С днем рождения, Дима!

Источник материала:

Во дворе дома, где живет Дима Рак, пахнет свежескошенной травой. Совсем как в деревне, где застывающий вечерний зной приятно кружит голову и, запрокидывая ее прямо под багровеющий закатом небосвод, заставляет любую, даже отнюдь не самую романтическую натуру убежденно повторять: “Красота...”
Мы идем по асфальту, спрессованному миллионами чужих шагов, а забегающий вперед чудаковатый фотограф с его предупреждающим: “Помедленнее давайте!” — прогоняет сон у клюющих носами на лавочках тетушек-наседок. Это что за разношерстная компания? Откуда и куда? Высокий, за два метра парень с оранжевым мячом в руках, три загорелые блондинки, одна краше другой, будто бы специально выстроившиеся в подиумном порядке, худенькая брюнетка с двумя разноцветными тортами, еще два каких-то подозрительных субъекта... День рождения, скорее всего, но не поздновато ли — ведь уже почти девять?

Да, мы знаем, что безнадежно опаздываем, но что поделать — у гимнасток-“художниц” позже всех заканчиваются тренировки, а без Любы Черкашиной нам никак не обойтись. Как и без Ассоль Сливец, Алеси Чернявской, Насти Косенковой и Егора Мещерякова. Нас могло быть раза в три больше, но как-то неудобно идти всей командой — живут Раки в типовой двухкомнатной квартире, что давали еще во времена генсека Леонида Ильича.
И говорим мы у них обо всем, в том числе о тех временах, когда сырокопченую колбасу надо было доставать, а по всем телеканалам шла одна и та же счастливая жизнь... Тени прошлого всегда витают над настоящим, и мы легко находим аналогии с временами, когда морали были две, да и правды — тоже...
Я не записываю названия учреждений и организаций, куда пришлось сходить Михаилу Васильевичу — отцу Димы, чтобы пробить, убедить, подписать, получить, — они всегда плохо запоминаются. Потому что похожи друг на друга чиновниками и ворохами инструкций и декретов, которые их опутывают. “Да я-то “за”, но вот смотри, какой на этот счет есть указ..” Наверное, это не очень правильно, однако почему-то у нас у всех (как и у вас тоже?) присутствует устойчивая аллергия к слову “аппарат”. На той бумажной планете жизнь идет по каким-то иным законам и с другой скоростью.
А мы торопимся, потому что надо успеть до отъезда Димы в Москву на двухмесячную реабилитацию. Передать деньги, без инструкций и распоряжений сверху собранные спортсменами и читателями — девять тысяч долларов, которые округлим завтра с приездом Сани Глеба. Завтра аккурат Димин день рождения. 31-й. Конечно, такие праздники заранее не отмечают, но здесь особый случай.
Дима встречает нас в коридоре и, слегка поддерживаемый мамой, жмет каждому из нас руку. Тоже слегка, чуть-чуть. Он еще не совсем хорошо умеет говорить, но очень старается. Кажется, еще немножко, и он вспомнит все.
Ассоль рассказывает, как в прошлом году в Швейцарии Дима обыграл самого Валенту — олимпийского чемпиона. С Солиным талантом настоящего пересказчика событий это получается блестяще: “Да ты просто разорвал его!” И мы сами уже явственно видим, как это было: тонкий стремительный белорус, его великолепное тройное сальто с четырьмя винтами против такого же чешского в финале: “Помнишь, Дима?” — “Нет...”
Глаза у него большие-большие. Очень внимательные, и кажется, что видит он на самом деле куда больше, чем мы. Дальше, что ли... Нам почему-то нужна чья-то беда для того, чтобы почувствовать себя самодостаточной нацией. Или Олимпиада, когда всем участникам — спортсменам, журналистам и функционерам — выдают одинаковые костюмы с надписью “Belarus” на спине.
Хотя нет, вру: там, в Пекинах да Туринах, каждый будет прежде всего сражаться за самого себя, как, собственно, многие из нас и поступают по жизни, когда своя рубашка непременно ближе, чем чужая.
Возможно, это отдельная тема, тем не менее их тоже было немало. Тех, кто отводил глаза в сторону: “Да ну, если что, то кто мне поможет?” Не знаю, таким, наверное, в самом деле никто...
Мы все разные, и глупо читать морали тем, кто уже давно все устроил и решил в своей жизни. Наверняка комфортной, но не очень, по-моему, завидной в собственных глазах. Ведь действительно ценность человека для общества не определяется стоимостью его автомобиля или загородного дома, а той мерой, которой он нужен каждому из людей.
Это пока незыблемо и разрозненно в нас — чувство национальной сопричастности. Гимн, слова которого не знает подавляющая часть населения страны, язык, на котором сносно изъясняется лишь малая толика здесь живущих. Даже флага в нашей маленькой суверенной истории было уже два...
Я никогда не забуду молодого человека, ехавшего ранним утром в метро, как раз на следующий день после того, как стало известно о трагедии на “Немиге”, где в страшной давке погибло полсотни наших соотечественников. Он сидел, опустив голову и уткнувшись взглядом куда-то в пол, и недоуменно поднял ее только раз, когда на станции впорхнули в вагон две радостно щебечущие девчонки — наверное, они еще ничего не знали. Потом посмотрел на меня и досадливо вытер глаза рукавом. Потому что мужчины не плачут.
Дима провожал нас на крыльце. Мама плакала, папа молчал. Дима жал протянутые руки и негромко говорил каждому: “Спасибо. Приходите”. И мы, конечно, придем. Может быть, в немного другом составе, но обязательно побываем в этом дворике еще, примерно месяца через два. По-любому. Книжка-то еще продается...
P.S. Выражаем признательность всем, кто участвовал в сборе средств для реабилитации Дмитрия Рака — это Егор Мещеряков, Ассоль Сливец, Дарья Домрачева, Алеся Чернявская, Александр Глеб, Александра Герасименя, Юлия Нестеренко, Наталья Цилинская, Анастасия Косенкова, Любовь Черкашина, Юрий Шуканов, Дмитрий Глушаков, Анна Шаревич, Дмитрий Дудик, Олег Шепель, Игорь Лапшин, Иван Семененя, Елена Климова, Светлана Хохлова, Анна Глазкова, Юрий Жевнов, футболисты клуба БАТЭ (Борисов), представительство НОКа в Гомельской области, сборная страны по фристайлу, национальная сборная страны по футболу, национальная женская сборная по баскетболу, футбольный клуб “Динамо” (Минск), группа “Ляпис Трубецкой”.