Ракурс. Энергетика скамейки: 83 рейда за 96 минут

Источник материала:

Если и были на стадионе люди, не видевшие матч Беларусь — Румыния, так это сотрудники безопасности и ваши покорные слуги. До сего момента еще не приходилось выполнять столь нетривиальное редакционное задание — отслеживать с бровки работу тренера.

Замысловатые траектории движения нашего немецкого главкома запали в души белорусских болельщиков еще во время недавнего товарищеского матча с израильтянами. Магические пассы руками а-ля Чумак, судя по всему, заворожили не только футболистов, на флажке вырвавших победу у более рейтингового противника, но и трибуны. Практически весь второй тайм центральные секторы следили не столько за футболом, сколько за “мельницей” Штанге, восторженно откликаясь на очередное “объяснение на пальцах”. Отборочный матч с Румынией продолжил серию. И пусть на дне ревущей динамовской чаши нам не удалось расслышать добрую половину реплик главного тренера, отсутствие звукоряда никоим образом не повлияло на целостность восприятия его манеры поведения, тем более что Штанге руководил командой не столько голосом, сколько руками.
Арсенал подсказок во встрече с румынами выглядел несколько скромнее, нежели в противоборстве с представителями земли обетованной. В основном немецкий специалист оперировал двумя жестами, одинаково понятными всем вне зависимости от футбольных знаний: “компактнее, без разрыва в линии полузащиты” и “быстрый выход” (команда защитникам при контратаке). Сложилось впечатление, что главком в сравнении с августовским матчем реже вмешивался в действия подопечных, предпочитая комплексный визуальный охват футбольного поля с высоты своего немаленького роста. Зато скамейку он посещал значительно реже, чем в своем первом матче. Нехитрая статистика, вместе с тем претендующая на полную эксклюзивность, свидетельствует о том, что в общей сложности Штанге провел в сидячем положении меньше тайма — лишь 44 минуты из 96 игровых. В первой половине встречи соотношение выглядело так: 25 из 47, но во второй удел отыгрывающей команды неудержимо увлекал Бернда поближе к боковой линии поля (19 минут на скамейке, 30 — на границе дозволенного рубежа). За весь матч немец совершил 83 рейда к кромке (37 в первом тайме, 46 во втором).
В обрамление столь впечатляющей двигательной активности стоит вставить немаловажную деталь: как бы сложно ни складывалась игровая ситуация для наших парней, со скамейки запасных не последовало ни одного даже маломальского дуновения негатива. От жестов Штанге исходили только положительные флюиды: “все нормально”, “спокойно”, “соберитесь”, “внимательно”, “корошо”. Даже на порядок более импульсивный помощник главного тренера Харальд Ирмшер наступил на горло собственному темпераменту. Правда, из-за этого частенько страдало пластиковое ограждение скамейки запасных, сотрясаемое кулаками помощника, но в сторону поля вектор досады не распространился. Столь позитивная манера поведения нашего штаба выгодно контрастировала с паровым котлом, что представлял собой командный пункт гостей.
Виктор Пицуркэ удержался разве что от выхода на поле, а так “втыкал” своим футболистам по полной программе и при любом развитии счета. Впрочем, из физики известно, что температура кипения на разных высотах неодинакова, а турнирные ставки у румын в нынешнем розыгрыше несоизмеримо выше белорусских.
Слуга царю, отец солдатам — похоже, именно в эту нишу психологически точно вписался нынешний рулевой национальной команды. Надо было видеть, с какой неподдельной тревогой вскакивал Штанге всякий раз, когда кто-то из белорусов корчился на траве от боли, с какой отеческой заботой напутствовал заменяющих игроков и благодарно трепал шевелюры игрокам замененным. Характерный пример: сразу после завершения поединка, проигранного белорусами по всем статьям, Штанге первым делом обошел всех скамеечников, так и не вышедших на поле, и каждого поблагодарил за работу, проделанную на предматчевом сборе. Так что единодушие игроков нынешнего созыва, которые в своих интервью щедро осыпают комплиментами деятельность нового главного тренера, вполне объяснимо. В футболе как на войне: отступать предпочитают по одиночке, идти вперед — только с командиром.