Командировка в зону

Источник материала:

Последствия давней командировки в чернобыльские районы Беларуси будут напоминать о себе людям в милицейских погонах на протяжении всей оставшейся жизни. Многие из тех, кто принял на себя удар разбушевавшегося атома, уже взирают на нас с гранитных плит и обелисков. 

Полковник белорусской милиции, начальник кафедры уголовно-исполнительного права Академии МВД Республики Беларусь Анатолий Шарков был в числе тех, кто первыми после аварии охраняли 30-километровую зону вокруг огнедышащего энергоблока Чернобыльской АЭС. Вот какими воспоминаниями он поделился с читателями «Р». 

— О том, что произошла авария на Чернобыльской АЭС, нас официально уведомили только утром 28 апреля. Даже милиция о масштабах аварии знала очень мало, наиболее правдивая информация доходила от людей, побывавших в граничащих с Украиной районах Беларуси. Приказ готовиться к командировке в зону аварии был с напутствием: мол, работникам милиции не к лицу прикрываться больничными листами. 

Главная цель командировки – защитить жителей Наровлянского района от невидимого врага — радиации. Впоследствии мне довелось побывать под обстрелами в составе миротворческой миссии в Нагорном Карабахе. Однако чернобыльское лето, как оказалось, таило в себе куда большую опасность, нежели пули. Да и пропаганда сыграла не последнюю роль: дескать, что нам эта радиация, чуть ли не шапками забросаем. Нам было приказано надеть только старую форму, чтобы потом было не жалко ее выбросить. Начальником отряда был назначен майор милиции заместитель начальника 5-го Управления МВД БССР Валерий Михайлович Козлов. Ныне он генерал-майор милиции в отставке. Замполитом — старший инструктор политотдела министерства Александр Александрович Масюк. 

Прибыли мы на место в июне 1986 года. По приезде первый секретарь Наровлянского райкома партии попросил сотрудников милиции помочь в заготовке кормов для колхозных коров. Вручили нам косы, а кто знал, что трава на лугу чуть ли не светилась от излучения. Это потом измерили уровень радиации в сене и быстро прекратили сельхозработы. Хотя были внутренние инструкции, которые предписывали без особой надобности на улице не гулять. В охраняемую нами 30-километровую зону стремилось проникнуть много охотников поживиться вещами в брошенных наспех деревенских домах. Да и жители пытались вернуться обратно, чтобы забрать документы и ценные вещи. Представьте, сельчан быстро эвакуировали, а в сараях осталась практически вся домашняя живность. Чтобы ее накормить, хозяева всеми правдами и неправдами возвращались в родные дома. При виде милицейских патрулей они прятались в сараях и огородах. Правда, к завершению нашей командировки редкий петух мог запеть поутру в покинутых деревнях… 

Многие пожилые люди плакали, просили их не выселять. Можно было понять их горе – мы им частенько подвозили туда хлеб, делились минеральной водой, мясной тушенкой с кашей, входившей в сухой паек. Чисто по-человечески мы не могли иначе поступить с этими стариками.   

Помню названия отселенных деревень: Довляды, Дерновичи, Белые Сороки — они представляли собой мертвую территорию.  В тот год поразило обилие в садах яблок, груш и клубники, но это были уже запретные чернобыльские плоды: видишь, облизываешься, а съесть нельзя. Тем не менее солдаты внутренних войск, охранявшие зону, нередко нарушали все запреты и собирали радиоактивные фрукты. Местное население, нисколько не опасаясь, ловило рыбу в Припяти и ее притоках. 

Еще одно воспоминание останется со мной на всю жизнь – это непередаваемый «вкус» радиации, с ярко выраженной металлической окалиной. Уровень радиации измеряли далекими от совершенства армейскими дозиметрами образца 50-х годов, пылившимися десятки лет на складах. Были также выданы защитные респираторы, но из-за невыносимой жары их практически никто не надевал. Мы совершенно не были информированы о том, какую опасность несет радиация. Иначе кто бы разрешил солдатам внутренних войск жить в вырытых землянках, в которых ее уровень был выше допустимых норм. С берега Припяти очень хорошо просматривались очертания  разрушенного взрывом энергоблока и вертолеты, сбрасывавшие в него мешки с песком. 

Каждый день, возвращаясь из зоны, мы мылись в бане, меняли одежду и глотали витамины. Я думаю, что дозы радиации, накопленные нами в 30-километровой зоне, в диспансерной книжке были значительно занижены. Мало кто из сотрудников милиции следил и за показаниями индивидуальных дозиметров-накопителей, так как от радиации в те дни невозможно было укрыться. Всего лишь месяца хватило для того, чтобы потерять здоровье. После командировки в зону у многих резко снизился уровень лейкоцитов в крови, они перенесли операции на щитовидной железе. Некоторые из тех, с кем мы в одном отряде охраняли 30-километровую зону, уже, к сожалению, покинули этот мир. В их числе майоры милиции Роман Авраменко и Владимир Емельянов. Конечно же, мы всегда будем помнить наших коллег в милицейских погонах, светлая им память.