Матрешка и комплексы

Источник материала:

КОЗЛОВИЧ Николай, "СБ"

Минским журналистам нравится ездить в маленькие города. Там кое-кто смотрит на тебя большими глазами, ловит каждое слово, иногда ведут в ресторан. Наверное, недолюбливают, но какая разница? День, два — и ты снова в Минске, вершишь и творишь.

Весь этот лоск, правда, иногда приводит к неприятностям. В одной из командировок мою модную куртку окатило КАСом — карбамидно–аммиачной смесью, которую сбросил сверху миниатюрный вертолетик К–26. Зачем, спрашивается, наряжался? Было и такое: отказавшись от дружелюбно предложенных пограничниками сапог, провалился по колено в болотную жижу и потерял лакированные башмаки... В общем, проклятая самоуверенность. Она нашей журналистике зачастую сильно вредит. В первую очередь — в плане творческом. Не желаем учиться! Мы ведь и так лучшие. Потому что — столичные.

...В Москве не был лет пять. В метро обнимал свою сумку и, упершись лбом в чье–то плечо, шептал бранные слова. Когда в переходе народ застыл стеной перед эскалатором, а какой–то полупьяный умник, стоявший рядом, крикнул: «Ложись», едва не бросился на пол. Люди рядышком спокойно читали что–то на экранах своих смартфонов. Кто–то стоя спал. Покосились на меня: видно, человек неместный. Было неловко. Я понял, что комплекс провинциальности заразителен.

...От гостиницы «Космос», которая на проспекте Мира, решил дойти до Ярославского шоссе. На карте в номере жирным крестом кто–то из постояльцев отметил «МакДональдс». Подумал, что в самом дорогом городе мира дешевле всего обедать в американском общепите. Вечерело — на дорогах пробки. Шел вдоль проезжей части. Потом дорога пошла вверх, на мост, к умопомрачительной развязке. Пустился в обход. Заблудился. Вокруг грохотали машины... Тусклые фонари и ни одного пешехода навстречу за час пути! В городе было пусто и неуютно.

...На Красной площади фотографировался. Снимал сам себя. Занятие не самое удобное. В кадр то и дело попадали хмурая физиономия и кусочек кремлевской башни.

— Молодой человек, давайте я вас щелкну! — пришла на помощь симпатичная барышня. Она безобидно улыбалась, но я подумал: провокатор. Сейчас схватит аппарат и дунет. Меня ведь предупреждали: в Москве на каждом шагу шулеры. Лучше отказаться.

...На курсах повышения квалификации для представителей русскоязычных СМИ лекции нам читали маститые московские педагоги и «зубры» журналистики. Они, конечно, и сами не в восторге от местной прессы — сетовали на «желтизну», набившую оскомину сенсационность. Давали советы: пишите кратко, живо, ярко. В Москве сейчас рады, если читатель отведет на газету хотя бы 5 минут, просто пробежится по страницам глазами. Темп жизни — сумасшедший.

Поразил один лектор. Бывший работник «Известий», а ныне издатель, редактор, публицист, писатель... Но успешностью не кичился, а лишь уговаривал: «Коллеги, не сидите на одном месте. Развивайтесь. Читайте умные книжки, а не только свои издания. Ведь комплекс полноценности — страшная штука. Не думайте, что достигли потолка. Иначе загнетесь и читатель вас бросит».

...Мой товарищ уехал в Москву зарабатывать. Хотел устроиться журналистом, даже имел на руках контракт, но не вышло. Не смог приспособиться. Слышал, что спился. Хотел его найти, расспросить, но трубку не поднимал — наверное, стыдится неудачи.

Не буду говорить за всех, но многие мои знакомые только и мечтают, чтобы улизнуть в Москву. Мол, открываются новые горизонты: творческие, материальные. Это даже неприлично, если в разговоре между двумя молодыми людьми, у которых есть диплом журфака БГУ, кто–то не проронит: «Знаешь, собираюсь в Москву. Хочу делать деньги».

Черта с два кто–то ждет нас, верящих в свою гениальность, в этом огромном городе...

На промозглом Арбате торговались за размалеванную деревяшку. Я говорил – 100, а он — 150. Просил 110 рублей, а торгаш, зараза, не уступал: 140. Он–таки победил. Я забрал матрешку и в гостинице ее открыл. Расставил на столе разукрашенные фигурки. Самая маленькая, совсем микроскопическая, мне в тот момент была ближе всего.

...Белорусский вокзал. Путь номер шесть. По-декабрьски темновато. Слоняются хмурые личности.

Зато в вагонах тепло, ведь рядом земляки. Кто–то налил, звякнул, зашуршал целлофаном... Я оказался в родной среде и сразу почувствовал облегчение. Грозно посмотрел на проводницу, которая вовремя не принесла чай, хотя обещала. Разве можно обижать столичного журналиста! Да я! Да позвоню! Да пожалуюсь!..

Но тут поезд тряхнуло, слетела с полки сумка и оттуда выпала злосчастная 140–рублевая матрешка. И жаловаться сразу расхотелось.

...От комплекса полноценности, подхватить который проще простого, избавиться невероятно, мучительно трудно.