Дежурный по острову

Источник материала:

ПИСАРЕВА Наталья

На мою удачу Владимир Стеклов оказался не из тех, кому перед спектаклем необходимы уединение и покой, чтобы сосредоточиться и войти в образ. Мы пообщались в крохотной гримерке накануне «Сокровища острова Пеликан» — антрепризы, собравшей немало звезд, среди которых и старшее поколение в лице Галины Польских, и младшее представлено — Павел Майков. По сюжету семеро смелых отправляются за кладом на необитаемый остров, а там из закадычных друзей становятся заклятыми врагами и, охраняя драгоценности друг от друга, по очереди несут вахту. Служака капитан Дадли Траут в исполнении Стеклова, пожалуй, самый честный и безобидный персонаж. Такие последними героями не становятся. Впрочем, Владимир Стеклов переиграл в театре и кино столько ролей, что вряд ли можно однозначно утверждать, какое у него сценическое амплуа: добряка или негодяя. Только вспомните: «Плюмбум, или Опасная игра», «Узник замка Иф», «Воры в законе», «Бомж», «Мой лучший друг — генерал Василий, сын Сталина», «Увидеть Париж и умереть», «Петербургские тайны», «Досье детектива Дубровского», «Я вам больше не верю», «Тайный знак»... В январе наступающего года народному артисту России исполнится шестьдесят, но энергии и трудоспособности у него точно хватит на трех двадцатилетних.

— Владимир Александрович, вас что–нибудь связывает с Беларусью?

— Конечно. Сейчас снимаюсь в сериале «Кадетство», автором которого является ваш земляк Сергей Арланов. Когда–то мой дебют на сцене Московского драматического театра им. Станиславского состоялся по пьесе Алексея Дударева «Порог» — и мы с ним приятельствуем с тех пор. Много работы было на белорусской киностудии. Как раз недавно закончили снимать проект под условным названием «Буровая», а сейчас я езжу в Гродно на съемки картины «Огненный крест». Так что в Беларуси я частый гость.

— Правда ли, что при этом вы заняты сразу в семи спектаклях?

— Да, действительно. Но в этом нет ничего удивительного, так работают многие мои коллеги.

— Мне кажется, одним из наиболее любопытных фильмов в вашей творческой копилке был «Чемоданы Тульса Люпера», детище культового англичанина Питера Гринауэя...

— В кастинге я участвовал наряду с другими актерами. Съемки проходили в Лейпциге в течение 10 дней. Работали мы ежедневно и очень плотно. Безусловно, наиболее сильным впечатлением был сам Питер Гринауэй, ведь раньше мне никогда не доводилось сотрудничать с режиссером столь высокого уровня. Кроме того, сам процесс и организация съемок были для меня настолько необычны! Ничего подобного в России я просто не встречал.

— Говорят, жизнь когда–то близко свела вас с Иннокентием Смоктуновским...

— Сначала я относился к Иннокентию Михайловичу как преданный обожатель, а потом стал коллегой — мне повезло сниматься с ним в двух картинах: экранизации горьковской пьесы «На дне» (он играл Барона, я — Бубнова) и большом проекте Сухова–Кобылина «Дело». Конечно, с восторгом и поклонением переживал те счастливые минуты, когда удавалось общаться не только на съемочной площадке, но и за ее пределами. Мы жили недалеко друг от друга и стали встречаться домами. Я рассказывал о первых экранных и театральных впечатлениях, он — о своей судьбе и биографии, которая, как известно, была достаточно трудной. Много вспоминал о войне, о плене.

— Вы, ходит молва, и сами очень по–доброму относитесь к молодежи...

— Пожалуй... В сериале «Кадетство» много молодых ребят. Некоторые за лето уже стали студентами–первокурсниками, двое поступили к Иосифу Райхельгаузу. И у нас с ними самые товарищеские отношения.

— Но к старшей дочери Глафире, наверное, снисхождения не знаете?

— Так было раньше, а теперь мы давно уже сотрудничаем. У нас есть совместные театральные работы: «Жак и его господин», «Любовь в двух действиях», киноработы «Закон», «Мой ласковый и нежный барс». Конечно, на каком–то этапе относился к Гране очень требовательно, понимая, что это мой ребенок и я должен нести за него ответственность. Сейчас она вполне самодостаточна, хотя и советуется со мной. Так что общение с дочерью не носит уже такого диктаторского характера с моей стороны.

— А с поклонницами?.. Их сердца, мне кажется, вы покорили, сыграв в многосерийных «Петербургских тайнах». Какой жанр вам самому по душе?

— Исторические картины. С нетерпением жду выхода на экраны «Полонеза Кречинского», съемочный период и озвучивание которого мы закончили еще в прошлом году. События там разворачиваются в XIX веке и носят еще при этом инфернальный детективный характер.

— Несколько лет назад вы участвовали в подготовке к полету на космическую станцию «Мир». И хотя побывать в космосе не удалось, тот опыт вам пригодился?

— Я узнал много специфических вещей, которые не знакомы не только рядовому обывателю, но даже военным. Помимо физических нагрузок, там множество психологических моментов, трудности возникли именно в этом плане. По всем дисциплинам нужно было сдавать зачеты и экзамены и никаких скидок на то, что ты непрофессионал, не давалось. Я работал наравне с другими кандидатами — это касается и тренировок по выживанию: они носили тот же самый характер и для бывших военных летчиков, и для технических специалистов высокого класса. Но на самой последней стадии проект провалился из–за невыполнения контрактных обязательств стороной, которая должна была проплачивать полет.

— А с напарниками, космонавтами Сергеем Залетиным и Александром Калери, общаетесь до сих пор?

— Вы знаете, и у них профессия серьезная и сложная, и у меня, поэтому встречаться нам некогда. Откровенно говоря, я и дома–то бываю урывками, профессия требует максимальной отдачи. Это нормальное положение вещей.