. Суд Ленинского района Бреста на сей раз вынес Р.Серко максимальное (в рамках статьи УК, вмененной гособвинением) наказание. Тут, думается, районный суд винить не приходится. Он под председательством Светланы Илюшиной действовал в рамках закона.

Еще на стадии предварительного расследования уголовного дела представитель потерпевшего Вадима Ешкилева – адвокат юридической консультации № 2 г. Бреста Н.Шумович обратился к следователю А.Кондратюку с ходатайством переквалифицировать действия обвиняемого Р.Серко. Но следователь в этой части ходатайство отклонил, хулиганского мотива в действиях обвиняемого не установил…

Ваша, Надежда Михайловна, жалоба, направленная редакцией в Верховный суд, рассмотрена им и также оставлена без удовлетворения. А заместитель Генерального прокурора Республики Беларусь Александр Ивановский однозначно заключил: «Установлено, что суд полно исследовал доказательства по делу, дал верную оценку показаниям осужденного, потерпевших, свидетелей и правильно квалифицировал содеянное по ч. 3 ст. 317 УК как нарушение правил дорожного движения лицом, управляющим транспортным средством, повлекшее по неосторожности смерть двух лиц. В материалах дела нет данных, указывающих на совершение Р.Серко убийства с прямым или косвенным умыслом. Назначение осужденному максимального наказания, предусмотренного санкцией статьи, соответствует содеянному, данным о личности и является справедливым. Оснований к опротестованию состоявшихся по делу судебных решений не имеется».

Год спустя после брестской трагедии сильно пьяный водитель из деревни Ахимковичи Круглянского района ехал вечером на «фольксвагене» в соседнюю деревню. На его пути оказались дети, которые шли по правой обочине дороги спиной к движущемуся транспортному средству. Иномарка на полном ходу снесла сразу троих детей, съехала в кювет и перевернулась. Горе-водитель стал убегать с места трагедии (видимо, несмотря на алкогольный дурман, помнил, что в декабре 2002 года уже был лишен прав за вождение в нетрезвом виде, и боялся нового, более серьезного наказания). А потом приморился от бега и уснул, несмотря на то, что при ДТП поломал ребро. Конечно, и в этом случае ничем нельзя измерить горе многодетной матери Аллы Писаренковой, в одночасье лишившейся троих младших в семье детей 6, 9 и 11 лет. И таких случаев немало.

Директор Национального центра законодательной деятельности при Президенте Республики Беларусь Валерий Мицкевич, представляя недавно в парламенте очередной законопроект, привел пример из личной практики: житель города Заславля полтора десятка раз привлекался к административной ответственности за управление автомобилем в состоянии алкогольного опьянения.

Естественно, Валерий Вацлавович не случайно приводил этот пример, находясь за парламентской трибуной. Дело в том, что он представлял проект Закона «О внесении дополнений и изменений в Уголовный, Уголовно-процессуальный кодексы Республики Беларусь и Кодекс Республики Беларусь об административных правонарушениях». При этом, в частности, обосновал введение в Уголовный кодекс новшеств, касающихся усиления ответственности за управление транспортным средством в состоянии опьянения.

Депутаты в первом чтении приняли новую статью 317-1 УК и другие новшества. После того, как примут их во втором чтении, а Президент подпишет новый закон, данная статья будет обязательной для исполнения. Вот тогда-то призадумаются многие, кто привык ездить за рулем навеселе.

Инициаторы важного законодательного новшества четко и однозначно признали: осуществленная ранее отмена уголовной ответственности за повторное управление автотранспортными средствами в нетрезвом виде была ошибкой. Если б действовала такая статья УК, то, скорее всего, Р. Серко ожидала бы другая судьба. Многие потенциальные жертвы пьяных автолихачей будут, уверен, спасены. Думается, должны законодатели предусмотреть и усиление уголовной ответственности для таких, как в нашем случае, сорвавшихся с тормозов водителей, превращающих свои авто в смертоносные «торпеды»…