“Наш ученый белорус...”

Источник материала:

“Наш ученый белорус...”

В этом году вышел из печати фундаментальный труд Евфимия Карского “Белорусы”. Событие это вовсе не рядовое, особенно если учесть, что исследование, которое фактически стало основой белорусистики, в Беларуси в полном объеме никогда не издавалось.
Лариса МИХАЛЬЧУК
Первое издание исследования Е. Карского “Белорусы” (7 выпусков в трех томах) датируется 1903-1922 гг. Книги издавались в Вильно, Варшаве, Москве. Во второй раз этот труд был издан в Москве в 1955-1956 гг.

Исследование Е. Карского “Белорусы” называют энциклопедией белорусоведения. В этой работе на основе огромного этнографического и лингвистического материала впервые была научно обоснована самобытность белорусского народа, освещены важнейшие этапы развития белорусского языка, определены границы расселения белорусов.

Большое научное значение имеют и другие труды Е. Карского по истории русского языка, славянской палеографии, всего около 700 работ. За исследования в области палеографии Императорская академия наук присудила ученому Ломоносовскую премию, в 1901 г. Е. Карский был избран экстраординарным академиком, в 1916 г. — ординарным академиком. В 1929 г. он был избран членом Чешской академии наук. Единицы уроженцев Беларуси достигали таких научных высот и такого признания в научном мире, как Е. Карский.

Евфимий Федорович Карский родился 1 января 1861 г. в д. Лаша Гродненского уезда. Начальное образование получил в Ятранском народном училище Новогрудского уезда, затем поступил в Минскую духовную семинарию, продолжил образование в Нежинском историко-филологическом институте, где занимался славяно-русской филологией. После окончания института с 1885 до 1893 гг. преподавал в Виленской гимназии, затем был принят преподавателем русского языка в Императорский Варшавский университет. 5 сентября 1905 г. Карский был избран ректором. От этой должности он отказался пять лет спустя из-за давления на университет со стороны министра просвещения.

Период начала ХХ в. был далеко не лучшим в жизни университета, проводившего великодержавную политику, что вызывало волнения в среде польских студентов. Осенью 1905 г. он был закрыт распоряжением ректора, получившего на то согласие университетского совета.

В августе 1906 г. в России состоялся съезд ректоров и директоров институтов, на котором выступил Е. Карский: “Варшавский университет не может быть открыт в настоящее время... Польское общество объято... стремлением к национализации школы... Против высшей русской школы уже год тому назад объявлен решительный бойкот... Город Варшава в настоящее время из всех университетских городов является самым неспокойным в политическом отношении...”.

После этого выступления съезд вынес решение: “Открыть для занятий с начала 1906/07 академического года все высшие учебные заведения, кроме варшавских”. Занятия в университете возобновились только осенью 1908 г. По прошествии лет эта история ляжет пятном на биографию Е. Карского.

В 1917 г. Е. Карский приехал в Минск. Время было неспокойное, и, может быть, этим объяснялось желание ученого покинуть Петербург и вернуться в родные места.

В Минске его застала польская оккупация. Карский отказался от пенсии, которую ему назначили оккупационные власти, жил на гонорары за статьи, посвященные истории литературы и культуры и опубликованные в местной печати.

В декабре 1917 г. Е. Карский принимал участие во Всебелорусском съезде, который проходил в здании нынешнего Национального академического театра им. Я. Купалы, и был избран его почетным председателем. Участники съезда с почтением называли его “наш ученый белорус”, хотя большинство из них вряд ли могли оценить масштаб и значение его научных работ.

Несомненно, что в становлении национального самосознания Е. Карский сыграл колоссальную, к сожалению, пока не полностью оцененную роль. Еще до революции он составил программу изучения белорусского языка, поддерживал белорусские издания, в том числе и “Нашу нiву”.

В Минске Карский преподавал в педагогическом институте, возглавлял комиссию по созданию Белорусского государственного университета. Но он был чужим для советской власти. “Он не вписывался в их политику, — считает известный белорусский историк Виталь Скалабан. — Он не воспринимал политику белорусизации в том виде, в котором она проводилась, потому что он видел то, что было в Беларуси с 1917 по 1920 годы”.

Но были, очевидно, и другие причины. “Карский — почетный председатель Всебелорусского съезда, — говорит историк Андрей Киштымов. — Он академик, профессор, он мог претендовать на должность ректора Белорусского государственного университета, первого президента белорусской Академии наук, причем фигуры, равной ему, в мире ученых того времени в Беларуси не было. А зачем, например, Всеволоду Игнатовскому, ученому-историку новой советской генерации, ученому, заметим, много сделавшему для Беларуси, эта абсолютно невыгодная своими взглядами и весом в научном мире фигура, на фоне которой он несколько блекнет? Что говорить о других деятелях, безусловно, преданных зарождающейся белорусской науке, но не лишенных при этом обычных человеческих слабостей, которым Карский просто мешал?”.

В 1921 г. Евфимий Карский навсегда покинул Беларусь. Ему предлагали вернуться в Минск, но он отвечал отказом, мотивируя это тем, что в Беларуси ему трудно работать. В Ленинграде он возглавил Музей антропологии и этнографии имени Петра Великого Академии наук — знаменитую Кунсткамеру. В должности директора он работал со 2 ноября 1921 г. по 2 октября 1930 г. 29 апреля 1931 г. Евфимий Федорович Карский умер и был похоронен в Ленинграде. Возможно, его кончину приблизили письма в руководящие органы партии из родной Беларуси, в том числе и авторства Игнатовского, раскрывающие “истинное лицо осколка царского режима”, и откровенная травля в прессе.

(Окончание на 24-й странице.)

(Окончание.
Начало на 22-й странице.)

Теперь стало традицией говорить, что имя Е. Карского является “украшением не только белорусской, но и общеславянской науки”. “Исследования, посвященные Карскому, пока еще впереди, — считает В. Скалабан.— Мы абсолютно его не знаем. Пришло время, когда изучение его жизни и деятельности должно стать одним из приоритетных направлений в исторической науке”.

Удивительным кажется тот факт, что в Беларуси до сих пор не издано академическое собрание трудов Карского. Между тем, как рассказывает В. Скалабан, в первые послевоенные годы такая идея была: “Есть архивные данные о забытом теперь решении Академии наук БССР начать издание полного собрания сочинений академика Карского... Но проект так и остался неосуществленным. Выполнение этой работы планировалось совместными силами Института литературы и сектора этнографии Института истории с привлечением специалистов со стороны, главным образом профессора В. Борковского, зятя Карского, живущего в Львове. Я думаю, что и в 1955-1956 гг. работа Е. Ф. Карского ”Белорусы" вышла только потому, что Борковский работал в то время в Москве директором Института языкознания АН СССР".

“Однако, — продолжает историк, — со временем появились препятствия для осуществления этой идеи. В объяснительной записке по этому поводу было сказано, что работа над собранием сочинений ”требует сосредоточенного труда целого ряда сотрудников... Между тем отвлечь их от работы для выполнения данного задания является невозможным".

Беларусь гордится своим земляком и чтит его память: на родине ученого еще в 1964 г. открыт музей, именем Е. Ф. Карского названы областная библиотека и улица в Гродно, а его книги, хоть и со значительным опозданием, но переиздаются. Но, с другой стороны, даже его фундаментальный труд “Белорусы” издается почему-то не по первому оригинальному изданию, а, как отметил В. Скалабан, по поправленному второму, что вряд ли понравилось бы автору.
Теги: Гродно, Минск