На изломе. Дмитрий Кравченко: исповедь у эшафота

Источник материала:

Октябрьский арест, пожалуй, самого успешного тренера детско-юношеских команд страны в новом веке, архитектора побед “Гомеля-2” Дмитрия КРАВЧЕНКО, признаться, шокировал. Формулировка задержания теперь уже экс-наставника молодежной (U-20) сборной Беларуси, “сопротивление работнику милиции, сопряженное с применением насилия”, долгое время не укладывалась в голове. Дальнейшая судьба талантливого специалиста волнует и по сей день. Поэтому, как только он был освобожден из СИЗО под залог, мы вышли с ним на связь.

— Дмитрий Александрович, каемся: несмотря на достаточное количество более приятных поводов познакомить читателей с вами прежде, делаем это только сейчас. А ведь большинству малоизвестны даже самые общие факты вашей биографии.
— Родом я из Новокузнецка, где и начал постигать азы хоккея. В 1992 году мой первый тренер Анатолий Чурабаев уехал работать в Гродно. Спустя несколько месяцев последовал за ним и я. По окончании трех сезонов в “Немане”, в составе которого стал чемпионом ВЕХЛ, начали мучить боли в правом плече. Надо отдать должное бывшему руководству клуба: меня не выбросили на улицу, а позволили около года спокойно лечиться. После нескольких безуспешных операций решил завершить карьеру. Тогдашний наставник команды Анатолий Варивончик предложил перейти на тренерскую работу в местную ДЮСШ-10. Правда, мне поставили условие, что попутно получу высшее образование. На тот момент уже был женат, ждали первенца. Хотелось обрести какую-то стабильность, и я ответил согласием. Пришлось восстанавливаться в гродненском институте.

— Начальный этап любого детского тренера — набор. Как проходил процесс?
— На работу, как сейчас помню, оформился 13 ноября 1997 года. Многие тогда советовали сделать это задним числом, чтобы обойти якобы нефартовую дату. Однако решил оставить как есть. Поручили работать с детьми 1987-90 годов рождения, но особое внимание уделить 1989-му. Запасшись терпением, принялся искать таланты. Обошел все учебные заведения в округе: от детских садов до школ. До сих пор храню списки, в которых около двухсот фамилий. В результате отбора сформировал обойму.

— Чем руководствовались, проводя отсев?
— Только сейчас, когда получил качественное образование, понимаю, что многое у человека заложено на генетическом уровне и уже в раннем возрасте можно более или менее четко знать о его спортивных перспективах. Тогда же полностью доверился интуиции, действовал методом проб и ошибок, пытался передать пацанам накопленный опыт. В первые годы об отпуске даже не думал.

— К чему были такие жертвы?
— Вкладывал в ребят душу. Хотел, чтобы они смогли достигнуть больших высот, нежели те, что покорились мне. Быстро многое понял. Например, то, что не надо зацикливаться на габаритах спортсмена. В первую очередь следует смотреть, как мальчишка двигается, все ли у него в порядке с координацией, силой воли.

— Кто из них нынче на виду?
— Очень многие выступают в белорусской высшей лиге. А Вова Михайлов и Олег Горошко уже успели засветиться и на чемпионатах мира. Есть еще Артем Кислый, попавший в заявку челябинского “Трактора” чемпионата России в суперлиге. Что касается Миши Стефановича, который нынче блистает в одной из юниорских заокеанских лиг, то его на тренировку привел отец.

— Какими качествами должен обладать юный хоккеист, чтобы добиться успеха?
— Самое главное — трудолюбие и азарт. История знает немало случаев, когда талантливые ребята из-за разгильдяйства оказывались вне большой игры. И наоборот, многие ничем не примечательные мальчуганы за счет пахоты на тренировках и строжайшей дисциплины достигали невиданных высот.

— С кем интереснее работать: с талантливыми, но капризными, или с прилежными “серыми мышками”?
— Тренер должен пытаться найти индивидуальный подход к каждому, добиться гармонии во всей команде. Во многом от действий наставника будет зависеть дальнейшая карьера его питомцев. Многие не дадут соврать: у Миши Стефановича гонорливый характер. С раннего возраста он был амбициозным парнишкой, для которого на площадке не существовало авторитетов. С его мнением приходилось считаться каждому, и на воспитание Миши я потратил немало сил: где-то приходилось прижимать, а где-то отпускать.

— Почему в 2002 году вы покинули Гродно?
— Из полюбившегося города уезжал скрепя сердце. Однако в Гомеле мне предложили условия, от которых было трудно отказаться — обещали квартиру. Правда, ее мне до сих пор так и не дали. Тогда я не мог забрать с собой своих лучших воспитанников, на них наложили бы двухлетнюю дисквалификацию. Тем не менее никогда не забывал ребят, помогал инвентарем, советом. Всегда прекрасно понимал, что спортсмен без тренера никто, равно как и тренер без спортсмена.

— Надо полагать, что с отъездом тренера в Гомель заспешили и ваши подопечные...
— За некоторое время до этого возил Стефановича, Михайлова, Кислого и Бадуна на просмотр в ярославский “Локомотив”. Первым двум предложили остаться. Михайлов решил попытать счастья, а Мишкиному переезду воспротивился отец. Тогда на них обратили внимание лишь из-за хороших антропометрических данных. Что касается Кислого, то внушительной фактурой он похвастаться не мог. А вот по уровню мышления ему не было равных: Артем здорово проявлял себя во всех подвижных играх. Потом он безуспешно пытался закрепиться в уфимском “Салавате”. Когда же парень попал в Челябинск, тренер детской команды “Трактора” Самусик забрал его к себе с огромным удовольствием.

— Не было обидно, что собранная вами команда разбегалась по городам и весям?
— Еще как обидно, но что я мог поделать? Первая моя зарплата в гродненской СДЮШОР равнялась пятидесяти долларам, и это с учетом отпускных. Но тогда не думал о деньгах — только о деле. Правда, со временем энтузиазм иссяк, надо было кормить семью. Убежден, что труд преподавателя должен оплачиваться на уровне государственных чиновников. Работать с детьми должны настоящие профессионалы. Считаю, что ошибки учителей не менее опасны, чем промахи хирурга. Разница лишь во времени их проявления. Поэтому старался не ошибаться, и в Гомель меня провожали не только ребята, но и их родители. Когда стоял на перроне, с трудом сдерживал слезы. На протяжении пяти лет работы у нас сложился замечательный коллектив, с которым мы добились немалого. В последний мой гродненский год выиграли не только первенство Беларуси, но и чемпионат ВЕХЛ.

— Как строили отношения с подопечными и их родителями?
— Важно, чтобы мамы и папы не вмешивались в тренировочный процесс. Дружеские отношения можно поддерживать вне работы, а на площадке главным должен быть только наставник. Я очень признателен им за понимание и помощь: не секрет, что в те времена участие в турнирах нередко оплачивали родители. Что касается детей, то на определенном этапе я понял: мне не хватает знаний в области педагогики, психологии. Налег на учебники, штудировал специальную литературу: по легкой атлетике, биомеханике... Даже сейчас, оказавшись после всем известных событий в крайне неприятном положении, не расстаюсь с книгами. Жизненный опыт убедил, что тренер в первую очередь должен быть хорошим психологом.

— Вам, видимо, удалось узнать секреты мастерства: гомельский период до недавнего времени складывался вполне удачно.
— Да, хотя и здесь приходилось начинать практически с нуля: от покупки формы до приобретения игроков. На первых порах в одиночку выполнял функции тренера, администратора и врача. Долгое время ходили слухи, что “Гомель” просто скупил талантливую молодежь, однако сторонники этой теории почему-то забывают упомянуть, что каждый год состав менялся наполовину. Тем не менее мы постоянно находились в призерах.

— Как произошло воссоединение Кравченко с его воспитанниками Михайловым и Стефановичем?
— Вовке в Ярославле предложили пятилетний контракт, но он отказался подписывать соглашение на столь длительный срок. Возможно, побоялся оказаться на российских задворках. Хоккеист он, безусловно, талантливый, но и лентяй еще тот. Если в ближайшее время не возьмется за ум, может и не заиграть. Мишку же в Гомель привез отец, который получил должность в структуре клуба. К Стефановичу-младшему всегда было повышенное внимание. Постоянно приходилось держать его в ежовых рукавицах. В Мише я вижу какую-то особую силу... И когда он отрицает принадлежность к той или иной школе, говоря, что является воспитанником Кравченко, большей награды за труд мне не надо.

— Отъезд Стефановича в Канаду не считаете ошибкой?
— Он уже взрослый парень и в состоянии самостоятельно принимать решения. Это его выбор, за который он же несет ответственность. За океаном у Миши все получится, если забудет про свои слабости как минимум до окончания игровой карьеры.

— На протяжении пяти сезонов в первой (высшей) лиге вы неизменно финишировали в призерах, причем четырежды становились победителями турнира. Благодаря чему добивались столь высокого результата?
— В первую очередь требовал от подопечных сумасшедшей отдачи на играх и тренировках, а также дисциплины. Сам же руководствовался постулатом: умри, но сделай. Нам удалось создать коллектив единомышленников, в котором каждый знал свое место и делал надлежащую ему работу на совесть. Радует, что запущенный в 2002-м механизм действует до сих пор. За эти годы я помог раскрыть потенциал тем, кто этого действительно хотел.

— Среди слагаемых успеха вы упомянули дисциплину, однако о поведении молодых гомельских хоккеистов доводилось слышать немало занятных историй. Даже главный тренер молодежной сборной Беларуси обратил на это внимание на последнем заседании исполкома.
— К сожалению, когда у некоторых людей появляется повод унизить ближнего, они это делают не задумываясь. Не стараются помочь, а скорее ставят на вид, при этом выгораживают себя за чужой счет. Я уже слышал историю о распитии спиртного в Канаде, однако очень сомневаюсь, что в этом участвовали сплошь гомельчане. Мне, например, известна несколько иная версия развития событий, но очернили лишь моих пацанов. Если такое происходит, значит, виновата наша система, семья, а не один конкретный человек. Мы, как и наши дети, не привыкли к достойной жизни, поэтому зачастую довольствуемся малым. Например, получил парень прибавку к зарплате и уже чувствует себя героем. А ведь грамотно распорядиться деньгами, устоять перед соблазном дано далеко не каждому. Раньше нам родители и учителя спуску не давали, а сейчас все знают свои права назубок. Попробуй тронь ребенка — сразу с претензией. Не знаю, сколько должно вырасти поколений, чтобы ситуация исправилась.

— То есть и в юношеском спорте — сплошь подставы и сплав?
— Не меньше, чем в профессиональном. Хотя, как правило, чем выше уровень соревнований, тем больше грязи. У меня есть недоброжелатели, но я им очень благодарен...

— С чего бы?
— Они заставляют трудиться, не позволяют останавливаться на достигнутом, дают пищу для размышлений.

— Кем труднее руководить, детьми или юношами?
— Работать одинаково сложно. С молодежью проще лишь в организационном плане: в фарм-клубах есть полноценный тренерско-административный штаб.

— Желание реализовать свои задумки в профессиональной команде не возникало?
— В свое время мне предлагали возглавить жлобинский “Металлург” и я даже провел переговоры с руководством возрожденного клуба и директором БМЗ, однако в “Гомеле” уговорили остаться. Не могу сказать, что сожалею о принятом тогда решении, но задумываюсь над его правильностью довольно часто.

— Вместе с наставником “Бреста” Александром Руммо вы стали первыми белорусскими выпускниками питерской Высшей школы тренеров. Что полезное почерпнули?
— Интерес к тренерской науке мне привил жизненный опыт и преподавательский состав гомельского университета в лице Геннадия Наркина, Константина Бондаренко и Александра Малиновского. Они убедили, что без определенного багажа знаний, на одном только опыте высоких результатов не добьешься. Бегать и прыгать можно научить любого ребенка, а вот повысить его работоспособность без применения методик невозможно. В Петербурге научился многому, причем не столько в области узкой хоккейной тематики, сколько в биохимии, психологии. От, казалось бы, скучных лекций по физиологии получал кайф. На каждый урок приходил с диктофоном, с которого ночью в гостиничном номере списывал информацию в тетрадь. Считаю, что тренер в работе должен опираться на знания, а не держать команду в страхе. А еще не бояться импровизировать, рисковать. Ведь, как говорится, “все, что популярно, не всегда правильно, а то, что правильно, — не всегда популярно”.

— Вопрос к вам как к самому успешному белорусскому тренеру молодежи последних лет: что необходимо сделать, чтобы удержать таланты от иммиграции в Россию?
— Именно надо удержать. Это всегда проще, чем потом вернуть. Сейчас главное — не потерять оставшиеся самородки. Одной федерации прекратить отток юных хоккеистов за рубеж чрезвычайно сложно. Здесь надо скооперировать усилия ФХРБ, тренеров, родителей.

— Но чем держать — деньгами?
— Баловать шелестом купюр в раннем возрасте не стоит, а вот проявлять к талантливому парню внимание необходимо. Например, самых перспективных поощрять приглашением в юношескую сборную, возить на турниры за границу. Во многих командах считают, что хорошей молодежи у них нет. А через несколько лет она заявляет о себе в полный голос, но уже в составе другого клуба. И, что самое неприятное, не всегда белорусского. У нас же пока зачастую происходит следующая картина: мальчишку выдергивают из фарм-клуба и усаживают на лавку первой команды в угоду одному только регламенту. Через несколько недель о хорошей функциональной готовности хоккеиста можно забыть...

— До недавнего времени вы являлись тренером молодежной сборной. Как складывались взаимоотношения с напарником Андреем Расолько?
— При первой встрече с Андреем я его предупредил, что с моей стороны подвоха ждать не нужно — его не будет. Сказал, что стану поддерживать его во всем и оказывать любую посильную помощь. Ради успеха общего дела.

— На что способна наша “молодежка” на грядущем чемпионате мира?
— Если тренерскому штабу удастся заразить команду одной целью и ребята приедут на заключительный сбор с желанием победить, то эту дружину одолеть будет невозможно.

— Тем не менее в Ригу она отправится без вас. Какие чувства испытываете сейчас?
— Долгое время все принимал слишком близко к сердцу. Очень многое таил в себе, скрывал от семьи. Возможно, этот срыв связан с накопившейся усталостью, однако и сейчас найти ему толковое объяснение не могу. До сих пор не понимаю, что меня толкнуло на такой поступок. Какое-то затмение нашло... Осознаю вину и корю только себя. Но я не бандит и не являюсь угрозой для общества. Сделал из этого урока выводы и надеюсь, что мне еще представится возможность доказать свою профпригодность.

— Не обидно, что многие еще вчера близкие люди поспешили поставить на вас крест?
— На следующей неделе мне исполнится тридцать два. За это время обрел много знакомых, но только сейчас понял, кого могу назвать другом.

Хочется верить, что завтра Дмитрий Кравченко обязательно станет лучше, чем вчера, а декабрьский суд закончится положительно для тренера, как, надеемся, и молодежный чемпионат мира для нашей сборной.