В гостях у черного лабрадора

Источник материала:

Немного эпистолярного жанра

Уважаемая редакция! В июне у вас был опубликован рассказ «Буян – хозяин пляжа». Он произвел на меня сильное впечатление. Я очень люблю животных и плакала, когда Буян утонул. 

Понимаю, что это литературное произведение и автор имеет право на вымысел. Но в рассказе есть непонятное ответвление сюжета. Почему с Русланом и его собакой все это случилось именно после их поездки в усадьбу «Лунный свет» к тому чудаковатому старику с его черным лабрадором? 

Юлия К.

Уважаемая Юлия! Автор цикла «Призраки усадьбы «Лунный свет» предоставил нам для публикации всю серию рассказов. И теперь, публикуя очередной из них, есть возможность прояснить ситуацию, о которой вы пишете. 

Спасибо за внимание к газете. 

С десяток лет назад один из чиновников республиканского масштаба, с которым мы и сейчас поддерживаем дружеские отношения, познакомил меня со скромным начальником одной из спасательных станций. Время от времени я выезжал туда на рыбалку, где мне предоставляли удобную лодку, поскольку резиновых не признаю. Недавно вновь побывал там и услышал трагическую историю о Руслане и его Буяне – хозяине пляжа. Так появился на свет тот рассказ.

Однако и меня самого занимал тот малопонятный ход сюжета, связанный с поездкой Руслана с собакой в какую-то глушь. Хорошенько поразмышляв и проанализировав все детали, решил, наконец, что сходится все… Кроме весьма существенного. Руслан с Буяном наверняка были у хозяина усадьбы «Лунный свет». Но я там бывал уже несколько раз и никогда не видел не только черного лабрадора, но и самой захудалой дворняги. 

Эта загадка подтолкнула меня к тому, что я решил, наконец, выполнить просьбу Светланы Юрьевны, супруги моего погибшего в авиакатастрофе друга, получить разрешение ей самой приехать в затерянное между лесов и озер имение. 

Невзирая на то, что глушь здесь действительно несусветная, попасть в усадьбу я мог уже и с закрытыми глазами. 

К знаменитому шлагбауму я подкатил к вечеру, когда солнце неспешно, но азартно начало раскрашивать блуждающие над лесом и озером облака в редкие по красоте цвета и узоры. 

Хозяин «Лунного света» возился с испорченной газонокосилкой. В этот летний вечер красота здесь царила невообразимая, все казалось погружающимся в волшебную благодать. 

— Хорошо как у вас здесь, Иван Яковлевич… 

— Ну, не всегда так бывает. Вы же знаете… 

Да уж, знал… Я продолжал: 

— Вам бы пса сюда хорошего для полной идиллии. 

У Ивана Яковлевича было явно хорошее настроение. Только что он установил, почему капризничала его «Альпинушка», как он ласково называл свою изящную газонокосилку. И вот сюрприз… 

— Шах, выходи. Хватит в прятки играть, человек уже в третий раз к нам пожаловал. 

Дверь в сторожке у шлагбаума скрипнула, и из нее решительно и весело выскочил черный лабрадор. Собака ласково глянула на хозяина. Сухо и равнодушно — на меня. 

— А где же он был в те дни, когда я навещал вас? 

— Да где же ему быть? Тут. Шах вообще любит играть в прятки. Вот вы на озере рыбачили, а он с берега наблюдал за вами. Мало ли что на воде случается. Дал бы мне знать. А то и сам помог. Он у нас самостоятельный. Верно, Шахуня? 

Лабрадор вежливо вильнул хвостом и положил голову на колено хозяина. Они хорошо дополняли друг друга. И взгляд у собаки был такой же: спокойный, умный и до обидного равнодушный. 

— И не боитесь вы за него, Иван Яковлевич? Пес знатный, по всему видно, а тут зверей по ночам столько шастает. 

— Да они сами его побаиваются. Кабан, а их здесь немерено, даже к соседним хуторам за картошкой не подходит. Он вроде пес и интеллигентный, а сила в нем есть какая-то дикая. Вот тогда двух енотовидных собак насмерть уложил. А ведь те драться умеют… 

— Как это было? – живо заинтересовался. 

— Помните, в прошлый раз вы спрашивали про свежую могилу? Ну там, где тот паренек-летчик захоронен? Ну так вот, тело, как говорится, еще остыть не успело, а они целой стаей ночью пожаловали. Разрыли уже до гроба. Шах не выдержал, пошел к ним на разборку. Другую собаку вмиг загрызли бы такой командой, а он их в клочья порвал. Ну и сам пострадал малость… 

Только сейчас я заметил приличный шрам на морде Черного. А тот, словно понимая о чем речь, укоризненно глянул на хозяина. Дескать, ну было…

Похоже, нам обоим начали нравиться эти беседы у камина. Иван Яковлевич раскурил сигару и уменьшил звук телевизора, словно приглашал: «Ну, давай, расспрашивай. Не зря ведь приехал за тридевять земель». 

В самый раз было поинтересоваться, зачем сюда приезжал утонувший затем Руслан с Буяном. 

— Это сложная и довольно печальная история, — начал Иван Яковлевич. – С одной стороны, светлая, с другой… Мне удался удивительный эксперимент. Парочка приятелей как-то приехала сюда на рыбалку. Поставили палатку на берегу. Мы общались. Один из них, Николай, был бледным, глаза с каким-то мутным блеском. Сказал, что места здесь удивительные. Уже умирать собрался по приговору врачей, а тут вдруг силы какие-то ощущает. Это мираж, конечно… Словом, рак у него был. Пригласил его к себе в беседку и основательно поговорил. Записал все, что мне надо было. Попросил его приехать ко мне через девять дней. Согласился, молодец. Приехал. Уговорил я его переспать две ночи вот в той пустующей хате. Видите, у самого края кладбища. Там, к слову, хозяин бывший лежит в земле в шести метрах от своего крыльца. Николай тогда долго молчал, но согласился. Молодец. Умница. Луна как раз, по моим расчетам, тогда обе ночи его была. Уезжал, мало веря во что-то путное от моей затеи. Через полгода письмо прислал. Здоров он, а врачи в полном недоумении. Потом летом с женой приехали, подарков мне всяких навезли… Все хорошо у него. Меня с вами переживет. 

— Ну а Руслан тут при чем? – недоуменно спросил я. 

— Руслан брат его родной. Та же болезнь у него была. Семейное это, видать, у них. Не согласился. Ему, правда, зимой ночевать пришлось бы. Печка там не работает. Ну, так дал бы ему одеяло теплое, шкуры там всякие. 

Я только сейчас обратил внимание на Шаха. Он лежал на шкуре огромного кабана у камина, неподалеку от нас, и словно понимал все, о чем говорили. 

— Но тут деталь есть такая, — после некоторой паузы продолжал Иван Яковлевич. – У Николая шансов побольше было. Он семью любил, друзей. А у Руслана никого близко в сердце не было. Жена и та изменяла… Ну разве что Буяна он обожал. Мало этого. Вот и наложил на себя руки. Уныние не просто библейский грех. Это оно, а не нервы первопричина всякой болезни. 

Мне показалось, что при слове «Буян» Шах встрепенулся и поднял с лап голову. Перевел взгляд с хозяина на меня. 

— А могло быть иначе, выдержи он те две ночи? 

— Да, — сухо, но уверенно сказал Иван Яковлевич и отказался рассказать мне следующую историю, уже о хозяине пустующего у кладбища дома.

— Непростая это история. Как-нибудь в другой раз. Нам спать пора. 

Шах тотчас поднялся и пошел на веранду. Я понял, что и в прошлые ночи, когда я спал наверху, он охранял нас здесь, у незапертой двери. Сторожка же была просто его убежищем. 

Из окна верхней комнаты, где я вновь расположился, был виден лишь небольшой край той пустующей у кладбища хаты, о которой рассказывал хозяин усадьбы. Смотрелся он размыто и как-то зловеще. И я невольно задал себе вопрос: а мог бы я, оказавшись на месте Руслана, провести там две ночи? Ответа не было. А чтобы окончательно успокоить себя и уснуть, заключил: уехать отсюда нужно завтра же, чтобы поскорее избавиться от этого дураковатого старика с его более чем странными экспериментами. 

Так я и сделал, успев, правда, передать просьбу Светланы Юрьевны о встрече с ним. 

— Скажите, что, пока сыну не исполнилось пятнадцать лет, ей волноваться нечего… Так что ни она, ни вы не утруждайте себя больше визитами сюда. 

Шах стоял рядом с хозяином, и во взгляде собаки больше не сквозило ни доброжелательности, ни равнодушия. Он явно говорил мне: 

— Не задерживайся, дядя… 

(Из цикла «Призраки усадьбы «Лунный свет»)