Первый гонорар от Якуба Коласа

Источник материала:

Война жестоко поступила с моими родными. Одиннадцать из них были сожжены в Освенциме. Среди них и родная сестра моего отца. Она же — мама известного писателя и поэта Беларуси — Петра Устиновича Бровки. Это мой двоюродный брат. После войны мы стали жить в поселке, который сегодня называется Свислочь. Места здесь были очень красивые, и к нам часто, особенно летом, приезжали Петрусь Бровка вместе с товарищами из Союза писателей: Аркадем Кулешовым, Петром Глебкой. Были и писатели из Москвы. Но мне особенно запомнились приезды Якуба Коласа. Он любил отдыхать на излучине Свислочи, где росли небольшие березки и один дубок. Чем-то я приглянулся писателю, он называл меня Щавликом и брал с собой на рыбалку. Он был очень добрым человеком и с огромным уважением относился ко всем окружающим, будь то ребенок или взрослый. В очередной его приезд мы пошли на любимое место, но оказалось, что дубок и березы срубили на дрова. Колас был очень расстроен. И когда узнал, что их срубили наши соседи, дал моей матери деньги, чтобы она отнесла этим людям и они купили себе дрова, а не резали растущие деревья. А потом сказал маме и мне: «Берите лопату и пошли в лес». В лесу мы нашли красивую березу. Колас выкопал ее и принес к дому, где мы жили. Мне сказал: «Копай ямку, земля здесь под твою силу», а маму попросил сделать смесь с глиной и навозом. И мы около крыльца дома посадили эту березу. Потом он дал мне 9 рублей «на конфеты за труд». И я на эти деньги купил 300 г подушечек с повидлом. Это были первые в жизни деньги, заработанные мной.

Потом мы переехали в другое место. Жизнь завертела, и я забыл про свою березку. Но в 1969 году умер мой отец. Мама прямо с кладбища предложила: «Давай заедем к той березке, которую мы посадили втроем с Коласом». Заехали, и — о чудо! — на месте поселка из 8 домиков уже стоит городок. И около нашего домика — нетронутая наша березка. Начиная с 1969 года я ежегодно, когда на Радуницу приезжал на могилу отца, заезжал к своей березке. Часто возил сюда и свою маму. И мне после этого как-то на душе становилось легче. В этом домике поселились душевные люди. Я просил их ее не спиливать. И хотя она мешала, так как стояла прямо у входа, они ее не трогали. И все эти годы я туда ездил. Но несколько лет назад подъехал к домику — нет моей красавицы. И как будто жизнь остановилась. С тех пор я там не бываю.

Анатолий СЫС