Купола под оккупацией

Источник материала:

ПЕРИОД Великой Отечественной войны историки называют «вторым крещением Руси». Но священникам это возрождение давалось дорого. За связь с оккупационными властями их расстреливали партизаны. За помощь партизанам их сжигали немцы. А многих из тех, кто выжил, добивал после войны НКВД.

В ВОСТОЧНОЙ Белоруссии все храмы были закрыты уже к 1939 году. Около 540 православных храмов к началу войны были только в Западной Беларуси. Но уже к июню 1945 по всей БССР действовало более 1000 храмов! В них состоялось огромное количество крещений и венчаний. Так, в Минске в первые три месяца оккупации были крещены примерно 22 тысячи детей. Священники венчали одновременно по 20–30 пар. «О германском победоносном воинстве Господу помолимся…»

НЕМЕЦКОЕ командование было лояльным к воскрешению веры, стараясь привлечь на свою сторону жителей и использовать Церковь в политических целях. Но о полной свободе говорить не приходилось. Уже в октябре генеральный комиссариат Беларуси в лице идеолога Леопольда Юрды заявил, что Белорусская Православная Церковь может существовать только как автокефальная. Неугодных иерархов немецкое начальство заменяло более подходящими. За крещение евреев следовала расправа. Закон Божий в школах разрешен не был. Священников даже принуждали менять слова молитв. Так, районный бургомистр требовал от отца Косьмы Раины из села Хойно, чтобы слова молитвы «О стране нашей, властех и воинстве ея Господу помолимся» были изменены на: «Об освобожденной стране Российской и победоносном германском воинстве Господу помолимся». Вместо этого отец Косьма в пасхальном послании сказал: «Воля Божия не в приказах фашистов, а в призывах Церкви… Кто чем может, помогите народным мстителям в их добром и великом деле». Ему удалось спастись, уйдя в партизанский отряд. Некоторые священники, кстати, тоже выбирали такой путь. Но в основном помогали партизанам, не оставляя паствы и храма. К примеру, выдавали справки подозреваемым в связях с партизанами, что это «глубоко верующие люди, не связанные с партизанским движением», что спасало последним жизнь. Оказывали помощь раненым. Священник Борис Кирик, например, вырыл под полом церковного дома погреб, где устроил госпиталь для партизан на 10 коек. Информировали о карательных планах фашистов. Организовывали сбор одежды и продуктов для воинов. За такое сотрудничество партизанские командиры выдавали им справки о том, что священник «оказывал содействие и не был замечен в сотрудничестве с оккупантами». Но, как показала история, эти справки не очень действовали на органы НКВД, которые после войны расстреливали или ссылали священников за то, что тем удавалось открывать при немцах храмы, за то, что они вынуждены были зачитывать в церкви приказы немецкого командования. Три колокола от Жукова

ПРОЯВЛЯЛИ силу духа батюшки и в открытую. Так, на отпевании убитого полицейского, в кругу вооруженной охраны протоиерей Александр Романушко, настоятель Плотницкой церкви Пинского района, сказал: «Он — изменник родины и убийца невинных детей и старцев. Вместо вечной памяти произнесем же: «Анафема». И, подойдя к полицейским, продолжил: «Искупите перед Богом и людьми свою вину и обратите свое оружие против тех, кто в могилы закапывает живых людей, сжигает заживо в храмах верующих». Потрясенные полицейские отпустили его живым. Но это скорее было исключением. К примеру, в Полесской епархии из-за расстрелов за помощь партизанам число священников уменьшилось в два раза. По приказу немецких властей было сожжены 21 церковное здание, часто вместе с людьми, во время богослужения.

Партизаны, в свою очередь, иногда не уступали в скоропалительности и жестокости фашистам. К примеру, священник Николай Деруга со своим сыном был расстрелян партизанами после оглашения им указа немецких властей об угоне людей в Германию. По имеющимся сведениям, нашими были убиты 42 священника.

Но есть и отдельные случаи, когда священники-патриоты, партизанские батюшки, были отмечены высокими правительственными наградами. К примеру, Виктор Бекаревич, Кузьма Раина, Василий Копычко и др. Сам маршал Жуков в знак признания заслуг отца Евгения Мисеюка прислал из Восточной Пруссии для Свято-Кресто-Воздвиженской церкви в селе Омеленец три церковных колокола.

В статье использованы исследования историка Светланы Силовой и архиепископа Афанасия Мартоса.

Анна КРЮЧКОВА