Услышать правду

Источник материала:

УЛИТЕНОК Галина

25 апреля в мире отмечается День Катастрофы и Героизма еврейского народа в память о 6 миллионах евреев, ставших жертвами Второй мировой войны

Инна Павловна не скрывает, что не любит говорить, как уничтожали людей. Хотя уверена: рассказывать об этом необходимо. Инна Герасимова, искусствовед по образованию, кандидат исторических наук — директор Музея истории и культуры евреев Беларуси, председатель республиканского фонда «Холокост».

— Нельзя смаковать смерть и страдания. История гетто – это очень тяжелая, повседневная борьба людей за возможность выживания, мужество и стремление остаться человеком. Ведь даже в гетто существовало подполье. В апреле прошлого года мы подготовили выставку «Еврейское Сопротивление в Беларуси», которая имела большой резонанс. На основе ее материалов уже издано несколько буклетов и серьезное исследование – книга «Встали мы плечом к плечу» о евреях в партизанском движении Беларуси. Безусловно, недопустимо и забывать, что из более двух миллионов погибших в ходе Второй мировой войны жителей Беларуси примерно 700 — 800 тысяч составляли евреи. Наша страна относится к наиболее пострадавшим от Холокоста.

Кстати, само слово «Холокост» переводится как всесожжение. А расшифровка понятия — уничтожение европейского еврейства. Есть еще один термин — «Катастрофа». Евреи всего мира отмечают День Катастрофы — в память о гибели 6 миллионов евреев в годы Второй мировой войны. В Беларуси наша община еще отмечает 21 — 23 октября свой, «внутренний» день Холокоста — дату последнего погрома Минского гетто в 1943 году. К сожалению, пока она не считается официально признанной. Хотя во многих городах местные власти считают своим долгом принять участие в таких мероприятиях, ведь практически в каждом белорусском городе существует своя «Яма».

В 2000 году в Стокгольме был принят документ, призывающий все мировое сообщество изучать тему Холокоста как образовательную гуманитарную дисциплину. Не оттого, что кто–то особенно любит евреев. Вовсе нет. А потому, что Холокост — ярчайший пример в истории человечества, когда один народ уничтожал другой народ только лишь по национальной идентификации. Других поводов просто не существовало. Не случайно в ноябре 2005-го ООН приняла решение – отмечать 27 января во всем мире, день освобождения советскими войсками в 1945 году концлагеря Освенцим, где среди погибших около 85 процентов были евреями, как день Холокоста.

В прошлом году меня пригласили в Германию, в Берлин, где 9 мая открывался памятник–мемориал погибшим европейским евреям. Грандиозное сооружение, на создание которого ушло 18 лет и 28 миллионов евро (основную часть денег выделило немецкое государство и город Берлин). Там же организован музей, которому, кстати, мы передавали некоторые свои материалы. Домой я вернулась с четким осознанием: нам тоже нужно иметь свой музей Холокоста, где должна показываться не только трагедия евреев, но обязательно и страна, Беларусь, где евреи жили долгие годы, где их спасали от уничтожения простые люди, которых мы сегодня с благодарностью называем праведниками народов мира. Постановка вопроса приобретает особую актуальность еще и потому, что сейчас в стране начата большая работа по организации въездного туризма. Традиционно среди гостей Беларуси немало евреев из всех стран мира, которые ищут свои семейные корни. Это очень серьезный, на мой взгляд, вопрос.

Знаете, когда–то уехавшие из страны до сих пор сохраняют в себе предубеждения. И нередко, зайдя в наш сегодняшний музей, начинают удивляться: «О! Как! Вам разрешили?!» Приходится в который раз объяснять: нам никто ничего не запрещал. Более того, наш музей включен в перечень музеев Минска.

Когда мы создавали свой музей, приходилось слышать и такой «аргумент» — со стороны, не в Беларуси. Мол, евреев в стране осталось совсем мало, кому будет нужен ваш музей. На что я всегда отвечала с абсолютной убежденностью: даже если вдруг в Беларуси не останется ни одного еврея, все равно еврейская жизнь навсегда останется частью истории страны и белорусского народа.

— В вашем музее можно встретить немецких туристов. По–вашему, они идут через «не хочу» или все–таки потому, что «хочу»?

— Думаю, только потому, что «хочу». Как правило, немцы пытаются понять что–то важное для себя. Особенно молодежь. Запомнилась большая группа школьников. У них в учебной программе есть тема Холокоста. Какие они задавали вопросы! Не только о войне. Но и о сегодняшней жизни еврейской общины, о том, как их, немцев, современные евреи воспринимают. И я впервые почувствовала: до чего же им тяжело. Может, потому, что дети — более открыты, эмоциональны.

Молодежь нередко спрашивает напрямую: может, пора уже все забыть и простить, Германия, мол, свои долги отдала. Когда у меня брало интервью немецкое телевидение, я ответила: во время войны погибли и члены моей семьи. Как историк, я многое понимаю. Но понять — это еще не значит простить. Простить не могу. Да, Гитлер оболванил народ, кого–то заставляли убивать против воли... Однако находились те, кто этого не делал. Вы знаете, что Германия в процентном отношении к своему населению занимает одно из первых мест по праведникам народов мира? У нас в музее также висит фотография офицера вермахта Гюнтера Крулля, который спасал евреев в Пинске.

Однажды, уже был поздний вечер, в музей пришла немецкая супружеская пара и переводчик. Я не знала, кто они. Начала экскурсию. Когда подошли к стенду с фотографиями казни подпольщицы Маши Брускиной, немец остановился и смотрит, смотрит... Я заметила возникшее напряжение. А потом он повернулся ко мне и уже не смог молчать. Нет, этот немец не воевал в Минске. Он попал сюда как военнопленный после победы. Теперь приехал с женой посмотреть город, где когда–то оказался, строил дома. «Вы, наверное, ненавидите нас?» — спросил меня немец. «Что значит — ненавидите... Люди людей... Нет. И все же такое не забывается». И тогда я услышала: «Спасибо, вы сказали нам правду...»

— Приходится ли вам сегодня сталкиваться с проявлениями антисемитизма?

— Я считаю, государственного антисемитизма в Беларуси, безусловно, нет. Бытовой антисемитизм может иметь рецидивы. Здесь нужны поколения, чтобы подобные проявления исчезли полностью. Но это никак нельзя перевести на государственный уровень. Потому что сегодня ты можешь учиться, где хочешь, работать, где хочешь, и никого не интересует твоя национальность. Некоторые евреи жалуются: мол, памятники рушат, кладбища оскверняют. К сожалению, бывает. Но это не государственная политика. Такое встречается и в других европейских странах. Точно так же поджигаются христианские церкви, грабятся могилы... Подобное совершают варвары.

А нормальная молодежь совсем другая. Сегодня немало ребят и девушек, кто с большим интересом изучает историю своих родных мест — деревень, поселков, небольших городков. Не обходят они вниманием и еврейские поселения. Сейчас в деревнях уже евреев не осталось. Но раньше были. И жили с белорусами нормально, мирно, дружно. Я даже замечаю у сельских стариков, которые помнят прошлое, ностальгию по ушедшему времени и его «обитателям», в том числе и местным евреям. Однажды в Вишнево мне так и сказали: «Ой, как хорошо, что вы будете писать о наших евреях». О наших евреях! Они сохранили даже фотографии. Наверное, и проблемы в свое время возникали. Но за давностью лет все плохое ушло, а доброе осталось в памяти навсегда. И молодые относятся к прошлому трепетно, потому что не слышат от старших негатива. В них уже нет внутреннего антисемитизма. Феномен вообще любопытный. Я даже хочу специально написать статью на эту тему.

Сегодня во всем мире наблюдается всплеск проявлений антисемитизма и преступлений на национальной почве. Мы все, незаивисимо от национальности, религиозных предпочтений, должностей и профессий должны поставить заслон этим проявлениям ненависти, так как люди должны думать о том, что их объединяет, а не разъединяет. Ведь по большому счету все хотят мира и спокойствия, и замечательно, что в Беларуси сегодня именно такая атмосфера. Иногда меня обвиняют в завышенном оптимизме. Но я как житель Беларуси, как человек воспринимаю ситуацию именно так.