История одной фотографии

Источник материала:

СЕЛИЦКАЯ Людмила

Самая красивая форма, говорят, у моряков: за ней — ведущаяся не один век флотская традиция выглядеть на своем и чужом берегу с иголочки, достойно представляя пославшую в далекое плавание державу. Освоившие вторую голубую стихию — небо — летчики позаимствовали у морских душ не только многие профессиональные термины (флот, корабль, лайнер, эскадра), но и тягу к щегольству. Свои погоны они также любят носить на нарядных форменных плечах.

Такие, слегка фривольные, но не потерявшие от этого исторической достоверности, мысли пришли мне в голову, когда давний читатель и почитатель нашей газеты Михаил Костюкевич принес в редакцию очередной снимок из личного архива. (Михаил Филиппович, бывший летчик, а ныне пенсионер, живущий в Минске, благодаря богатой на интересные события судьбе время от времени рассекречивает, так сказать, свой собственный спецхран.)

На фотографии — два красавца летчика в новеньких (кажется, необмятая кожа так и заскрипит при малейшем движении) куртках: справа — сам Михаил Костюкевич, правый пилот корабля Ту–16. (Именно корабля, как подчеркнул дотошный Михаил Филиппович, а не самолета или лайнера.) Слева — Аркадий Мальков, второй штурман того же Ту–16. На заднем фоне — ничем не примечательное здание, в придачу к своей непритязательности плохо пропечатанное фотографом–любителем. И дата на обороте: апрель 1963 года.

Банальный, по большому счету, снимок, которых в каждом семейном альбоме найдется десяток, а то и сотня.

Если не знать оставшейся за кадром истории.

История же, не попавшая под прицел объектива, очень интересная.

Два молодых красавца «летуна» в щегольских куртках на молнии (такой строго регламентированной уставом длины, что даже форменные кителя из–под них выглядывают) запечатлены на аэродроме «Североморск–1». Для знающего человека, военной косточки, название скажет о многом: так обозначался военный аэродром Северного флота в Мурманской области. Причем запечатлены старшие лейтенанты в строго конкретный день 25 апреля 1963 года: аккурат накануне первого визита в СССР лидера кубинской революции Фиделя Кастро, началом которого, по официальным данным, считается 27 апреля 1963 года. А по неофициальным, известным лишь узкому кругу лиц, причастных к приему высокого гостя, именно 26 апреля товарищ Фидель, воспользовавшись приглашением Хрущева посетить СССР, вместе с сопровождавшими лицами сел в пассажирский лайнер Ту–114, взявший курс из Гаваны на советское Заполярье. В то время, как уверяет экс–летчик Костюкевич, это был единственный в СССР самолет, способный за 14 — 16 часов преодолеть расстояние между Кубой и Советским Союзом по северному маршруту без промежуточной посадки и дозаправки топливом. То есть летел Ту–114 над Баренцевым, Норвежским морями через Атлантический океан в Гавану. Или в обратной последовательности: если брать за основу сам прилет Кастро в СССР на советском самолете.

Куба, напомним, к тому времени благодаря помощи Страны Советов и стран соцлагеря благополучно справилась с экономической блокадой, объявленной ей Соединенными Штатами Америки, да и Карибский кризис, чреватый третьей мировой войной и ядерной катастрофой на земном шаре, был благодаря усилиям Кеннеди и Хрущева успешно разрешен.

Но обстановка вокруг острова Свободы, как пишет политически грамотный экс–летчик Михаил Костюкевич, оставалась напряженной. По этой причине прибытие самолета с Кастро на борту держалось в тайне до самой посадки на аэродром «Оленья» Мурманской области. Погода на аэродроме к моменту приземления была очень сложной: 80 — 120 м нижняя кромка облаков, в воздухе висел туман — и сидевшему за штурвалом пилоту А.Витковскому пришлось садиться вне видимости земли со второго захода. Встречал кубинского лидера Анастас Микоян вместе с руководителями области и Военно–морского флота.

Поскольку летчики — народ общительный, то очень скоро подробности встречи высокого гостя с Кубы дошли и до служившего в Североморске пилота Михаила Костюкевича. Микоян при всех обнял Витковского и похвалил за летное мастерство. Темпераментный же Фидель очень радовался встрече с советской страной и удивлялся лежащему в апреле снегу, хватая его руками и обсыпая себя. Правда, как вспоминают нынче старожилы Мурманска (а Кастро после приземления прибыл в Мурманск, где его душевно принимали местные жители), теплолюбивому гостю, не рассчитавшему с зимним гардеробом, пришлось выдать теплую куртку и армейскую шапку.

Затем Кастро посетил военных моряков и летчиков Североморска.

27 — 28 апреля товарищу Фиделю были показаны боевая техника и оружие морфлота, даже считавшиеся секретными подлодки. (Так, по уверению многих историков–политологов, Никита Сергеевич Хрущев постарался загладить недовольство кубинского союзника тем, что доставленные на остров Свободы советские ракеты с ядерными боеголовками после мирного урегулирования кризиса не были оставлены в распоряжении кубинцев.) В знак уважения к высокому визитеру на рейде были выстроены десятки советских подлодок 69–й бригады. В том числе и Б–36, участвовавшая в походе к берегам Кубы во время Карибского кризиса. Правда, согласно опубликованным нынче мемуарам военных моряков Кастро на ее борт так и не ступил, побывав в гостях у других подводников.

Гостеприимство моряков привело к тому, что Кастро задержался у них сверх программы, а впереди его еще ждали первомайские торжества в Москве. Так что у авиаторов, которые с неменьшим нетерпением ждали его, он пробыл совсем недолго. Поприсутствовал всего лишь на кратком митинге на аэродроме «Североморск–1», после чего и отбыл на двух Ил–18 в Москву.

«А при чем здесь Костюкевич?» — спросит нетерпеливый читатель.

«А вы дослушайте историю до конца», — скажу я.

Летную часть, где служил Михаил Филиппович, также готовили к визиту Кастро. Гостю с Кубы решили показать самолет Ту–16 с двумя подвешенными ракетами под плоскостями, для чего выделили летный экипаж командира эскадрильи майора Владилена Алексеевича Бондаренко. Накануне прибытия кубинской делегации членам экипажа дали команду получить новые шевретовые куртки, что и было исполнено.

Вот как дело обстояло дальше.

«28 апреля 1963 года утром экипаж построили для встречи Главкома ВМФ адмирала Советского Союза Горшкова, который прибыл к нашему самолету с командованием авиации. После проверки с запуском подвешенных ракет и напутствием летчиков перед прибытием высокого гостя командование уехало. Мы остались ждать. Запускал двигатели ракет я — правый летчик нашего экипажа. Ближе к обеду видим такую картину: по аэродрому мчится кавалькада автомашин. А недалеко от нас стояли два Ил–18. Эта армада направилась не к нам, а прямиком к стоящим неподалеку Илам. Нам же пришлось наблюдать на расстоянии за действиями прибывших. После небольшого совещания гости вместе с Ф.Кастро сели в два Ил–18, самолеты взлетели и взяли курс на Москву. А нам дали команду снимать ракеты и зачехлять самолет.

Вот так вышло, что мы не смогли лично показать Фиделю Кастро наши ракеты. Как мы потом узнали, планировавшийся к нам визит отменили из–за того, что Кастро задержался на кораблях, а Никита Сергеевич Хрущев позвонил в штаб флота и приказал Микояну срочно увозить кубинского гостя в Москву. Не буду лукавить: каждый из нас в душе был недоволен Хрущевым».

Впрочем, история на этом не закончилась: на следующий день Михаил Костюкевич вместе с другими летчиками получил приказ сдать на склад новенькие шевретовые куртки, полученные для встречи кубинского лидера. Приказ, конечно же, был исполнен.

Хорошо, хоть запечатлеться в обновках летчики успели. Как будто чувствовали: будет что показать и рассказать внукам.

А что такое шеврет, может спросить уж самый–самый дотошный читатель.

Кожа хромового дубления из овчины, из которой летчикам и шили форменные куртки. Те самые, в которых пилоты выглядели не менее элегантно, чем стремящиеся их перещеголять в одежде моряки. «У меня до сих пор есть такая, — похвастался напоследок Михаил Филиппович. — Правда, от времени уже бронзового цвета стала».

«Неужто та самая, что к приезду Кастро выдавали? — удивилась я. — Вы ж ее на склад сдали».

«Другая, конечно. Мы ведь сдали полученные вне очереди куртки. А все, что получали по графику, оставалось в нашем распоряжении», — с достоинством ответил старый летчик.

И теперь я надеюсь, что за фотографией он придет в редакцию в раритетной куртке из шеврета.

А что касается первого визита Фиделя Кастро в СССР, то продолжался он больше месяца — по некоторым данным, целых 35 дней. За это время кубинский лидер успел объехать всю страну от Мурманска до Самарканда, побывать в гостях во многих трудовых коллективах и даже на атомном ледоколе «Ленин». А еще, как написал сопровождавший Кастро известный кубинский журналист Аркоча, «гениальная Плисецкая танцевала в честь Фиделя самое сказочное в своей карьере «Лебединое озеро». Итогом визита стало то, что зарубежному гостю была вручена золотая медаль Героя Советского Союза. С ней на груди официальная хроника и запечатлела Фиделя Кастро на Красной площади в Москве во время первомайской демонстрации.