В поисках утраченного

Источник материала:

КОЗЛОВИЧ Валентина

Как известно, географическое положение играет важную роль в судьбе любого города. Классический пример — Брест. Близость к границе всегда определяла его развитие, и даже внешний облик улиц и переулков подчинялся правилам приграничной жизни. В том числе не самым приятным для горожан.

Именно месторасположение в XIX веке «помогло» российским инженерам снести в Волынском предместье жилые кварталы вместе с культовыми сооружениями. Древним Брестом пожертвовали ради крепости, которая нужна была на западных рубежах. В Первую мировую цитадель защищали русские войска. В 1939 году там стояли польские гарнизоны. А через два года, 22 июня 1941 года, крепость попала под огонь фашистских орудий, и на защиту Бреста поднялись солдаты Красной Армии...

После войны белорусско–польская граница сместилась на восток и прошла по реке Западный Буг. Сухопутную границу в Беловежской пуще Сталин собственноручно нарисовал на карте красным карандашом. И бывшая царская охотничья резиденция — дворец в Беловеже — стала польской. Были и другие парадоксы. Например, деревня Токари в Каменецком районе разделена рекой, и никто, конечно, не стал ради одной деревушки делать исключение. Так и живут по разные стороны речки бывшие односельчане: у нас деревня называется Токари, у поляков — Токары...

Вспоминает создатель и директор музея Брестской погрангруппы почетный пограничник Николай Постников: «В 1958 году, когда я приехал служить в Брест, границу уже более–менее обустроили. А после войны вместо инженерных сооружений была колючая проволока с привязанными консервными банками. Пограничники жили в землянках, в сельских хатах, сараях. Нормальных условий для службы не имелось, но советские рубежи защищали как следует, почти каждый день задерживали диверсантов».

Сегодня Брестская погрангруппа отвечает за охрану 243 километров границы. С нашей стороны — это приграничная зона с контрольно–следовой полосой и так называемыми инженерными сооружениями, с польской ничего подобного нет. Помню, как несколько лет назад военные обезвреживали авиабомбу, вымытую на берег водой Западного Буга. Мы добирались туда через кордоны. А за речкой любой поляк мог подойти к берегу, чтобы наблюдать за взрывом. Правда, полиция не разрешала. Пока наши специалисты крепили к боеприпасу взрывчатку, на том берегу из динамика полицейского автомобиля то и дело слышалось бесконечное «Увага!». Почему же на польской стороне нет колючей проволоки? Все просто: наши соседи не обустраивали границу, зная, что СССР обеспечит «железный занавес». А теперь Евросоюзу дешевле выделять деньги Беларуси на поддержание крепости рубежей, чем самим тратиться на возведение инженерных сооружений...

— Наших людей тоже пускают «за колючку» — косить траву, пасти животных, — продолжает Николай Постников. Сказал с серьезным видом и вдруг рассмеялся. Уже вместе вспомнили, как в прошлом году в Каменецком районе стадо коров переплыло на польский берег из–за потерявшего бдительность пастуха. Возвращаться по воде буренки не захотели, пришлось везти скот в фургонах через пункт пропуска «Козловичи», оформлять на таможне. И такое случается.

Николай Алексеевич обращает мое внимание на музейный стеклянный шкаф. Вот книга, в которой контрабандисты намеревались перевозить пистолет. Электролампочка с «двойным» цоколем, полая внутри кухонная скалка — это уже приспособления для контрабанды украшений. В 1973 году наши пограничники задержали эмигранта, вывозившего из СССР несколько полотен, похищенных в Эрмитаже еще в конце 1940–х. Бесценные экспонаты вернулись в Ленинград. Многие раритеты и антиквариат, не выпущенные из страны, сегодня можно увидеть в музее «Спасенные художественные ценности». Он открылся в Бресте в 1989 году. Ежегодно «спасенка» получает с границы почти 2.000 предметов, часть которых распределяется между музеями страны, многое остается в Бресте.

Границы без таможни не бывает. «Западными воротами» СССР, а теперь уже Беларуси и Союзного государства, был и остается пункт таможенного оформления «Варшавский мост» таможни «Западный Буг». Представьте, что в 1953 году через контрольный пункт «Шоссейный» (так тогда назывался переход) проехало только 17 автомобилей! В 1957 году было введено отделение по пропуску транспорта со штатной численностью... четыре человека, а в конце 1960–х открылось отделение по оформлению автомобилей загранследования. Толчком в развитии инфраструктуры пункта пропуска стала московская Олимпиада–80. В 1985 году здесь прекратили оформлять грузовой транспорт, и переход стал исключительно «легковым». Грузовики пошли через новый пункт пропуска — «Козловичи». Сегодня «Варшавский мост» — суперсовременный пункт таможенного оформления, способный ежесуточно пропускать 2,5 тысячи легковушек и автобусов...

Но первой таможней в советском Бресте был не «Западный Буг», как многие считают, а Брестская таможня. Она работает на железнодорожном вокзале станции Брест–Центральный. В 1939 году главной задачей брестских таможенников был контроль за экспортом пшеницы и импортом немецких станков. Предписывалось очень внимательно досматривать граждан, особенно тех, кто уезжал на Запад после воссоединения Белоруссии. Вся работа лежала на плечах 12 сотрудников, приехавших в Брест из Москвы, Туапсе и белорусской станции Негорелое. После войны надлежало проверять ручную кладь и багаж каждого, кто въезжал в страну. В конце 1950–х таможня боролась с «идеологически вредными» предметами и литературой. А после распада Союза на несколько лет железнодорожный вокзал превратился в сплошной балаган — люди сутками ждали поездов за границу, таможенники и пограничники сутками не спали...

...За годы независимости Беларуси граница и обе таможни преобразились. Теперь это современные пункты пропуска, «умная» техника, вежливые сотрудники. Иностранный гость первое впечатление о нашей стране получает именно во время пограничного и таможенного контроля. Можно, конечно, мечтать, что придет время, когда исчезнут границы. Но уж точно не на нашем веку. Граница — защита государственных интересов, политических и экономических.

Из–за близости к границе, силы первых военных ударов, которые принимал на себя город, в Бресте нет старинной архитектуры, зато тесно переплелись культуры разных народов — белорусов, русских, евреев, поляков. Жизнь в приграничье всегда отличалась от жизни в глубинке...

Фото из коллекции лауреата премии «За духовное возрождение» Владимира ЛИХОДЕДОВА.