Сделал одной женщине хорошо, а другой от этого плохо

Четверо мужчин в возрасте от 37 до 41 года говорят на сцене о том, что их интересует. И что же их интересует? Конечно, отношения с женщинами. И только потом все остальное: неудовлетворенные амбиции, голливудское кино, деньги, успех, популярность, зависть к этому, иногда собственная профессия, только что (по ощущениям) закончившееся детство и, увы, приближающаяся старость. Весь этот треп в домашней обстановке с застольем и угощением зрителей, просмотром кино, игрой на рояле и танцевальным дивертисментом длится в течение трех часов без антракта. Наверное, актерам на сцене выдержать такой марафон нелегко. Они и сами признаются: «Хорошо Гришковцу. Он один вышел на сцену и все, что написал, сам и произнес. А нам что делать? Хором, что ли, все это говорить?» Но зритель сидит, затаив дыхание, и боится пропустить слово. Почему? Зацепило. То, что говорят актеры со сцены, - это наши «мысли вслух». Ну хотя бы такой монолог, кто же из женатых мужчин с ним не согласится? «В женатом состоянии напрягает не то, что у тебя нет других женщин, а то, что нет этой возможности. Я, может быть, ею бы и не воспользовался, но возможность-то должна быть... Вот, например, запретили бы тебе есть вилкой. Причем в формулировке «никогда». «Никогда больше не будешь есть вилкой!» Да, казалось бы, и черт с ней, можно ложкой, палочками, руками... Но сказали нельзя, и сразу захотелось именно вилкой. И, главное, вот они - вилки - лежат. Открыл ящик - полно. Разные - длинные, короткие, трехзубые, двузубые, серебряные, мельхиоровые... Да тебе в таком состоянии даже алюминиевая сгодилась бы... если у тебя уже три года не было ни одной вилки. Но почему-то нельзя. А буквально вчера еще было можно - бери любую, пользуйся, и, главное, никому дела нет. Почему? Что изменилось-то?»