Директор школы-интерната сидит за похищение, которого не было?

Источник материала:

Следствие не нашло признаков преступления в действиях его «сообщников»

Историю белорусской девочки Олеси Гайшун, которая шесть лет назад уехала в Италию и не вернулась, и директора школы-интерната, которого обвинили в ее похищении, «Комсомолка» рассказала в июне прошлого года. Директор Леонид Богатырев был осужден на пять лет. В его приговоре сказано, что он «оказал содействие в устранении препятствий для похищения человека, ... после чего другие лица путем обмана... похитили Гайшун О.Г. и вывезли ее в Итальянскую Республику, где последняя находится до настоящего времени». Под другими лицами имелись в виду двое сотрудников благотворительного фонда, которые оформляли документы и отправляли девочку в Италию на лечение. В конце января они получили официальные постановления о приостановлении расследования против них - в их действиях «не усмотрено признаков какого-либо преступления, а в исследуемых событиях - общественно опасного деяния».

КАК ЭТО БЫЛО

Документы Олеси завалились за шкаф в посольстве

Олесе Гайшун в июне исполнится 18 лет. Так что можно сказать, что треть своей жизни она уже провела в Италии, не считая тех нескольких лет, когда она приезжала туда дважды в год - летом и на рождественские каникулы. В принципе, до недавнего времени (пока не возникли проблемы с оздоровлением белорусских детей в Италии) многие детдомовцы гостили в итальянских семьях каждый год. Некоторым улыбалась судьба. И тогда итальянцы их усыновляли. Шесть лет назад, в 2001 году, итальянская семья Лести, принимавшая Олесю, поняла, что не мыслит без белорусской девочки своей жизни. Но по итальянским законам удочерить ее они не могли - разница между 11-летней девочкой и потенциальными родителями была больше сорока лет. Кстати, в Беларуси такого ограничения нет - у нас существует понятие нижнего порога: усыновитель должен быть старше ребенка минимум на 16 лет.

Поэтому весной 2001 года супруги Лести приехали в Беларусь навестить Олесю и выяснить, есть ли варианты для удочерения девочки. Лести побывали во многих белорусских инстанциях и, вернувшись в Италию, собрали пакет необходимых документов, который передали в белорусское посольство в Риме. Надо сказать, что Джорджио Лести - человек в Риме известный, много лет он работает в юридической службе мэрии Рима, живут они в престижном районе итальянской столицы недалеко от Ватикана. Словом, о таких родителях можно только мечтать.

То, что документы в белорусском посольстве были приняты, подтверждает оплаченная квитанция консульского сбора. А затем... документы были потеряны. Между тем Олеся осенью 2001 года снова уезжает в Италию - Лести оформили приглашение на лечение. С тех пор девочка в Беларуси не была ни разу. Итальянская семья дважды продлевала разрешение на лечение, очевидно, надеясь, что вопрос об удочерении вот-вот решится. А в 2004 году они оформили в итальянском суде опеку над Олесей с правом наследования имущества опекунов. С тех пор по законодательству Италии Олеся Гайшун находится в этой стране совершенно законно.

А документы, кстати, были найдены - они просто завалились за шкаф в посольстве.

ИЗ ПЕРВЫХ УСТ

«Я даже не знала, что девочка улетела»

Елена Кузина в 2001 году возглавляла тот самый фонд, который занимался оформлением выезда Олеси на оздоровление. И это она, по версии суда, с помощью директора интерната похитила и вывезла девочку в Италию. Елена попросила изменить имя и фамилию, так как о ее проблемах не знают даже родители.

- Когда вы первый раз увидели Олесю?

- Я видела ее единственный раз. Весной 2001 года она пришла в наш офис с итальянской парой Лести. Они приехали в Минск, чтобы узнать, как оформить опеку.

- А на оздоровление Олеся ездила в Италию через ваш фонд?

- Нет, через другой. У Олеси начались там проблемы со здоровьем. Они позвонили мне (я врач по профессии) за советом. Говорят, мы ее здесь подлечили, но девочка нуждается еще в одном курсе лечения. Как это сделать? Я ответила, что если будет собран определенный пакет документов со справками, медицинскими заключениями и рекомендациями, наш Минздрав может дать разрешение на лечение. В сентябре этот пакет документов я получила. Но прежде требовалось получить принципиальное согласие или несогласие государственного опекуна девочки - директора интерната. Конечно, он такое согласие дал. В итоге в Минздраве все бумаги были подписаны и разрешение получено. Пакет документов я забрала из министерства и принесла в фонд.

- А какие у нее были заболевания?

- Честно признаться, через шесть прошедших лет вспомнить подробности непросто. Смертельного ничего. Но куча хронических проблем - герпес, поясничный сколиоз, астма.

- И когда Олеся улетела?

- А я и не знала, что она улетела. 1 октября 2001 года я уволилась из фонда и все эти годы ничего о судьбе девочки не знала. Ведь кроме разрешения Минздрава нужно было заниматься визой, билетами, отправкой ребенка. Ничего этого я уже не делала.

- Все эти пять лет вы ничего не знали об Олесе?

- Совершенно. Слухи о том, что у Богатырева неприятности из-за невозвращения ребенка из-за границы, до меня стали доходить осенью 2005 года. Я на это даже не обратила внимания. А в феврале 2006 года ко мне пришли домой с обыском.

- Почему же вас обвинили в похищении?

- В деле Олеси был перевод письма итальянской семьи, где они просят разрешить провести лечение девочки. Тогда такие документы мог заверять не нотариус, а руководитель фонда. Это заявление было заверено печатью фонда и моей подписью.

ВЗГЛЯД С 6-ГО ЭТАЖА

Со стороны это дело выглядит так. Есть руководитель фонда и водитель, которые задумали похитить ребенка и отправить его в Италию. В качестве сообщника они привлекли директора интерната, который является государственным опекуном ребенка. Через пять лет против «группы лиц по предварительному сговору» возбуждают уголовное дело, но судить решают по очереди. Сначала директора интерната, хотя не он был организатором преступления. Но приговор ему выносят - пять лет. Завтра будет ровно 8 месяцев, как Леонид Богатырев сидит за решеткой.

А потом следствие выясняет, что «организаторы преступления» никакого преступления не совершали, и расследование против них приостанавливает. Совсем закрыть его невозможно - в приговоре Богатырева они ведь упоминаются. Закрыть дело можно только после того, как приговор против Богатырева будет отменен. Но один суд, кассационный в Могилеве, он уже проиграл, теперь его жалоба находится в Верховном суде. Но решения пока нет никакого.

А Олеся по-прежнему живет в Риме, учится в престижном лицее, изучает английский язык и собирается когда-нибудь приехать на родину. Ведь летом ей будет уже 18 лет, и она перестанет числиться похищенным ребенком.

Но если девочка жива и здорова, живет в таких условиях, о которых могут мечтать не только детдомовские, но многие домашние белорусские дети, ЗА ЧТО сидит Леонид Богатырев?