А ВЫ КОГДА В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ ПОПАДАЛИ В ЭКСТРЕМАЛЬНУЮ СИТУАЦИЮ?

Источник материала:

А вы когда в последний раз попадали в экстремальную ситуацию?
 

Наталья ПРОВАЛИНСКАЯ

http://www.belgazeta.by/20070820.33/010125681

Что говорят

Владимир ЩЕРБАНЬ, режиссер «Свободного театра». Вся моя жизнь в Беларуси - сплошная экстремальная ситуация. Меня уволили с работы, у меня нет жилья, из чего можно сделать логический вывод, что меня нет в стране, но тем не менее я есть. Я не могу полноценно функционировать и быть полноправным членом общества, но не потому, что не имею к этому способностей, а потому, что так складывается ситуация. Мой экстрим в том, что я должен выжить вопреки всему. При этом я очень много езжу по Европе, по серьезным фестивалям и занимаюсь театральным проектом, который имеет реальный успех. Но в стране меня нет. Это экстрим, от которого едет крыша: я нахожусь в совершенно двойственной ситуации. Однако дело не только во мне - очень многие люди пребывают в такой ситуации. Мы занимаемся актуальной современной драматургией, которая реагирует на реальные вызовы. Мы пытаемся проанализировать, кто мы и что мы, однако в нашей стране это табу. Вообще же, человеку необходимо оказываться в переломных ситуациях, чтобы он на самом деле понимал, чего хочет и куда ему двигаться дальше. Иначе жизнь можно прожить в полной иллюзии, что все хорошо и все в порядке, в то время как на самом деле не происходит ровным счетом ничего.

Екатерина АДАМОВИЧ, «Мисс журфака-2007», певица. Однажды папа купил мне в Москве по дешевке колготки за RUR100. Участвуя в концерте на открытой площадке, я надела короткую юбку и эти злополучные колготки. Перед выходом я начала их натягивать, но оказалось, что они мне попросту малы, плюс к этому очень тонкие. Изо всех сил пытаясь их натянуть, я внезапно с треском их разорвала. Все мои пять пальцев прорвали в колготках пять стрелок. И в этот момент ведущий концерта объявляет: «На сцене - Екатерина Адамович!» Зазвучала фонограмма. Мне не оставалось ничего другого, кроме как выбежать на сцену в этих колготках, совершенно драных. Делая вид, что все в порядке, я исполняю свою композицию, и в этот момент отчетливо ощущаю, что колготки начинают сползать. В финале песни они болтались где-то в районе колен, как у ребенка ясельного возраста. Кое-как, в позе пингвина, я убралась со сцены.

Виталий РЯБЦЕВ, секретарь комитета БРСМ Белгосуниверситета. Отдых я предпочитаю спокойный: в этом году ездил в Крым, в прошлом году отдыхал на Нарочи, до этого около года работал, вообще не отдыхая. Кстати, это весьма экстремальное времяпрепровождение - работа в течение круглого года без отпуска. Как-то я ездил работать в Англию. Тамошние условия вполне тянут на звание экстремальных: жили мы в бараках, а каждый день был посвящен невероятно напряженному труду - сбору яблок. Приходилось выбивать деньги из работодателей, добиваясь причитающейся оплаты. Труд окупился, но это стоило очень больших нервов. Вообще же, в пограничных ситуациях, балансирующих между жизнью и смертью, я не находился. Положительный экстрим важен и нужен - те же аттракционы, катаясь на которых, ты заранее знаешь, что на 90% твоя жизнь вне опасности, но не можешь отделаться от мысли о 10% угрозы. Например, когда мы катаемся с друзьями на картингах, то понимаем, что на большой скорости можем перевернуться, но в то же время осознаем, что все условия техники безопасности соблюдены. Аналогичная ситуация со знаменитым «Колесом обозрения»: с одной стороны, ты уверен в гарантированной безопасности, с другой - вспоминаешь случаи, когда кабина обрывалась и падала вниз. Принципиально другой вид экстрима - альпинизм или дайвинг в небезопасных местах, где тебя может схватить акула или укусить другая опасная живность. Охота также непредсказуемый тип экстремального развлечения, в частности африканское сафари: никогда нет гарантии, что на тебя не нападет тигр или какое-либо другое животное. Когда люди рассказывают, как они участвовали в сафари, меня пробирает дрожь. Тем не менее это довольно дорогое и почему-то престижное развлечение. Членство в БРСМ также сопряжено с определенными выбросами адреналина: вся наша работа - сплошной адреналин.

Лика ЛЕЩИНСКАЯ, экономист. Три основных экстрима были связаны с моей первой машиной и поездкой из Минска в родной городок. В первый раз я отправилась в дорогу, едва получив права. Проехав около 100 км, авто остановилось и ехать дальше отказалось. При этом я абсолютно не понимала, почему машина не едет: впоследствии оказалось, что у нее перетерся бензонасос. Я пыталась остановить проезжающий мимо автомобиль, надеясь на мужскую галантность, но дело было накануне Радуницы, и все галантные мужчины ехали в полном составе - с женами, тещами и собаками. Около часа я поджидала галантного мужчину, который наконец нашелся. Второй экстремальный эпизод связан с дорогой обратно в Минск. Я ехала очень весело и оптимистично и при виде каждого встречного поста ГАИ думала: «А почему это вы меня не останавливаете? Останавливайте на здоровье: у меня и огнетушитель есть, и аптечка, и скорость я успеваю вовремя снижать, когда мне моргнут!» Я практически сожалела, что ни один пост меня не остановил. Благополучно добравшись и войдя в квартиру, я услышала в трубке ехидный голос папы: «Ну как? Доехала без приключений?» Оказалось, я ехала без единого документа: все они были забыты в Минске. Впрочем, вскоре я была избавлена от всех мелких неурядиц третьим крупным экстримом. При очередной поездке в родной город машину у меня безвозвратно угнали.

Александр ШИНКЕВИЧ, молодежный активист. В Гродно на концерте «Океана Эльзы», когда я достал бело-красно-белый флаг, ко мне подбежали работники милиции, выхватили флаг и стали выволакивать меня с площади. Мне сломали руку и вывихнули плечо. Затем мне пришлось провести почти сутки в изоляторе, после чего я обратился к врачу: приехавшая в изолятор бригада констатировала перелом. Сначала рука болела не так сильно, но к утру я понял, что это нечто серьезное. По правилам, насколько я понимаю, меня должны были свозить в больницу, наложить гипс и поместить в камеру до суда: мне вменялась в вину нецензурная брань в присутствии граждан и работников милиции. Мне повезло, что меня отпустили, испугавшись результата собственных действий. Они решили, что я уеду, и сотрудники милиции автоматически избавятся от лишних проблем. Я подал заявление в РУВД, которое позже было направлено в прокуратуру. Оно рассматривается очень вяло, никаких сдвигов нет. С судмедэкспертизой тоже проблемы: я обратился к минским специалистам, они зафиксировали полученные мной повреждения и направили запрос в Гродно, чтобы местный следователь доставил мои документы из поликлиники, т.к. сам я не имею права их доставлять. Однако до сих пор ничего нет, и следователь утверждает, что ничем подобным они не занимались. Рука заживает, назначен контрольный снимок, и, возможно, снимут гипс. Вторая экстремальная ситуация связана с местом работы. Я работал геологом, 1 августа истекал двухгодичный срок моего распределения. В середине июля я написал заявление об уходе. Когда я получил больничный 30 июля, позвонил на работу и сказал, что я на больничном. Оказалось, что меня уже уволили. Непонятно, оплатят ли мне это время по больничному листку. Я консультировался с юристами, которые утверждают, что работодатель не имел права меня увольнять, пока я находился на больничном.
Теги: Гродно, Минск