Линия фронта — весь мир

Источник материала:

Линия фронта — весь мир

Борьба с террором формирует новый культурный облик западной цивилизации
11 сентября исполняется 5 лет со дня нашумевшей трагической атаки на “башни-близнецы” Международного торгового центра пассажирских лайнеров, захваченных террористами-смертниками. Символ Нью-Йорка — деловой столицы цивилизации Старого и Нового Света — был разрушен, унеся с собой в небытие более трех тысяч человек.
Александр ГРИЦАНОВ
По многим оценкам, именно там и тогда началась третья, “горячая” мировая война, в которой нет четкой линии фронта. В ходе этой войны меняются не только очаги и масштабы локальных конфликтов, в которые вовлечены США. Меняется облик Европы, которая вынуждена защищать свои ценности от угрозы террора.

За эти годы только ленивый не провел параллелей между недавней катастрофой и событиями на американской базе Тихоокеанского флота в Перл-Харборе 7-8 декабря 1941 года. Материальный ущерб в обоих случаях был вполне восполним, людские потери, даже по сверхгуманным заокеанским меркам, — сопоставимыми и допустимыми. Зато в обоих случаях Соединенные Штаты получали полную свободу действий и исчерпывающее нравственное оправдание своей геополитической экспансии.

Однако платить по данным счетам приходится всем. Война стала “сетевой”: в роли врага западного мира выступает не какой-то обезумевший диктатор (это было бы предельно просто), а рассеянные по миру боевые группы, в полном объеме использующие главные свободы Запада — свободу передвижения, свободу личной жизни, свободу частной инициативы и даже свободу слова. Дело дошло до того, что вожди исламских радикалов снисходительно предлагают либеральной цивилизации Старого и Нового Света свое “прощение” — в обмен на массовое принятие религии Аллаха.

Да и сам террористический “фронт без флангов” — именно в таком формате описывали партизанское движение советские историки — достиг самой колыбели цивилизации Запада. Взрывы в Мадриде, чудом предотвращенные диверсии в Великобритании — это уже не сюжеты из киносценариев для антиутопий, это повседневная жизнь европейцев.

Европа не может не реагировать на этот исторический вызов. Как это может сказаться на ее культурном облике?

Первыми, как это происходило всегда и везде, угрозу диагностировали, квалифицировав ее масштаб, профессиональные мыслители Запада — философы, социологи и политологи. Именно в результате реализации их интеллектуальных программ в мире происходят все без исключения тектонические социальные подвижки. Так, без “философского переворота”, совершенного И. Кантом, была бы невозможна — по всеобщему мнению — эпоха буржуазных революций в континентальной Европе (начиная с подвигов Робеспьера и Наполеона). Роль людоедских стратегий Маркса и Ленина в кровавом эксперименте, наверняка навсегда сгубившем славянскую Россию, также не нуждается в уточнениях.

Выводы, формулируемые западными учеными сегодня, кардинально (и это особенно тревожно) не совпадают. Почти все специалисты солидарны в том, что идея Канта о “вечном мире”, достигаемом интеллигентными поисками балансов интересов, в XXI веке принципиально не осуществима. Оппонентом Старого и Нового Света выступает космически чуждая, молодая и амбициозная культура, разбуженная заоблачными ценами на нефть и избыточной деликатностью Запада по отношению к своим былым колониям.

Поэтому ряд ученых призывают вспомнить пафос учения Г. Гегеля, в XIX столетии в наивысшей степени поспособствовавшего становлению единой Германии и в определенном плане — перспективному слиянию всей Европы. Сейчас для многих весьма притягательно выглядят идеи гениального немца о единственности разумного начала в мире, о возможности утверждения “промысла Истории” через жесткую конкуренцию между “историческими” и “плохими” странами, о праве передового государства начинать войну, руководствуясь лишь собственным благом, о высокой нравственной значимости “прогрессивных войн”.

По Гегелю, конкретному народу в определенный момент передано право на лидерство в саморазвитии мирового Духа: целью выступает распространение права и свободы. Устремления других, отстающих народов, по его убеждению, не должны приниматься в расчет. Но, как фиксируют специалисты, такая мысль Гегеля позволяет каждому из местных социальных проектов претендовать на статус единственно подлинно разумного. Таким, например, “передовым субъектом” мирового Духа квалифицируют себя сегодня ислам, бурно развивающийся Китай, “сверхсуверенная” Беларусь и, само собой разумеется, Северная Корея.

Если Старый Свет достанется политикам — сторонникам гегелевской философии, то во имя спасения абсолютного Духа здесь будет необходимо любой ценой защищать идеалы права и свободы и истинно европейские ценности. Хотя существует и возможная вынужденная альтернатива: ограничить рамки Вселенной, в которой разворачивает себя абсолютный Дух свободы и права, цивилизационными барьерами. Придется формировать “герметичные переборки” между так называемым западным (гегелевским) миром, мусульманским и, возможно, конфуцианскими “анклавами”.

Отметим, что в осуществимость данной геополитической программы в Европе верят слабо. Европейцам, по мысли многих, остается лишь мужественно и терпеливо угасать, принося самих себя в жертву собственной политкорректности и презрению к расизму.

Многие гуру Старого Света усматривают возможный путь разрешения событий принципиально иначе. Европа, с их точки зрения, призвана духовно переродиться. Так, приверженцы современного неоязычества яростно обличают глобальную экспансию “торгового разума” и тотального “экономического интереса”, а также “многочисленные влияния капитала, чье планетарное распространение составляет основную угрозу мирозданию в настоящее время”. Они призывают к борьбе за широкую духовную автономию общин и коллективов граждан, основанную на “демократии участия”.

По убеждению этих мыслителей, является величайшей ошибкой полагать, что современная Европа настолько прочно отождествляется с христианской религией и символами, что мир без христианства стал бы миром без Европы.

Цитируя слова блестящего итальянского мудреца середины ХХ в. Ю. Эволы о невозможности выделить из современного гибрида христианства и язычества “христианство” или “язычество” в чистом виде, современные неоязычники уверены в неизбежности перспективного разрыва с иудео-христианством. Быть язычником в настоящее время — это значит изучать древние индоевропейские верования и их историю, соответствующую теологию, космогонию, системы символов, мифы. Язычество предполагает проекцию определенных культурных ценностей на сегодняшних людей — то есть на непосредственных наследников этой культуры, взрастившей человека современного Запада. Это, в свою очередь, приводит к восприятию истории человечества как истории фундаментальной духовной Битвы. Которая сейчас и начинается.

Как подчеркивают новые язычники, верования дохристианской Европы, несомненно, гораздо богаче, чем христианский монотеизм, а по своему духовному разнообразию многократно превосходят его. В основе язычества лежит религиозная связь между Вселенной и человеком, что гораздо глубже и чище, чем система иудео-христианского монотеизма.

Так, к примеру, с точки зрения приверженцев неоязычества, за порнографию и даже за антисемитизм Европа должна быть “благодарна” только христианству. Порнография, а также антисемитизм имеют невротический характер. Первая — как реакция на репрессию сексуальности христианской культурой, ибо “нет ничего более христианского, чем порнография, поскольку она запрещена”. Второй — как последствие того, что Европа сделала из иудаизма свое фрейдовское “сверх-я”, став антисемитской настолько, насколько она хотела бы быть “Израилем”, некогда избранным Богом.

Таким способом омолодившаяся Европа даже не сумеет почувствовать демографического и тем более — идейно-фанатичного прессинга. Как она не ощущала их, будучи духовно юной и бескомпромиссной в эпоху великих географических открытий.

В итоге для многих европейских философов и социологов хорошим тоном становится занятие резко антиамериканской позиции. Они считают главным врагом самобытности европейских народов и представителей исламско-конфуцианского “третьего мира” именно американский глобализм (масонско-иудаистский по сути своей). И все чаще многие мыслители Старого Света призывают к общему фронту народов Европы и “третьего мира” против США и глобализации.

Судя по всему, избрание ответов не заставит себя долго ждать. Самые удачливые политики привыкли зреть на перспективу одних (в лучшем случае — пары) выборов вперед. Смена даже одного поколения — это для них избыточно долго. Осмысливать перспективные альтернативы приходится другим. И тем более — платить по историческим счетам.