Религия свободы слова против религии веры

Источник материала:

Религия свободы слова против религии веры

Подоплека “карикатурного скандала”
“Я — эмир-динамит!.. Если через два дня мы не получим приличной пищи, я взбунтую какие-либо племена. Честное слово! Назначу себя уполномоченным пророка и объявлю священную войну, джихад. Например, Дании. Зачем датчане замучили своего принца Гамлета?.. Представляете себе вторжение племен в Копенгаген? Впереди всех я на белом верблюде”. Остап Бендер, персонаж романа И. Ильфа и Е. Петрова “Золотой теленок”.
Александр ГРИЦАНОВ
Скандал, вызванный опубликованными в конце сентября в датской прессе 12 карикатурами на пророка Мухаммеда, потряс европейско-исламский мир. Посольства ряда государств Европы повсюду — от Ливии до Индонезии — штурмовали разъяренные толпы. Десятки человек погибли. Версии того, кому именно было выгодно все случившееся, исчисляются доброй дюжиной.

Конфликт базовых ценностей Запада и Востока, о котором не размышлял лишь ленивый, налицо. Осталось немногое: разобраться, какие именно духовные силы сошлись в уже — увы — трагическом противоборстве. Благодаря Богу и светским властям большинства исламских государств кровь, к счастью, пролилась в ограниченном масштабе.

Проще и, по-видимому, ошибочнее всего представить происходящее религиозным конфликтом западных христиан и мусульман. Европу сейчас представляет не христианство, а общество ценностей либеральной демократии. Общество, возведшее свой индивидуальный и в высшей степени уникальный опыт в ранг сверхъестественных, божественных истин. Эпоха Просвещения, обычно датирующаяся применительно к Старому Свету XVIII веком и утвердившаяся в XIX столетии, пафосно провозгласила свои принципы: приоритет разума (а не веры) как высшей инстанции при решении всех проблем человеческого общества, свободомыслие и антидогматизм, антиклерикализм, политический радикализм.

Европа на протяжении последних двухсот лет — цивилизация подчеркнуто светская (как правило, верующая на уровне бытовых ритуалов), во многом антихристианская и, как следствие, антирелигиозная вообще. Отвергая пиетет перед собственным Богом, граждане демократическо-либеральных воззрений проповедуют иную иерархию ценностей: в ней частная собственность во многом заместила Бога-Отца, предпринимательство и личная инициатива — Бога-Сына, а свобода слова и печати давно занимает место Святого Духа.

Идеология “прав человека” сегодня, безусловно, играет на Западе роль своеобычной религии мессианского толка — во имя этой системы ценностей ломали хребет Милошевичу и Хусейну. Во славу прав человека, даст Бог, сломают шею еще не одному диктатору Европы и Латинской Америки. В этих частях света религия не способна ничего противопоставить либеральной экспансии.

Христианство же играет в цивилизации Запада роль хорошо знакомой дальней родственницы, предки которой когда-то были отправлены на не самый почетный край обеденного стола и сохранили в дальнейшем это свое положение. Лишь в тех случаях, когда в борьбу с культурой западного образца вступал предельно богоборческий, действительно сатанинский режим (как большевистская идеология), многовековой опыт священнослужителей оказывался вполне востребованным. Польский костел блестяще продемонстрировал свой духовный потенциал сопротивления, когда коммунисты задушили в Польше все светские свободы и гордой нации пришлось апеллировать к двухтысячелетнему авторитету католической церкви.

Хотя справедливости ради отметим, что подлинное русское православие было уничтожено политическим феноменом того же ряда, что и государства, порожденные революциями Просвещения: агрессивной светской империей Советов.

Ислам, на календаре которого сейчас красуется 1427 год, ведет себя совершенно иначе. В XV столетии в европейских государствах пылали костры инквизиции, повсеместно велась охота на ведьм, а светские владыки в лучшем случае претендовали на паритет с Римом в делах державного устройства. Современные мусульмане радикальны, как средневековые крестоносцы, их неистовые духовные лидеры нетерпимы к иноверцам точно так же, как один иерарх католичества, некогда призвавший в ходе расправы над еретиками одного из городов: “Убивайте всех, Господь на небе изберет своих”.

“Этих болванов погубит их собственная техника”, — говаривал про американцев боевой немецкий генерал, собеседник Штирлица из популярного сериала. На месте американцев сейчас — деятели Евросоюза, вместо “техники” — деморализующая, упадническая мораль эпохи модерна и постмодерна.

Как ответила Европа на сплоченный, массовый и, без сомнения, не “организованный сверху” исламский вызов?

Все тем же предложением: “Всем продолжать получать удовольствие, не прекращая расслабляться”. Европа в высшей степени неохотно начала призывать для разрешения конфликта христианских святых. Сплотить утопающее в сытости и поиске все новых и новых наслаждений либеральное общество привычными средствами затруднительно. У мобильной публики Старого Света давно не осталось оснований для жесткого самоопределения: в конкурентной погоне за благосостоянием и жизненным разнообразием люди меняют сексуальные ориентации и даже пол, профессии и политические взгляды. Дабы расслабиться и не страдать, полагается возможным узаконить добровольный уход из жизни (в высшей мере греховную эвтаназию), все более тяжелые “легкие” наркотики и однополые браки.

Французы — самые активные поборники свободы печати — уже высмеяли в своих газетах (“до кучи” к Мухаммеду) и Бога-Сына Иисуса Христа и даже Бога-Отца (Господа всех приверженцев иудаизма).

Можно не сомневаться, что такие ходы в дискуссии с молодой религией безнадежны и ничего не смогут решить.

Что делать псевдохристианской Европе?

Во-первых, отвергнуть ошибочное представление о всеядности демократии. Действительно, демократизм Старого Света сегодня заключается в том, что самому этому Свету возможно объявить священную войну (“джихад”), находясь на его же территории в статусе иммигрантов, живя за счет его же социальных пособий и главное — вполне возможно, до победного конца.

Западу жизненно важно стремительно самоопределяться. Причем это касается не только Европы. Западному миру нужно понять, что если лет 50 назад те же “национальные меньшинства” в США были представлены богобоязненными неграми-баптистами, то сейчас в массе своей это афро-американцы, исповедующие ислам в не самых толерантных его версиях. Поэтому нужно ставить их перед четким выбором: либо пусть далеко не всегда прошеные гости принимают устав западного монастыря (в чем-то, естественно, вертепа), либо пусть убираются восвояси. Иначе ответ может быть слишком радикальным. Успехи на выборах национал-радикалов типа Ле Пена и подобных ему — это всего лишь первый звоночек. Европа, как никто, умеет порождать монстров всемирного масштаба: и Маркс с Энгельсом, и Гитлер с Лениным были вполне полновесными аборигенами этого континента.

Исламскому миру также не грешно было бы поразмыслить о подлинном смысле бытия. Ущербно требовать воздаяния за европейское богохульство, униженно выклянчивая при этом допуск к комфортным стандартам потребления Старого Света — причем из его же милостыни.

Если кому-то экзистенциально близок мир, где чтят законы шариата, ежедневно возносят пятикратную молитву и святотатственно не изображают пророка, почему не отстраивать его самостоятельно? Создавай рай на собственной земле, а не ломись туда в статусе смертника-шахида, убивая десятки невинных людей.

...Естественно, самоопределяться желательно и России с Беларусью. Демографические тенденции исламизации очевидны восточнее Смоленска, они не задержатся с проявлением и у нас.

С кем мы, в конце концов? Это вопрос уже не риторический. Если, разумеется, смотреть чуть дальше собственного носа.