Шедько и бульдозер

Источник материала:

ПОПОВА Виктория

Известный автор–исполнитель представляет новый альбом

Актер русского театра Алексей Шедько в прошлом сезоне работал на сцене через день. Он был занят в самых популярных спектаклях театра: «Пойманные сетью», «Самоубийца», «Разбойники», «Амфитрион»... При этом Алексей уже 15 лет знаменитый автор–исполнитель: с ансамблем «Сестра» он много гастролирует. Его диски успешно продаются в Израиле, Канаде, США.

В последние годы у артиста было очень много спектаклей, гастролей, съемок в кино... Казалось, к музыке он охладел. Но вот на днях на прилавках магазинов появился новый студийный альбом Алексея Шедько и группы «Сестра» — «Тайга».

— Алексей, давно вы тайгу полюбили?

— В ноябре прошлого года меня занесло в Ханты–Мансийск с гастролями, и друзья предложили в качестве развлечения вертолетную охоту. Я против охоты какой бы то ни было, но от полета не отказался. Те красоты, которые открылись передо мной во время прогулки на вертолете, впечатлили: я видел стаи волков, бесконечные сибирские горизонты... У меня появилась идея песни, а затем и целого альбома, пронизанного одной темой — темой тайги как территории, где не действуют социальные законы. Тайга — это некая «страна», где все подчинено законам природы. Мне захотелось передать чувства организма, который имеет счастье не только выживать там, но еще и открывать для себя какие–то красоты.

— А клип уже сняли?

— Нет для нас в этом никакой нужды. Вы много видели в последнее время клипов, к примеру, такой группы, как «Воскресение»?

— Да, на многих московских каналах сейчас крутят их новый клип...

— В любом случае среди остальной «шелупони» он просто не заметен. Все эти участники проектов «Серебряный граммофон», «Песня года» на мой вкус — художественная самодеятельность. И я не вижу смысла тратить силы и средства, чтобы мелькнуть в этой поп–обойме. Видеоклип — это часть шоу–бизнеса, и если этой индустрией заниматься по–настоящему, нужен не один видеоклип, насколько я понимаю. Это должен быть веер всевозможных мероприятий. А просто создать видеоклип, чтобы он крутился изредка по телеку, — в этом нет проку. Ну вот была, например, идея у одного из телеканалов в Питере снять наш концерт с Владимиром Ткаченко. Целиком. И они сняли два часа прекрасного видео: записаны 22 песни, выпущен прекрасного качества концертный DVD–диск.

— А где его можно купить?

— В России, вероятно. У меня дома есть несколько штук. Я сейчас не об этом, я о том, что не страдаю отсутствием внимания к своей персоне. Мы гастролируем в Челябинске, Самаре, в Питере были три концерта, в Ханты–Мансийске... В Нью–Йорке мои знакомые покупают мои диски за 27 евро.

— Очевидно, пиратские. Вам не обидно, что авторские вознаграждения проходят мимо вас?

— Да, обидно. Но мое чувство обиды растворяется в пространстве, нет никакой стенки, о которую могла бы удариться моя обида. Поэтому я не вижу смысла страдать. Наоборот, благодаря своей популярности в Нью–Йорке я получил интересное предложение, над которым сейчас работаю: перевожу американские мюзиклы на русский язык.

— А вас не приглашал, кстати, российский актер Илья Олейников на мюзикл «Пророк», который он собирается ставить здесь, в Беларуси?

— Я был на прослушивании — безрезультатно, очевидно, я им не понравился. И я понимаю, в чем дело: у меня точно так же, как и у приглашающей стороны, есть абсолютно жесткие требования, которые должны учитываться. Там альянса бы не состоялось. Видимо, россияне считают, что в Беларуси артисты дешевле: иначе для них нет никакого смысла ставить мюзикл с белорусскими артистами, правильно?.. А я бесплатно работать не умею.

— Да, помнится, много лет назад вы были единственным артистом, который требовал гонорар за участие в церемонии «Рок–коронация».

— А что в этом такого? Сцена — это не баня, где я сижу и что–то там такое бренчу в свое удовольствие. Я на сцене выступаю перед публикой, выкладываюсь на все сто... Хотя в «Рок–коронации» я уже давно не участвовал. Когда–то эта премия была событием для страны, у мероприятия был солидный статус и она преследовала прежде всего музыкальные цели. Сейчас «Рок–коронация» — не больше чем рекламное мероприятие пивной компании, и все эти «короны» ничего не определяют, они просто смешны.

— Почему вы отказались от концерта–презентации своего нового альбома в большом концертном зале?

— Мы пришли, как и назначали, в четыре часа дня на репетицию в один из таких залов, а там ничего не готово: «Мы не успели убрать». Я спрашиваю: «Так что нам, уходить?» «Уходите!» И суть не в том, что Шедько обидели. Такой подход к делу угнетает...

— Когда в последний раз вы гастролировали в Беларуси?

— Ситуация, когда на концерт исполнителя продается 300 билетов, а остальные 1.500 дают бесплатно, для меня непонятна. Не в последнюю очередь все эти проекты, типа «граммофонов», приучили к халяве, и теперь люди не скоро будут думать о том, что, если артисты работают, они точно так же, как и все остальные, могут претендовать на зарплату.

— А если бы вас позвали участвовать в проект, например, «Звездный цирк»? Отказались бы?

— Нет, это не для меня...

— Извините, Алексей, но ваше участие в спектакле «Самоубийца», возможно, некоторые также считают неудачным.

— Это не режиссерский шедевр, но мне нравится играть в этом спектакле, хоть убейте. Там есть пару очень понятых мною монологов. Актер, который работает в театре, редко имеет возможность обретаться только в такой среде, где ему было бы полностью комфортно. Возможно, в мастерской у Фоменко, или в «Табакерке», или в лондонском «Глобусе» актеры абсолютно счастливы работой. Но в основном, поверьте, с чем–то приходится мириться в любом театре.

— А продюсер у вас есть?

— Я считаю, что по–настоящему способному человеку, амбициозному и знающему точно, для чего он, зачем и почему пишет музыку, продюсер не нужен. Это бездарностям нужно помогать. А человек одаренный, он, как бульдозер, ползет себе...

— Куда вы, говорите, ползет?

— Вперед! Медленно, но верно.

Фото Артура ПРУПАСА, "СБ".